А что, возможно… Правда, обычно она помнила имена своих любовников и осознанно приезжала на свидания. Но почему бы ради разнообразия и не назначить встречу с каким-нибудь обаятельным незнакомцем… С кем-нибудь из этих двоих, к примеру.
Элизабет кинула беглый взгляд на блокнот. У. Торренс или Д. как-там-его-правильно? Может быть, сразу оба?
И вдруг Элизабет как током ударило. Она подскочила на кресле и замерла на самом краешке. Этого не может быть. Этого совершенно точно не может быть…
Она снова покосилась на блокнот с именами. Почему не может быть? Раз она сейчас сидит в номере «Ньюайленд пасифик плаза», то почему она не может встречаться в четыре часа с Уильямом Торренсом, а точнее, с Биллом Торренсом, звездой канала «Ньюайленд тудей», и медиамагнатом Дональдом Бэкуортом (не Бэквардом и не Бэквортом), который владел, в числе всего прочего, этим самым каналом!
Элизабет вжалась в спинку кресла, чуть ли не впервые в жизни чувствуя растерянность и желание спрятаться от всего мира. Но замешательство длилось недолго. Уже через пару минут она твердой рукой нажала на кнопку вызова портье и поднесла телефонную трубку к уху.
– Слушаю вас, мисс Вотерфлоу, – отозвался все тот же безупречно вежливый голос.
– Я хотела поблагодарить вас за то, что выполнили мою просьбу, – проворковала Элизабет.
– Желание клиента – закон для персонала, – проворковали ей в ответ.
– И уточнить, где именно на сегодня у меня назначена встреча.
– В малом зале для переговоров нашего отеля, – любезно пояснил портье. – Второй этаж, комната двадцать два А. Правый коридор.
– Благодарю вас, – сказала Элизабет и положила трубку на место.
Итак, если исключить крохотную возможность того, что портье такого уважаемого отеля как «Ньюайленд пасифик плаза» участвует в глупейшем розыгрыше, в комнате «22А» сегодня в четыре часа ее действительно будут ждать знаменитейшие и влиятельнейшие люди ньюайлендского телевидения.
От восторга Элизабет замолотила кулачками по воздуху. Разбираться, зачем и как, она будет потом. В первую очередь нужно было решить вопрос, в чем она пойдет?
Она обошла весь номер и не нашла ни малейших следов своей одежды. Не в банном же халате приходить на встречу! Да и снова звонить портье, интересоваться судьбой своей шубки и платья как-то неудобно.
Элизабет заглянула в гардеробную, приоткрыла створки первого шкафа… и застыла на месте от удивления.
Шкаф был набит туфлями всевозможных фасонов и расцветок. Manolo Blahnik, Salvatore Ferragamo, Jimmy Choo, Christian Louboutin…
Элизабет потеряла дар речи. Это просто какая-то пещера Алладина!
Она вытащила из шкафа первые попавшиеся под руку туфли, изящные красные лодочки на высоком каблуке, и с чувством, похожим на благоговейный трепет, погрузила ногу в одну из них.
Туфля подошла идеально. Элизабет тут же нацепила вторую и продефилировала по комнате походкой манекенщицы. Более удобную обувь еще нужно было поискать.
Элизабет вытащила вторую пару, зеленые босоножки с бантами, а за ними и легкие полусапожки под леопарда.
Снова ее размер.
Похоже, вся обувь в этом шкафу была ее размера.
Затаив дыхание, Элизабет потянула на себя дверцы второго шкафа. Платья. Всевозможных фасонов и расцветок, всех известных европейских и американских дизайнерских марок. Юбки, блузки, пиджаки, брюки, шорты, белье, шарфы, пояса, сумочки, украшения, шляпки, пальто и шубки – Элизабет как ненормальная бегала от шкафа к шкафу, открывала все дверцы нараспашку, вытаскивала ящики и выгребала из них ворохи прекрасной одежды.
Это было не просто как во сне.
Это было как в раю.
Немного успокоившись, Элизабет напомнила себе, что у нее еще будет время сходить с ума из-за обилия красивых вещей. Сейчас нужно было подумать о встрече и как следует подготовиться. С таким гардеробом это труда не составило. Элизабет выбрала премиленькое платье от Gucci, подобрала к нему пиджачок по фигуре и высокие сапоги на шпильке. Подумав, она заменила сапоги босоножками. И пусть на улице зима, здесь, в «Ньюайленд пасифик», царит вечное тихоокеанское лето, и в сапоги, пусть даже такие роскошные, рядиться незачем.
После того, как наряд был подобран и разложен по стульям, Элизабет вытряхнула содержимое своей старой сумки на кровать и принялась перекладывать нужные вещи в новую Birkin. Среди всего прочего ей на глаза попалось ее водительское удостоверение. Элизабет рассеянно подняла его, пробежала глазами и прижала ладонь ко рту, чтобы не закричать.
Удостоверение, где совсем недавно красовалось имя Элизабет Баркер, теперь было выписано на имя Элизабет Вотерфлоу.
Что за чертовщина!
Элизабет в раздражении швырнула удостоверение обратно на кровать. Из-за обилия платьев и туфель она несколько забылась, а ведь положение усложнялось с каждой секундой. Если подумать хорошенько, откуда здесь столько одежды ее размера, причем не простой одежды, а дизайнерской, выбранной с учетом ее вкуса?
Иначе как чертовщиной и не назовешь.
И словно в ответ на свои мысли Элизабет заметила на кровати тонкую красную папочку, лежавшую рядом с ее бумажником и косметичкой. Папочку, которую она видела впервые.
И которую она никогда не клала в свою сумку. По крайней мере, осознанно.
Полная нехороших предчувствий, Элизабет открыла папку. Она не спрашивала себя, что ожидает в ней увидеть, но вряд ли сильно удивилась бы, если бы там обнаружился контракт с дьяволом, подписанный ее собственной кровью.
Однако, хоть в папке и лежал контракт, никакого отношения к темным силам он не имел. Впрочем, как и к светлым. Он был делом рук человеческих, этот контракт между мисс Элизабет Вотерфлоу и каналом «Ньюайленд тудей». Он был датирован двадцать пятым сентября текущего года и гласил, что мисс Вотерфлоу на год получает работу как соведущая ток-шоу Билла Торренса.
Сумма, стоявшая в графе «оплата», заставила Элизабет присвистнуть от изумления. Она, конечно, слышала, что «Ньюайленд Тудей» щедро платит лучшим сотрудникам, но чтобы до такой степени щедро…
Помимо всего прочего в контракте значилось, что канал оплачивает ей проживание в номере люкс отеля «Ньюайленд пасифик плаза» и снабжает немалой дополнительной суммой на «служебные расходы».
Элизабет посмотрела на роскошное платье. Одной загадкой меньше. Теперь понятно, откуда у нее вся эта одежда, обувь, сумки, номер. Единственная загвоздка заключалась в том, что Элизабет должна была уже три месяца работать с Биллом Торренсом, а она не только не работала, но и знать не знала об этом контракте.
Надеюсь, я не схожу с ума, вздохнула Элизабет. Это было бы очень неприятно.
Она бросила папку с контрактом на кровать и заметила, что из нее выпал небольшой квадратный листочек. Элизабет подняла его, прочитала, и в который раз за день у нее закружилась голова. Листочек оказался свидетельством о разводе Дэниела и Элизабет Баркеров. Датировано оно было серединой сентября.