— Беги на корабль! Пусть взлетают! Неизвестный противник отыграл еще пару шагов.
Корабль стоял всего лишь в двухтрех сотнях шагов от места схватки.
Спотыкаясь и утопая в сухом горячем песке, мальчик бежал к кораблю. Ему было страшно и стыдно за страх. Трап корабля был опушен, но поблизости никого не было видно, словно никому не было интересно, что происходит у них перед носом.
Но оказалось не так. Едва он на последнем дыхании взлетел по трапу, к нему подбежали — Падме и темнокожий мужчина в незнакомом мундире.
— Куай-Гону плохо! — выдохнул мальчик. — И еще… он сказал, чтобы вы улетали! Сейчас же…
Темнокожий недоуменно и подозрительно нахмурился.
— А ты кто такой? — спросил он.
Какая вам разница, хотел спросить Анакин. Вместо этого он разозлился. Но Падме взяла его за руку и потащила в глубь корабля.
— Скорей, капитан!
Ей не пришлось повторять. Темнолицый в мундире поспешил за ней следом. По дороге Анакин все порывался рассказать, что случилось, но слова перемешивались, мысли путались. Падме кивала и продолжала бежать. Он едва поспевал.
В рубке двое мужчин, склонились над пультом, увлеченные спором. Один носил эмблему космического флота Набу, Анакин видел когда-то такую, во втором — по взгляду, одежде, манере держаться — он с изумлением распознал еще одного джедая.
— Куай-Гон в беде! — с порога крикнула Падме.
— И еще он сказал: улетайте, — добавил Анакин.
Джедай вскочил. Он был много моложе Ку-ай-Гона, а косичка, спускавшаяся на правое плечо, делала его похожим на соседскую Амии, та тоже изобретала для себя смешные прически. Остальные волосы были забраны в короткий хвостик.
Анакин даже фыркнул украдкой, но тут же забыл про веселье. Молодой джедай включил обзорный экран.
— Где он?
Все тут же столпились у пульта.
— Я не вижу, — пробормотал пилот. Он тоже не стал долго мешкать и уже сидел в своем кресле, щелкая тумблерами.
Темнолицый мужчина в мундире сунулся в рубку, увидел, что происходит и со словами: «Пойду скажу королеве» исчез в коридоре.
— Где он?
Да вот же, хотел крикнуть Анакин, но джедай уже разглядел две фигуры и отблеск мечей.
— Летим туда, — приказал он. — Но только низко и очень медленно.
По кораблю прокатился гул, проснулись мощные двигатели. Они не привыкли работать вполоборота и протестовали. Но корабль снялся с места легко, как; пушинка. Пилот далее не стал смотреть на приборы — на одном моргал индикатор, сигналя, что трап все еще опущен и любое достаточное ускорение вырвет его из корпуса напрочь.
Падме судорожно вздохнула. Теперь всем был виден Куай-Гон и его неизвестный противник. Бойцы кружили по песку, ни тому, ни другому никак не удавалось воспользоваться преимуществами; Куай-Гон был явно сильнее, но тяжелее, а его противник, столь лее очевидно, проворнее и злее, зато ему не хватало опыта и длины рук.
— Надеюсь, что он поймет, — услышал Анакин шепот молодого джедая.
Бойцы исчезли в песчаном вихре, поднятом кораблем, который навис над ними, заслонив оба солнца. Пилот торопливо включил внутренние экраны.
На трапе появилась долговязая фигура, в опущенной руке окимавшая меч с зеленым клинком. Падме радостно вскрикнула, но тут же ее радость превратилась в отчаяние. Неизвестный преследователь тоже вскочил на опущенный трап, он вовсе не собирался сдаваться, когда цель была так близка.
Корабль все так же висел метрах в двадцати над землей. Пилот боялся взлетать с опущенным люком. Кроме того, там оставался Куай-Гон.
Все было просто здорово. Лучше и не пожелаешь. Непонятно только, что теперь делать. Его противник не мог дотянуться до него, у него хватало сейчас и своих забот. Например, как удержаться на самом краю, особенно в широком плаще, который все время норовит улететь вместе с хозяином.
У него самого позиция была, несомненно, удачнее. С точки зрения равновесия.
Тем более что второй рукой он держался за стойку трапа. Но с другой стороны — ему тоже не до продолжения схватки. И тут его как осенило. Забавно, на что мы расходуем сатори. Удар был из самых дурацких, просто детский. Такой грех не отбить. Любой падаван надорвал бы живот от хохота, углядев такой прием у магистра. Противник тоже оценил его по достоинству — еше больше оскалился, поднимая свой меч. Но клинкам не суждено было встретиться.
Куай-Гон деактивировал меч и пригнулся. Тускло-красный клинок просвистел у него над головой, а его владелец, потеряв точку опоры, нелепо замахал руками на краю трапа. И тут рыцарь от всей души отвесил ему хороший пинок.
Люк с лязгом закрылся, отрезая его от пустыни, песка и противника. Куай-Гон не спешил подниматься на ноги. Во-первых, он вовсе не был уверен, что получится с первой попытки. А раз так, можно и не спешить. Подождать, пока выровняется сбившийся пульс, и перестанут дрожать колени. Во-вторых, нет особого смысла вставать в разгоняющемся в плотных слоях атмосферы космическом корабле. В-третьих… в конце концов, может человек просто так полежать на прохладном металлическом полу после того, как совершал чудеса акробатики на раскаленной сковороде?
Внутренний трап аж завибрировал от топота. Летит, ученик. Во всей красе.
Он слегка ошибся: летели двое. Обгоняя друг друга и застряв в дверном проеме. Правда, финишировали возле него одновременно, одинаково взъерошенные, одинаково возбужденные и запыхавшиеся.
— С тобой все в порядке? — крикнул Анакин.
Куай-Гон оперся на локоть. Приподнялся. Да, вроде бы как…
— Кажется, — сказал он.
— Кто это был? — это уже Оби-Ван дождался своей очереди задавать вопросы.
Хороший вопрос.
— Я его не знаю. Но Силой он владеет. Я так думаю — ему нужна королева.
— Он будет нас преследовать? — быстро спросил Анакин.
Куай-Гон даже сесть ухитрился. Не так все страшно, как показалось поначалу.
Руки и ноги при нем, голова тоже вроде бы на месте. Жить будем.
— Сейчас мы в безопасности, — он не стал добавлять, что в относительной. И Оби-Ван, и Анакин одновременно кивнули. — Но я не сомневаюсь, что он знает, куда мы направляемся. Один раз ему удалось нас разыскать, найдет и во второй.
Оби-Ван нахмурил брови. Значит, собрался что-то спросить — он всегда перед этим хмурится, подбирая слова, и только потом вываливает на неподготовленных слушателей кучу вопросов. Так что у Анакина было время обогнать его.
— И как мы поступим? — поинтересовался мальчишка с самым серьезным выражением лица.
Куай-Гон развеселился, а Оби-Ван так и остался сидеть с полуоткрытым ртом, медленно закипая от негодования. Ему тоже понравилось это «мы». Хорошо, что взгляды не имеют способности испепелять на месте.