Джон Кармоди узнал об этом, глядя из окна гостиной на оживленную улицу. Он все пытался думать о больших, важных вещах, теперь потерянных, - о годах и планах, надеждах и любви. Но в этот день он не мог на них сосредоточиться.
Эти важные вещи казались огромными туманностями на периферии сознания. На ум приходили только какие-то странные мелочи, ничего существенного. Всего лишь слова его маленькой дочки, с которыми она обратилась к нему в один из вечеров две или три недели назад. Ничего особенного, дети часто что-то такое говорят.
Но только это он сейчас и помнил.
В тот вечер он принес домой законченный текст доклада для ежегодного собрания акционеров. Это было очень важно и для его будущего, и для будущего его жены и маленькой дочери. Перед ужином он сел перечитать его еще раз. Он оказался прав: доклад значил очень много.
И тут с книгой под мышкой вошла Мардж, его маленькая дочь. Это была книжка в зеленой обложке, на которой красовалась картинка из сказки. Девочка сказала:
- Папа, посмотри.
Он поднял глаза и отозвался:
- Прекрасно. Новая книга, да?
- Да, папа. Ты прочтешь мне сказку?
- Нет, дорогая. Не сейчас, - ответил он.
Мардж стояла рядом, пока он читал раздел, в котором акционерам предлагалось заменить оборудование на фабрике. А голос Мардж, полный робкой надежды, все звучал:
- А мама сказала, что ты почитаешь, папа. Он посмотрел на нее поверх доклада:
- Извини, но может, мама тебе почитает? Я занят, милая.
- Нет, - вежливо ответила Мардж. - Мама еще больше занята наверху. Прочитай мне только одну сказку. Посмотри, она с картинкой. Видишь? Смотри, какая красивая картинка, а, папа?
- Да-да, красивая, - согласился он. - Просто замечательная картинка. Но сегодня вечером мне надо поработать. Как-нибудь в другой раз…
После этого надолго воцарилось молчание. Мардж просто стояла рядом, держа книгу, открытую на «замечательной» картинке. Он же прочел еще две страницы с разъяснениями об изменениях на рынке за последние двенадцать месяцев, с планами, намеченными отделом продаж, чтобы разрешить некоторые проблемы, которые можно спокойно списать на местные условия, и с рекламной программой, которую разработали после долгих совещаний и которая была призвана стабилизировать и даже повысить спрос на их продукцию.
- Но это же очень красивая картинка, папа. И сказка очень интересная, - не отставала Мардж.
- Знаю. Э… В другой раз. Беги играй.
- Я уверена, что она тебе понравится, папа, - сказала девочка.
- А? Да, я знаю, что понравится. Но потом…
- Ну ладно, значит, как-нибудь в другой раз. Но в другой раз ты почитаешь, да, папа?
- Ну конечно, обязательно.
Но она не ушла. Она продолжала стоять рядом тихо, как полагается послушному ребенку. И через какое-то время положила книгу на табуретку у его ног и сказала:
- В общем, когда ты освободишься, прочитай ее для себя, только читай громко, чтобы я тоже слышала.
- Конечно, - ответил он. - Конечно… попозже.
Именно об этом вспоминал сейчас Джон Кармоди, а не о планах на многие годы вперед. Он вспоминал, как дочь прикоснулась к его руке пальчиком и сказала: «Прочитай ее для себя. Только читай громко, чтобы я тоже слышала».
И потому сейчас он взял книгу со столика в углу, на который они сложили некоторые игрушки Мардж, оставленные ею на полу.
Книга уже не была такой новой, зеленая обложка покрылась пятнами и покорежилась. Он открыл ее на красивой картинке.
И, читая ту сказку, он старательно шевелил губами, произнося слова, он больше ни о чем не пытался думать, даже об ужасе, горечи и своей ненависти к пьяному водителю, который мчался по улице в своем подержанном автомобиле и который сидел теперь в тюрьме по обвинению в убийстве.
Он даже не заметил жену - бледную и тихую, - которая оделась, чтобы в последний раз быть рядом с Мардж. Стоя в дверях, она постаралась спокойно произнести:
- Я готова, дорогой. Мы должны ехать.
Джон Кармоди читал:
- «Давным-давно в избушке дровосека в Черном лесу жила-была девочка. И она была такая красивая, что, глядя на нее, птицы забывали свои песни. И вот настал день, когда…»
Он читал это про себя. Но достаточно громко, чтобы она тоже слышала. Возможно.
Майкл Фостер
«Янкстер газетт»
Предоставлено Мартином Лоу
Но ты не…
Недавно я посмотрел на тебя и улыбнулся,
Я думал, что ты меня видел, но ты не видел.
Я сказал: «Я тебя люблю», - и ждал, что ты ответишь,
Я думал, что ты меня слышишь, но ты не слышал.
Я попросил тебя выйти на улицу и поиграть со мной в мяч,
Я думал, что ты пойдешь за мной, но ты не пошел.
Я нарисовал для тебя рисунок,
Я думал, что ты сбережешь его, но ты не сберег.
Я выстроил, для нас крепость в лесу,
Я думал, что ты разобьешь там лагерь вместе со мной, но ты этого не сделал.
Я накопал червей для возможной рыбалки,
Я думал, ты захочешь пойти, но ты не захотел.
Я хотел просто поговорить с тобой, поделиться своими мыслями,
Я думал, что и ты захочешь, но ты не захотел.
Я сказал тебе про матч, надеясь, что ты придешь,
Я думал, что ты обязательно придешь, но ты не пришел.
Я попросил тебя разделить со мной мою юность,
Я думал, что ты захочешь, но ты не захотел.
Моя страна позвала меня на войну, ты попросил меня вернуться домой живым.
Но я не вернулся.
Стэн Гебхардт
Окончание университета, наследство и другие уроки
- С огромным удовольствием представляю вам выпуск 1978 года Университета Дрейка. Эти студенты успешно завершили свою учебу в колледже: Майкл Адаме; поздравляю, Майкл. Маргарет Аллен; поздравляю, Маргарет.
Он был таким упрямым! Как он мог не чувствовать моего страстного желания пойти в колледж? Да как он мог додуматься до того, что «если это имеет для тебя значение, пусть это будет твоим собственным достижением»?
- Джон Андерсон. Поздравления, Джон. Бетти…
Однажды он увидит, чего я добилась сама, и почувствует угрызения совести, что не принимал в этом участия, станет извиняться, что не следил за моими успехами - абитуриентка, первокурсница, старшекурсница… выпускница колледжа.