— Кстати, недавно мне позвонила леди Памела Хемиш, моя давняя знакомая. Она сказала, что ее внучатая племянница Гвендолин собирается на побережье. Я подумала, может быть, нам пригласить девочку погостить немного у нас? Племянница, Памелы, мать Гвен, была замужем за Эдуардом МакНорманом, который приходится тебе дядей. Ваши прапрапрапрадеды были братьями…
Констанция скривилась. Когда леди Джулия начинала рассуждать о родословных и родственных связях, от нее не было никакого спасения.
— Мама, Эдуарда вряд ли можно назвать моим дядей, — рассмеялся Уолтер, игнорируя жену. — Даже удивительно, что у нас одна фамилия. Но я прекрасно помню Сесилию МакНорман. Весьма капризная дамочка, мы с ней виделись на похоронах Эдуарда.
— Ах, да, — просияла леди Джулия. — Я совсем забыла. Значит, ты согласен пригласить Гвендолин к нам? Здесь ей будет весело.
— Пусть приезжает, — равнодушно пожал плечами Уолтер. — Не понимаю, правда, что делать на побережье в это время года, но раз уже ей так хочется…
— Мое мнение, естественно, никого не интересует, — резко сказала Констанция.
Судорога пробежала по красивому лицу Уолтера. Было видно, что только неимоверное усилие воли удерживает его от того, чтобы высказать жене все, что он о ней думает.
— А что ты думаешь по этому вопросу, Конни? — спросил он с угрожающей вежливостью.
— Я считаю, что в доме и так будет полно народу, когда приедет Марион, — заявила Констанция, ничуть не смущенная тоном мужа. — Она везет с собой кучу знакомых, и я не представляю себе, зачем нам лишний человек!
Мать и сын быстро переглянулись. Уолтер открыл было рот, но леди Джулия покачала головой, предупреждая вспышку гнева.
— Мы можем разместить гораздо большее число гостей, — сухо заметила она, но внимательный наблюдатель мог бы увидеть, что леди Джулия тоже едва сдерживается. — Раз к нам едет твоя родственница, то почему бы и родне Уолтера не навестить нас?
— Я против! — высокомерно заявила Констанция. — Вы не можете игнорировать меня.
— Мама, сообщи Памеле, что мы с радостью примем Гвендолин МакНорман, — хладнокровно обратился Уолтер к матери.
Констанция поджала губы. Остаток завтрака прошел в абсолютной тишине, лишь периодически было слышно бряцанье столовых приборов.
В день приезда Гвендолин Констанция заперлась у себя в комнате. Впрочем, никто не возражал. Уолтеру было проще самому встретить гостью. Он был с самого начала уверен, что дочь Сесилии МакНорман и его жена не поладят. Вспоминая надменную Сесилию, Уолтер не сомневался в том, что ее дочь будет очень на нее похожа, такая же заносчивая и хладнокровная.
Гвендолин в два счета опровергла все его предварительные домыслы.
Когда дверца машины распахнулась и оттуда, не дожидаясь помощи шофера, выскочила хрупкая рыжеволосая девушка, Уолтер не поверил собственным глазам. Кто бы мог подумать, что у Сесилии такая дочь, бормотал он про себя, спускаясь по ступенькам навстречу Гвендолин.
Ярко-голубые глаза девушки пытливо оглядывали его. Видимо, Гвендолин тоже ожидала увидеть другого сэра МакНормана, и Уолтеру почему-то было особенно приятно то, что они не соответствуют бывшим представлениям друг о друге.
Уолтер показал Гвендолин ее комнату и, оставив девушку приходить в себя после "долгой дороги, немедленно пошел разыскивать леди Джулию, чтобы поделиться с ней первым впечатлением. Энтузиазм сына насторожил леди МакНорман, и она решила холодно принять Гвендолин. Однако личное знакомство с девушкой, а потом и письмо Памелы, сыграли свою роль. Эта Гвендолин МакНорман весьма мила, решила леди Джулия.
Что о Гвен подумала Констанция, никто не узнал. Но, судя по ее поведению, она не была в восторге от гостьи. Видя, как она ведет себя с Гвендолин за ужином, Уолтер был вне себя от ярости.
— Ты хотя бы могла соблюдать приличия, Конни, — в сердцах бросил он, когда Гвендолин поднялась к себе. — Что Гвендолин подумает о нас?
Констанция проигнорировала слова мужа. Леди Джулия попыталась восстановить хрупкий мир, но все было напрасно — неустойчивое равновесие между членами этой семьи было окончательно нарушено.
На следующий день Констанция внезапно уехала в город. Она привыкла не давать мужу никаких объяснений, поэтому никто не удивился, когда горничная принесла весть о ее отъезде. У Уолтера камень с души свалился. Последний день перед приездом Марион он проведет в тишине и спокойствии.
И в обществе Гвендолин МакНорман.
Уолтер считал себя истинным ценителем женской красоты. Он никогда не рассыпался в лживых комплиментах, но уж если признавал чью-то привлекательность, то счастливица не сомневалась в его искренности.
Назвать Гвендолин МакНорман красавицей Уолтер не мог. В ней не было плавности движения, томности взгляда, правильности черт, словом, всего того, что он привык ценить в женщинах. Но снова и снова он вспоминал ее задорную улыбку, пытливые глаза, изящную ручку с неженской силой рукопожатия.
И все-таки она чертовски миленькая, говорил себе Уолтер, показывая Гвендолин дом. Он гордился Питхарли, и реакция Гвен была ему вдвойне приятна.
— Я так рад, что вы оценили мои усилия, — признался он в конце экскурсии. — Некоторые считают, что гораздо логичнее было бы переехать в город, а не оставаться здесь, среди этих холмов и болот.
— Ни в коем случае. — Глаза Гвендолин округлились. — Как можно покинуть свой дом, тем более такой красивый?
Постепенно они разговорились, и Уолтер выяснил, что Гвендолин безумно любит свой Гвендильский замок и очень переживает из-за того, что он находится в таком плачевном состоянии.
— Как же вы могли допустить такое? — удивился он.
Гвендолин замялась. Меньше всего ей хотелось посвящать Уолтера в их финансовые затруднения. Она вообще не любила говорить на эту тему с посторонними, а сейчас все осложнялось тем, что Гвендолин фактически приехала в Питхарли, чтобы поправить денежные дела их семьи.
— Гвендиль требует очень много средств, — пробормотала она наконец, потому что Уолтер терпеливо ждал ответа.
Ее смущение открыло ему глаза. Наверняка после смерти мужа Сесилия испытывает материальные трудности, догадался Уолтер. И тут ему пришло в голову, что внезапный визит Гвендолин можно объяснить очень просто. Наверняка его мать и эта Памела Хемиш составили какой-нибудь очередной план замужества, на этот раз для Гвендолин МакНорман. Конечно, Уолтер ничего не имел против этого, но почему-то мысль о том, что Гвендолин приехала в Питхарли, чтобы искать жениха, была ему противна…
На следующий день в Питхарли с самого утра поднялась невообразимая суета. Прислуга под присмотром леди Джулии носилась из комнаты в комнату, наводя последний глянец. Все знали, что если леди Констанции и ее сестре что-то придется не по вкусу, то слугам несдобровать.
Лишь Уолтер и Гвендолин оставались спокойными в этой неразберихе. Гвен, конечно, живо интересовалась происходящим, но так как никто не ожидал от нее помощи, она не решалась вмешиваться в подготовку к приезду Марион. В конце концов, она тоже гостья!