— Но только не сейчас, — покачала головой Кэтлин. — Твой подход его скорее испугает. Энтони не из тех, кого можно поймать низким вырезом на блузке.
— Посмотрим, — самоуверенно бросила Дэниза.
— На умного мужчину надо воздействовать с умом, — заметила Шарлотта. — Одним телом его не заманишь в сети.
Дэниза презрительно фыркнула. Все зависит от того, какое тело!
— Нет, ты меня не поняла. Если ты планируешь просто затащить его в постель, то у тебя все получится, — продолжила Шарлотта невозмутимо. — Однако если тебе хочется, чтобы Энтони тобой действительно заинтересовался, пышных форм мало.
Кэтлин энергично закивала, выражая согласие со словами Шарлотты.
— А как же тогда ты предлагаешь действовать? — ядовито осведомилась Дэниза. Она считала, что Шарлотта втайне завидует ее красоте и всячески старается ее принизить.
Шарлотта прищурилась. Это была хорошенькая девушка с коротко стрижеными темными волосами и высокой мальчишеской фигурой. В отличие от Дэнизы и Кэтлин, которым полагалось ходить в строгих костюмах, Шарлотта Бакстон, как личность творческая, могла позволить себе полную свободу в одежде. И она пользовалась этим на полную катушку. Например, сегодня на Шарлотте были узкие светло-голубые джинсы и широкая туника по колено, подхваченная на талии узким пояском из замши. Туника сочетала совершенно немыслимые цвета и оттенки — оранжевый, зеленый, ярко-красный, темно-синий, но все это цветовое буйство на Шарлотте смотрелось неплохо. По крайней мере, свежо и оригинально. У нее был безупречный вкус, и она отлично знала, как привлечь внимание окружающих.
— Мужчину вроде Энтони Галлахера надо шокировать, — наконец произнесла Шарлотта. — Он не производит впечатления человека, которому по душе красивые дурочки… Не обижайся, Дэниза, ты же знаешь, что я вовсе не тебя имею в виду… Он видит в женщине в первую очередь равную ему личность, ищет в ней партнера или соперника. Страсть, не подкрепленная разумом, для него — ничто.
— Ты начиталась книжек по психологии, — не утерпела Дэниза.
— Я просто разбираюсь в мужчинах, — парировала Шарлотта. — Энтони Галлахер способен влюбиться только в женщину, равную ему по интеллекту.
Дэниза все-таки решила, что она имеет полное право обидеться.
— То есть ты хочешь сказать, что я для него слишком глупа? — фыркнула она.
— Я хочу сказать, что ты поступишь глупо, если не будешь использовать мозги!
— Мозги для тех, у кого нет других прелестей, — рассмеялась Дэниза, явно намекая на худобу Шарлотты. — Мужчины — существа примитивные. В любви они предпочитают видеть и чувствовать, а не думать!
— Не все, — упорствовала Шарлотта.
— Хорошо, — кивнула Дэниза. — Давай проверим на практике.
— Ты предлагаешь мне тоже поучаствовать в охоте на Галлахера? — усмехнулась Шарлотта.
— Да. Будешь действовать по своему плану. Я — по своему. А Кэтлин нас рассудит.
Шарлотта посмотрела на Энтони, потом на Дэнизу, потом снова на Энтони… Стоит ли он таких усилий? Пожалуй, да. Ничуть не хуже ее последнего приятеля, а в чем-то даже лучше. К тому же Дэнизу давно надо бы поставить на место…
— Договорились.
— Погодите, — вмешалась в беседу молчавшая до сих пор Кэтлин. — Мне кажется, что вы обе не правы и только зря потеряете время. Больше всего на свете мужчины любят не красавиц или умниц, а тех, кто смотрит им в рот и безбожно льстит!
— Какой бред! — возмутилась Дэниза. — Послушать вас обеих, так красивое тело вообще ничего не значит! Почему же тогда «Плейбой» пользуется такой популярностью?
— Ага, — поддержала ее Шарлотта. — Можно подумать, что любая уродина влюбит в себя мужчину, если будет его восхвалять…
— Именно так, — спокойно сказала Кэтлин. — Или почти так. Я не спорю, женщина должна быть и неглупой, и хорошенькой. Но основное ее оружие в схватке с мужчиной — это комплименты!
— Послушайте, девочки, — обрадовалась вдруг Дэниза, — а ведь у нас есть прекрасная возможность выяснить на деле, кто из нас прав.
— Что, и Кэтлин будет охотиться на бедного Энтони? — удивилась Шарлотта. — Не многовато ли? Он может и не выдержать такого натиска…
— Да, девочки, давайте выберем мне другую цель, — кивнула Кэтлин.
— Нет, — сказала Дэниза с необычной для нее жесткостью. — Для чистоты эксперимента цель должна быть одна.
— А ты не боишься, что мы будем друг другу мешать? — спросила Шарлотта.
— Мы же не будем атаковать его одновременно, — рассмеялась Дэниза. — У каждой будет свое определенное время. Например, одну неделю выделим мне, другую — тебе, третью — Кэтлин. И дальше по очереди.
— Так не пойдет, — покачала головой Кэтлин. — Неделя — это слишком много. Шансы первой резко возрастают, а у остальных их просто не остается!
Шарлотта выразила свое согласие.
— Хорошо, — миролюбиво произнесла Дэниза. — Давайте не по неделям, а по дням. Так будет честнее.
— И удобнее, — сказала Шарлотта. — По крайней мере, так начнем, а потом видно будет.
— Но все равно первый день — мой, — напомнила Дэниза. — Я ведь первая обратила на Галлахера внимание.
— Я не против, — улыбнулась Кэтлин. — Мне нужна некоторая предварительная подготовка.
— Мне тоже, — кивнула Шарлотта. — Завтра твой день, Дэниза.
Девушки улыбнулись друг другу и разошлись по своим рабочим местам. Однако мысли их в тот день были заняты отнюдь не работой. Каждая тщательно продумывала план военной кампании против Энтони Галлахера.
— Мне нужно переговорить с мистером Галлахером по очень срочному делу! — высокомерно заявила высокая длинноволосая брюнетка, которая вошла в приемную Энтони Галлахера с таким видом, будто ей как минимум принадлежит вся компания, а как максимум — весь мир.
— Мистер Галлахер сейчас занят и освободится только через два часа, — сухо ответила Мерил. — К нему на прием лучше записываться заранее.
Насколько Мерил знала, брюнетка работала в финансовом отделе и никогда раньше не появлялась на двадцать втором этаже.
— Два часа? — протянула брюнетка, и на ее красивом холеном личике появилось растерянное выражение.
Мерил, хоть и была в душе очень доброй девушкой, не могла не ощутить толику злорадства. Брюнетка не понравилась ей сразу, как только появилась в стеклянных дверях приемной. На взгляд Мерил, она была слишком яркой, вульгарной и неприлично одетой. Куда смотрит ее начальство? Разве мыслимо приходить на работу в такой короткой юбке? А на что похож ее пиджак? Такое ощущение, что полная грудь вот-вот прорвет хлипкую ткань…
Мерил неодобрительно поджала губы. В строгом обрамлении приемной Энтони Галлахера эта девица смотрелась как оскорбление хорошему вкусу. Как она может рассчитывать на чье-либо уважение, если одевается и красится подобным образом?