— Я никак не могу насмотреться на свое отражение. Прошу прощения. Но это совершенно чудесно. Не могу передать словами, насколько чудесно. Прошло уже очень много времени, Элизабет, с тех пор как я… — Он замолчал. — Я… Я очень счастлив.
Девушка в ответ улыбнулась:
— Знаешь, что? Ты очень симпатичный. — У Абернети отвисла челюсть. Он почувствовал, что заливается краской. — Нет, правда, — настойчиво продолжила Элизабет. — Действительно симпатичный.
Абернети ждал ехидного комментария со стороны советника Тьюса, но чародей, казалось, не обращал ни малейшего внимания на разговор. С отсутствующим выражением лица волшебник смотрел куда-то в пространство, погрузившись в свои мысли. Пробормотав что-то невразумительное, Абернети уставился в окно на проносящиеся мимо дома. Хватит любоваться собой. Ему тоже есть над чем поразмыслить. Необходимо постараться понять, что же все-таки происходит. Что же перенесло их сюда именно в это время и место, превратило его снова в человека и снова связало его с Элизабет? Как и советник Тьюс, писец полагал, что вряд ли это случайное стечение обстоятельств. У него было такое чувство, что происходит что-то такое, чего он не понимает, а понять необходимо. Но пока что он был так озадачен своим превращением, что не мог думать больше ни о чем другом.
Абернети снова взглянул на свое отражение в окне и чуть не расплакался. Может же он еще немного порадоваться, разве нет? Ведь он так долго ждал этого момента!
На конечной остановке они вышли из поезда и вошли в высотное здание, стоящее среди таких же высотных домов. Весь ансамбль производил огромное впечатление, едва ли не подавляющее. Отсюда они двинулись по лестницам, некоторые из которых двигались сами, на подземную станцию, где сели в автобус. Советник никогда не видел раньше автобусов, поэтому Абернети уделил некоторое время объяснению принципа их работы и все переврал. Элизабет хихикала, чем привела в смущение обоих. Теперь они оказались уже довольно далеко от “Калейдоскопа”, и люди начали обращать внимание на их странные одеяния — советник в сером балахоне с яркими обшлагами и Абернети в алой с серебряным шитьем ливрее для верховой езды, — но все вели себя тактично, не сказав ни слова. Автобус по подземному проезду выехал на дорогу, дважды останавливаясь в пути, затем они выехали из тоннеля на улицу, освещенную вечерним солнцем, и оказались на трассе, забитой другими машинами, двигающимися рядами, исчезающими вдали. Все ехали довольно медленно. Они сидели в конце автобуса и молча смотрели в окно.
— Как поживают Бен Холидей с Ивицей? — спросила наконец Элизабет у Абернети.
Он ответил, что хорошо. Рассказал о Мистае. Одно влекло за собой другое, и, поскольку советник Тьюс не кинул на него предостерегающего взгляда, Абернети в конечном счете рассказал Элизабет о Ночной Мгле и ночном нападении на их караван, когда они везли Мистаю к дедушке. Говорил Абернети очень тихо, так что соседи не слышали ни единого слова. Хотя они и так вряд ли что могли услышать из-за шума двигателя. Он поведал девушке, что они с советником уже считали, что им пришел конец, когда Ночная Мгла призвала свою могучую магию, но вдруг неожиданно оказались в старом мире Его Величества, в Сиэтле, на “Калейдоскопе”. А остальное ей известно.
— Все это очень странно, — задумчиво произнесла Элизабет, когда Абернети закончил свое повествование. — Хотелось бы мне понять, почему вы в конечном итоге оказались именно здесь.
— Да уж, — бросил советник Тьюс, не поворачивая головы.
— Хотела бы я жить в вашем мире, — внезапно заявила девушка. — Там всегда происходит так много интересного.
Абернети бросил на нее удивленный взгляд и тут же отвел глаза.
Доехав до Вудинвилла, они вышли из автобуса и пошли по дороге, убегающей вдаль среди холмов. Кроме них, на ней не было ни души. Дома и оживленная магистраль остались в стороне. Стало прохладней, солнце начало клониться к видневшимся на горизонте горам. Местность оказалась довольно холмистой и лесистой, слышалось пение птиц и пахло травой, листвой и цветами.
— Я должна рассказать вам о миссис Аллен, — немного спустя начала Элизабет. При этом она решительно вздернула подбородок, как делала всегда, когда касалась какой-то неприятной темы. — Она экономка. Живет с нами. Папа часто и подолгу отсутствует, и она присматривает за мной, когда его нет. Вообще-то она довольно милая, но считает, что все дети — а в эту категорию вхожу я и все, кто моложе двадцати пяти, — постоянно во что-нибудь влипают. Не то чтобы она полагала, что мы сами напрашиваемся на неприятности. Нет, просто мы не в состоянии их избегать. Так что главным образом она занята тем, что всячески старается удержать меня дома, в безопасности. Она возражала, когда я сообщила ей, что собираюсь поехать на “Калейдоскоп”, но папа сказал, что не имеет ничего против, так что она ничего не могла поделать. Поэтому нам лучше придумать какую-нибудь удобоваримую историю о том, откуда вы появились, иначе наверняка возникнут проблемы.
— Правда, как я полагаю, в данном случае не пойдет? — спросил советник. Элизабет ухмыльнулась:
— От правды у нее крыша поедет.
— Мы можем пожить где-нибудь еще, раз из-за нас могут возникнуть проблемы, — предложил Абернети.
— Да, в каком-нибудь амбаре или просто в чистом поле, например, — заявил советник, укоризненно глянув на писца. — Право же, Абернети!
— Нет-нет, вы будете жить у меня, — быстро возразила Элизабет. — У нас полно места. Но нужно что-то придумать для миссис Аллен. Ну, например, ты, Абернети, можешь представиться моим дядей, приехавшим из Чикаго. А советник Тьюс — твой друг, профессор.., профессор-геолог. Занимаетесь изысканиями. Хотя нет, лучше вы едете в университет на форум по полезным ископаемым, а по дороге решили навестить папу, не зная, что его нет. И я пригласила вас погостить. Да, это, пожалуй, сойдет.
— Мы полагаемся на тебя, — торжественно провозгласил советник Тьюс, мило улыбаясь. — Если повезет, то наш визит окажется очень кратким.
— Я бы на это не очень рассчитывала, — задумчиво ответила Элизабет, и оба ее компаньона не стали возражать.
Вскоре они подошли к маленькому двухэтажному домику, стоящему чуть в стороне от дороги среди кизиловых деревьев и елей. Дом был окружен цветами, вдоль дорожек росли петунии и рододендроны. Обшитое деревом строение было окрашено в приятный синий цвет. На окнах стояли цветочные горшки, вдоль фасада тянулось резное крытое крыльцо. Окна мансарды были завешены яркими занавесками, и по обе стороны крыши торчали массивные каменные трубы. Солнце освещало домик сквозь ветви деревьев. В кустах быстро скрылся бело-рыжий кот. Они подошли к дверям, и Элизабет решительно позвонила. Ответа не последовало. Похоже, миссис Аллен куда-то вышла. Элизабет достала из кармана ключ, открыла замок и ввела друзей в дом.
— Придется нам придумать и почему у вас нет багажа, — объявила девушка, убедившись, что миссис Аллен действительно отсутствует. — Похоже, дело окажется труднее, чем я думала.
Она показала им спальню на втором этаже, их комнату на время пребывания в доме, затем принесла кое-что из одежды отца. Одежда в основном оказалась практически впору и, уж во всяком случае, меньше привлекала внимание, чем их собственные наряды. Когда друзья переоделись, девушка отвела их на кухню, посадила за стол и принялась готовить сандвичи. Довольно скоро они приступили к еде. Абернети с советником обнаружили, что они гораздо более голодны, чем полагали, и мгновенно проглотили все, что было предложено.