Лили кивнула, чувствуя, что еще чуть-чуть, и самообладание покинет ее. Слишком много потрясений за последние сутки, а она уже почти разучилась постоянно контролировать себя.
– Думаю, с мисс Монтегью хватит нашей полицейской прозы, – вмешался в их беседу инспектор Хьюстон. – Ей наверняка ужасно хочется домой, чтобы отдохнуть после бурного сегодняшнего дня, да и с отцом повидаться…
Лили слабо улыбнулась. Но не успела она попрощаться и сделать пару шагов в сторону двери, как в участок влетела группа разъяренных женщин под предводительством крупной темноволосой дамы с решительным лицом. К своему удивлению, Лили узнала в ней миссис Кольен, мать Джимми. Да и приглядевшись к остальным, она увидела, что перед ней матери ее учеников…
– В чем дело… – начал ошеломленный Хьюстон, но миссис Кольен его перебила.
– Это мы хотели бы знать, в чем дело! – выпалила она с угрозой. – По какому праву вы до сих пор держите у себя Лилиан Монтегью, когда последнему дураку ясно, что она не может быть замешана ни в какой краже!
Господи. Лили прижала ладони к горящим щекам. Неужели они явились сюда, чтобы выручить ее? Эти женщины, которым она неоднократно выговаривала, что их дети ленятся и грубят учителям, что с ними надо обходиться как можно строже? Разве они не считали ее слишком молодой и неопытной, чтобы делать им замечания?
– Вы бы лучше настоящих преступников ловили! Рождество, а вы заперли ее в камере! – бушевала миссис Кольен, а ее спутницы подбадривали ее энергичными криками. Весь участок замер в немом изумлении – уборщица отчитывала начальника, а он терпеливо слушал ее.
– Куда вы смотрели, когда эта девочка защитила моего сына от хулиганов? Она ничего не испугалась, а вы…
Всем на секунду показалось, что миссис Кольен сейчас замахнется и стукнет инспектора. Она была с него ростом и намного крупнее, так что инспектору могло сильно не поздоровиться. Но миссис Кольен справилась с эмоциями.
– Я, как глава нашей инициативной группы, заявляю вам, что мы организовали движение в защиту Лилиан Монтегью от полицейского произвола. Пусть чужаки не надеются, что они спокойно смогут заправлять в Спринг-Бэй…
Негодующий взгляд в сторону Фонтина, который невольно сделал шаг назад.
– Мы позаботимся о лучшем адвокате для мисс Монтегью, слышите, о лучшем! И он камня на камне не оставит от ваших выдуманных обвинений!
Лили душил смех. Оказывается, миссис Кольен – настоящая бунтарка. Теперь понятно, от кого у Джимми такой беспокойный нрав.
– Миссис Кольен, дорогая моя, – проговорила она, подходя к разгневанной женщине, когда та на секунду замолкла, чтобы перевести дух. – Вы не представляете себе, как я вам благодарна за поддержку. Но на самом деле мы уже во всем разобрались. Никто ни в чем меня не обвиняет, и я абсолютно свободна.
– Это правда? – Миссис Кольен подозрительно оглядела Хьюстона и Фонтина.
Те согласно закивали.
– Значит, Господь вразумил вас! – воскликнула миссис Кольен. – О, мисс Монтегью, мы все чуть с ума не сошли, когда окончательно выяснилось, в чем они вас обвиняют.
Очередной испепеляющий взгляд в сторону начальника полиции. Инспектор Хьюстон схватился за голову.
– Пойдемте на улицу, миссис Кольен, – предложила Лили, понимая, что надо как можно скорее увести импульсивную женщину из участка. – Думаю, вам надо сообщить всем, что со мной все в порядке.
– Конечно, – кивнула миссис Кольен. – Мой Джимми места себе не находит.
И через две минуты Лили стояла у полицейского участка и вдыхала сладкий воздух свободы. У нее немного кружилась голова. Пожалуй, ни один человек в этом городе не мог представить себе, что ей пришлось на самом деле пережить сегодня. Миссис Кольен и ее подруги наспех попрощались с Лили. Им не терпелось сообщить всему городу, что Лилиан Монтегью больше ничего не угрожает. Их заботливость до слез растрогала девушку – миссис Кольен даже предложила проводить ее до дома, но Лили отказалась. Сейчас ей было необходимо побыть одной.
Она не спеша шла по знакомым улочкам и разглядывала их словно в первый раз. Она свободна. Единственная угроза – Алан Паркмен – устранена. Лили усилием воли заставила себя не думать о нем. Она может выбрать любую дорогу – вернуться к Сэму (хотя страшно было предположить, что он имеет отношение к смерти Алана), уехать в любой другой город, остаться в Спринг-Бэй… Нет, последнего варианта для нее не существует. Мэтью не позволит ей остаться. Он знает правду. Он не допустит, чтобы она, и дальше преподавала в Марбл Хэйвен.
И это будет правильно – Лили понимала, что сама не сможет жить в одном с ним городе, где все пропитано воспоминаниями об их зарождавшейся любви.
Если бы я ничего не сказала ему, промелькнула в голове Лили предательская мысль, сейчас все было бы в порядке. Я поторопилась и сама себе навредила… Но она с негодованием отвергла эту мысль. Дальше жить во лжи? Ни за что. Пусть весь город заблуждается относительно нее. Им совсем необязательно знать, что она на самом деле Лили-плутовка. Но обманывать Мэтью невозможно. Она слишком любит его.
И пусть они больше никогда не увидятся. Она ведь отлично знала, что не имеет права влюбляться в него, теперь она удостоверилась в этом окончательно. А что до его чувств к ней… он не будет долго страдать – наверняка он уже вспоминает о ней только с возмущением.
Лили дошла до своего общежития и замерла на месте. Потому что на скамейке у подъезда сидел не кто иной, как Мэтью Гленфилд.
Первым побуждением Лили было быстро пробежать мимо и запереться в квартире. Можно было сколько угодно рассуждать о том, что Мэтью любила Лилиан Монтегью, а не Лили Бейнс и что эта любовь вскоре забудется. Даже когда полицейские пришли арестовать ее сегодня утром, она не ощущала себя такой несчастной, как сейчас, когда смотрела на Мэтью и тосковала, о, безумно тосковала по нему.
Мэтью поднялся со скамейки и медленно подошел к ней. Выглядел он не лучшим образом, измученным и осунувшимся, но в его глазах определенно не было раздражения или злости. Надежда затеплилась в сердце Лили, как ни старалась она погасить ее.
– Привет, – сказал он еле слышно.
– Привет, – ответила она.
Мэтью видел ее побледневшее личико, покрасневшие глаза, усталую улыбку, и его сердце разрывалось от жалости. То, о чем говорил ему Сэм, вдруг стало простым и понятным. Существует лишь эта девушка и его любовь к ней, сильная и искренняя, и он никогда не простит себя, если не даст ей еще один шанс. Если не даст шанс им обоим.
– Тебя отпустили? – спросил он.
– Да, – кивнула она.
– Совсем?
– У них нет доказательств. – Лили вскинула голову и с вызовом посмотрела на него.
Но Мэтью не собирался обвинять. Наоборот, больше всего ему хотелось стереть поцелуями выражение озабоченности с ее личика.
– Конечно, нет доказательств, – эхом повторил он. – Ведь ты ни в чем не виновата.