Ховард был пьян, но кажется, как раз в том градусе, когда добродушие еще не перешло в агрессивность.
– Тони, я никого и никогда не дергаю по пустякам, – сказал Язон, оставляя без внимания вопрос с выпивкой и бабами. – Мне действительно срочно нужен Морган.
– Ну, извини, друг, сегодня он тебя не примет. Я тебе зуб даю. Только завтра утром.
Похоже, Ховард знал, что говорит, и Язон сменил тему:
– Послушай, главный снабженец, а могу я попросить тебя выделить мне машину без шофера? Твоей власти, Тони, будет достаточно для этого?
Последнюю фразу он добавил специально, чтобы зацепить самолюбие Ховарда.
Тот попыхтел в микрофон секунд шесть или семь, а потом буркнул:
– Нет проблем, машину сейчас пригонят.
Автомобиль оказался поскромнее, чем тот, на котором ездил Морган и даже чем тот, на котором их привезли сюда, но внутри все равно было уютно, а снаружи все равно была броня и чадящая выхлопная труба – пиратский автомобиль.
Они втроем поколесили по городу. Язон специально сделал несколько кругов по одним и тем же местам. Если вдруг спросят – он же здесь впервые, и вообще ездит бесцельно, как турист-ротозей. Однако сказать наверняка, была ли за ними слежка, он так и не сумел. Либо следили настоящие профессионалы, либо в этом просто не видели смысла: и браслеты и сама машина могли легко пеленговаться из любой точки. Второе было вероятнее, ведь не ожидал же Морган от Язона внезапных и резких телодвижений, угрожающих планете и ее хозяину лично.
А Корольград оказался необычайно красив в архитектурном отношении. Внешний вид жилых зданий, торговых лавок и величественных храмов с островерхими крышами напоминал о тех временах, когда ничего сложнее ткацкого станка и гончарного круга люди еще и в глаза не видели. Морган потом объяснил им, что так оно и есть: все дома не только в столице, но и вообще на Джемейке построены ее предыдущими обитателями – шпанцами, чья цивилизация не только электричества, но, кажется, даже огнестрельного оружия не имела. Однако, завоевав планету, флибустьеры сочли более разумным приспособить старинные крепкие дома под современные коммуникации, нежели чем вбухивать огромные средства и силы в строительство современных небоскребов из стеклостали и легких композитов. Зачем? Здесь и так совсем неплохо.
И действительно было неплохо. Ведь они уже успели узнать, что обсыпающиеся снаружи тысячелетние стены не мешают отделывать квартиры внутри, как номера-люкс на Клианде. Бытовая техника соответствовала современному галактическому стандарту и даже встречались некоторые новинки, вроде самораскрывающихся стен, с какими пришлось впервые познакомиться на борту «Конкистадора». Причем, как выяснилось, подобное оснащение жилищ служило достоянием всех категорий населения, а не только высшей, к которой условно приравняли Язона и Мету.
Наконец, экскурсия по городу несколько утомила их, Язон выехал на приморское шоссе и, отмотав добрых десять километров, нашел пустынный кусок побережья. Тогда они оставили машину у обочины, швырнули браслеты на сиденья, и пошли к воде. Погода портилась. Поднимался ветер, свинцовые тучи наползали из-за горизонта. А над еще не слишком бурными волнами низко-низко летали большие черные птицы с белыми клювами, странно загнутыми вверх. Никого не было рядом, ни машин ни людей. Но почему-то уже совсем не хотелось разговаривать на секретные темы. Мета и раньше не отличалась разговорчивостью, а Язон вдруг ощутил себя в крайне нелепом, несвойственном ему положении. Морган отпустил его, ничего не объяснив, ничего не приказав, ни о чем не попросив даже. Иди, мол, Язон, гуляй, все равно бежать тебе некуда. А Ховард еще советовал по-доброму напиться и с местными девками куролесить. На радость Мете. Очевидно они ждали, что он начнет делать глупости.
Что ж, значит пока он ничего делать не станет. Просто будет убивать время, думать и ждать. А потом, когда полностью усыпит их бдительность и одновременно заработает по-настоящему высокий авторитет, вот тогда возьмет, да и убьет Моргана. В конце концов, почему бы самому Язону не взять всю власть на Джемейке в свои руки и не сделать эту планету еще одной колонией Пирра? Да нет, чепуха это все. Так не получится.
Размышления прервала Долли.
– Простите, но хоть здесь-то мы можем говорить обо всем? – спросила она робко.
– Да, девочка, – грустно сказал Язон. – Я знаю, о чем ты хочешь спросить. Но пока не смогу тебе ответить. Мы непременно выберемся отсюда, Но на это может уйти месяц или целый год. Ты должна привыкнуть к жизни на Джемейке, познакомиться с кем-нибудь, найти себе занятие и вновь научиться радоваться. Нельзя быть печальной целый год. Даже месяц.
– Нельзя, – согласилась Долли, – но я хотела спросить, то есть сказать совсем о другом. Вот вы сейчас подумали, что хорошо бы убить Генри Моргана и захватить тут власть, а потом отбросили эту идею, как нелепую. А я думаю…
– Ты умеешь читать мысли? – перебил Язон, резко оборачиваясь к ней.
– Иногда, – скромно потупившись ответила Долли. – И не у всех. Но однажды я здорово помогла папе, прочитав мысли одного из его конкурентов по бизнесу. Теперь я хочу помочь вам.
– Лихо, – оценил Язон. – И что же ты думаешь по поводу Генри Моргана?
– Его надо убить, – сказала Долли по-взрослому жестко и сухо. – Но прежде давайте я почитаю его мысли.
– Принято, – кивнул Язон. – Завтра же берем тебя с собою. А вот скажи, отчего зависит твоя способность к телепатии?
– Не знаю, – она задумалась. – Я иногда сама пыталась понять, отчего. Но, понимаете, оно вдруг накатывает, как маль, малессере… болезнь, как тошнота, и я становлюсь альтер, другой, я вижу изнутри, я слышу много голосов сразу, бывает очень трудно сосредоточиться, в такие минуты мне вообще очень тяжело…
В языке Долли встречалось много разных романских словечек, очевидно такова была особенность меж-языка на зунбаре. Многие из них легко понимались без перевода, но когда девушка нервничала, непонятных слов в ее речи становилось больше, и она пыталась сама подбирать общедоступный эквивалент…
Вдруг глаза ее заблестели от слез.
– Понимаете, я только знаю, что когда случилось это… ну, после того, как я, как меня… – она всхлипнула, но справилась с собою. – Понимаете, мне кажется, я стала лучше читать мысли.
– Это хорошо, – сказал Язон. – А я ведь сразу почувствовал, что ты совсем не простая девочка. И этот наркоман Монбар не случайно назвал тебя ведьмой. Мета, ты слышишь, о чем мы говорим?
Мета шла в двух шагах перед ними и почему-то не оглядывалась, а море шумело все сильнее.
– Слышу, – сказала она.
Остановилась, повернулась, долго смотрела в глаза Язону.
– Читайте мысли у кого угодно. Двигайте кубики по столу. А когда настанет время убивать, позовете меня. Ладно?
– Ну, зачем ты так? – развел руками Язон.
«Неужели она все-таки ревнует?» – мелькнуло в голове.