– Скажите, Николь, а вы не боитесь отправляться туда в одиночестве? – спросил Дэн Робертс, хищно прищуриваясь. – Говорят, там до сих пор водятся вампиры…
– Ни капли, – твердо ответила девушка. – Я отлично знаю, как с ними справиться.
И на самом деле их не существует, добавила она про себя насмешливо. Это всего лишь легенды, богатая фантазия и расшатанные нервы.
Дни до знаменательного двадцать седьмого октября тянулись удручающе долго. Николь очень быстро собрала вещи (Вайолет все-таки пришлось раскошелиться на новую одежду для нее) и последние два дня жила буквально на чемоданах. Наконец долгожданный миг наступил. Боинг американской авиакомпании повез Николь Аркетт в Европу.
Приземлились они в Париже, но у Николь не было времени, чтобы хотя бы одним глазком полюбоваться его красотами. Девушку ждал новый самолет, на этот раз до Мюнхена, и Николь с интересом вслушивалась в незнакомую речь, звучавшую вокруг нее. Путешествовать одной ей было в новинку. Вокруг было столько всего чудесного, что Николь ужасно сожалела о том, что ей все-таки приходится тратить драгоценное время на сон и еду.
В Мюнхене Николь пересела на поезд, который повез ее до Будапешта. Там ее должны были встретить на машине и проводить до Трансильвании, вернее до той гористой деревушки в центральной ее части, где Николь предстояло провести восхитительную неделю…
В Будапешт они прибыли поздно вечером, что показалось девушке хорошим предзнаменованием. Все самое интересное и романтичное происходит с людьми, когда солнце опускается за горизонт. Николь прильнула к оконному стеклу, но из-за начавшегося дождя и темноты могла различить только смутное мерцание вокзальных фонарей.
Она вышла на перрон. Пассажиры и встречающие с мрачными, уставшими лицами торопились скорее покинуть неуютный мокрый вокзал. Они натыкались на девушку, стоявшую посередине перрона с тяжелой сумкой в руках, и недовольно ворчали. Однако девушка ничего не слышала. Она не замечала дождя, не чувствовала сутолоки. Все вокруг было так непохоже на то, к чему она привыкла! Здесь было намного холоднее, чем в ее родном Хьюстоне, а сам вокзал казался таким крохотным, чуть ли не меньше ее дома. Но это восхищало Николь. Загадочная атмосфера старины пахнула на девушку, как только она вышла на перрон, хотя в Будапеште был вполне современный вокзал. Она была в стране, имеющей тысячелетнюю историю, и Николь была готова на каждом шагу ожидать чуда.
Проходивший мимо носильщик обратился к ней на незнакомом языке. Девушка очнулась. Кажется, ее фантазия чересчур разыгралась, а ведь где-то на вокзале ее поджидает представитель четвертого канала, который должен отвезти ее в Трансильванию…
Сгибаясь под тяжестью сумки, Николь побрела в главное здание вокзала. Она дошла до конца перрона, когда к ней на ломаном английском обратился мужчина.
– Вы случайно не Николь Аркетт из Техаса?
Девушка подняла глаза. Говоривший был невероятно высок, она едва доставала ему до плеча. Его лица не было видно из-за накинутого на голову капюшона, а голос звучал глухо. Мужчина слегка шепелявил, и из-за этого его было еще труднее понимать.
– Да, – кивнула Николь, восхищенная загадочностью незнакомца.
То, что приключения начинаются, было ясно с первого взгляда на ее сопровождающего. Он был очень мрачен и неразговорчив. Когда он снял капюшон, Николь увидела перед собой мужчину лет сорока – сорока пяти. У него было хмурое лицо с резко выступающими скулами, узкими неприятными губами и черными, глубоко посаженными глазами. Правда, звали его на удивление мило и безобидно – Вацлав Пташек.
– Я работаю в туристической компании «Новая Трансильвания», – сухо сообщил он Николь. – Доставлю вас в деревню.
Он взял у нее сумку и быстро пошел вперед. Девушка едва поспевала за ним. Угрюмость Пташека ни капли не испугала ее. Она же не на средиземноморский курорт приехала, а в одно из самых мрачных мест на земле. Сюда едут за порцией острых ощущений, и задача «Новой Трансильвании» доставить их туристам. Вполне естественно, что ее сотрудники способны нагнать на туристов страху не хуже графа Дракулы!
Правда, машину могли бы прислать получше, нехотя признала девушка, когда увидела грязно-серый рыдван времен второй мировой войны. Николь так и не поняла, что это за марка. Внутри было не лучше, чем снаружи. Салон был захламлен каким-то громоздкими вещами; переднее сиденье рядом с водителем отсутствовало. Девушка в жизни не видела ничего подобного.
Николь еле втиснулась на заднее сиденье между огромной коробкой, которую было невозможно сдвинуть с места, и досками, напоминавшими остов дивана. В салоне воняло бензином, и Николь, знавшая, что ехать им по меньшей мере четыре часа, ужасно расстроилась. Она же здесь просто задохнется!
– А что, в компании не нашлось машины похуже? – с иронией спросила она у Пташека, который сел за руль после того, как еле-еле пристроил ее сумку в набитом багажнике.
– Все остальные сейчас заняты, – буркнул он и нажал на газ.
Мотор затарахтел. На дверце справа от Николь что-то подозрительно звякнуло.
– Она развалится после первого же километра, – проворчала девушка себе под нос.
Но Вацлав услышал ее.
– Ничего, даст Бог, доедем, – усмехнулся он и подмигнул Николь в зеркальце дальнего вида.
Его зияющая чернотой ухмылка заставила девушку вздрогнуть. Кажется, у ее провожатого не было передних зубов…
– Не сомневаюсь, – ответила она с кажущейся беззаботностью.
Но сомнения все-таки не оставляли ее. Мотор периодически чихал и глох, и Пташек по несколько минут не мог его завести. Замерзшая и голодная Николь молилась про себя, чтобы они доехали до какого-нибудь населенного пункта, прежде чем машина окончательно сломается. Ей совсем не хотелось застрять на всю ночь в середине сумрачного леса наедине с таким подозрительным типом, как Вацлав Пташек! Надо было у него хоть документы спросить, думала Николь, дуя на озябшие пальцы. Сейчас уже поздно проявлять бдительность…
Когда с левой стороны показались огни, девушка прильнула к окну.
– Давайте остановимся здесь на пару часов, – просительно сказала она. – Погреемся и перекусим что-нибудь. Есть ужасно хочется…
– Времени нет, – проворчал Вацлав. – Вас ждут в Бистрице через два часа, а нам ехать еще как минимум три. Я не хочу, чтобы меня выгнали с работы.
Николь упала духом. Неизвестно, кто или что ждет ее в Бистрице, но живой она туда точно не доедет, если они сейчас не остановятся. И словно отвечая на ее мысленные мольбы, машина вдруг вся заскрипела, мотор взвизгнул, задрожал и заглох.
Пташек пробормотал что-то себе под нос. Николь не поняла ни слова, но по интонации было ясно, что это ругательство. Он вылез из машины, раздраженно хлопнув дверью, и сердце Николь взыграло. Неужели на этот раз что-то по-настоящему серьезное? Огонь в домах на улице напротив манил Николь, и она уже представляла себе вкусный горячий ужин и теплую постель…