— Вот именно, — заявил дракон, внезапно утратив всякий интерес к разговору. — Поскольку я понятия не имею, о чем ты толкуешь. У меня были дела поважней, чем выслушивать местные сплетни. Так что если на тебя и нападали, то для меня это новость. Довольно незначительная новость, хочу добавить.
Ивица взяла Бена за руку и ласково оттащила назад, затем шагнула к дракону:
— Страбон, выслушай меня, пожалуйста. Я понимаю, что все, что мы тебе рассказываем, особого интереса для тебя не представляет. Твои заботы гораздо значительней, чем наши. И раз ты говоришь, что никогда не слышал о Райделле из Марнхулла, значит, так оно и есть. Всем известно, что драконы никогда не лгут. — Бен впервые слышал об этом, но данное заявление вроде бы понравилось Страбону, который любезно кивнул в ответ. — Теперь я хочу попросить тебя, как того, кто был мне когда-то другом, — продолжила Ивица, — подумать о том, чтобы помочь мне найти дочь. Она исчезла, и мы безуспешно обшарили все Заземелье. Мы говорили со всеми, с кем могли, пытаясь выяснить, где она. Никто не смог нам помочь. Ты наша последняя надежда. Мы подумали, что если кто и знает что-либо о Райделле или Марнхулле, то только ты. Пожалуйста, скажи, можешь ты что-нибудь сообщить нам, что-нибудь, что может нам помочь? Знаешь ли ты кого-нибудь, кто может быть Райделлом? Или известно ли тебе какое-то место, которое кто-либо называет Марнхулл?
Дракон долго молчал. Огненные Ключи вокруг него шипели и булькали, разбрасывая пепел и дым. Унылый серый день стал еще серее. Солнце клонилось к западу, а облака образовали в небе плотную серую завесу. Окружающий ландшафт становился все мрачнее.
— Я дорожу одиночеством, — произнес наконец Страбон. — Поэтому здесь и живу, знаешь ли.
— Знаю, — подтвердила Ивица. Дракон вздохнул:
— Ну хорошо. Расскажи мне побольше об этом Райделле. Расскажи все, что знаешь и кого подозреваешь.
Ивица так и сделала, не упустив ничего, кроме сведений о медальоне. Когда она замолчала, Страбон погрузился в размышления.
— Что же, Холидей, — тихо проговорил он, — похоже, мне придется подсобить тебе еще разок, хоть это и противоречит моим взглядам. Однако должен заметить, что оказываю тебе помощь исключительно из-за моей неизбывной привязанности к этой сильфиде. — Он прочистил горло. — Ничто не проходит сквозь волшебные туманы без моего ведома. Так уж устроен мир. Драконы обладают великолепным слухом и зрением, и ничто не ускользает от их внимания… — он помолчал, размышляя, — если они считают, что это достойно их внимания, вот. — Похоже, дракон припомнил свое давешнее заявление, что понятия не имеет о происходящих в замке Чистейшего Серебра событиях. — Дело в том, что за последнее время никто не проходил сквозь волшебные туманы. Но даже если я ошибаюсь — положим, что несколько отвлекся именно тогда, когда Райделл или кто-то еще прошел сквозь них, — то еще до сих пор оставались бы следы этого прохода. Короче, я все равно могу это выяснить. — Он ухмыльнулся во всю пасть и добавил:
— Если только захочу.
Страбон склонил свою уродливую голову к Ивице:
— Я вот думаю, миледи, не соблаговолите ли вы одарить меня одной из ваших прекрасных песен? Я безумно скучаю по звукам девичьего голоса.
Это было то, что дракон любил больше всего на свете, и, хотя когда-то он жутко стеснялся просить петь для себя, похоже, ему удалось преодолеть застенчивость. Ивица ждала этой просьбы. В свое время она очаровала дракона именно пением, так что теперь она не колеблясь сделала то же самое. В действительности же имел место быть небольшой торг, и цена, запрошенная Страбоном, была поистине мизерна. Ивица запела о цветущих лугах, на которых танцуют девушки, и о драконе, который царствовал над всеми. Бен никогда прежде не слышал этой песни и счел ее очень приторной, но Страбон, сложив рогатую голову на каменный выступ, наслаждался пением, мечтательно прикрыв глаза.
К тому времени, когда Ивица закончила, он размяк почти до желеобразного состояния. Из огромных глаз текли слезы.
— Когда вернешься, — сказала Ивица, напомнив ему о его стороне сделки, — я спою тебе еще одну в награду.
Страбон медленно поднял голову с камня и обнажил зубы в безнадежной попытке улыбнуться.
— Je t'adore
, — тихонько проговорил он.
И не сказав больше ни слова, развернул огромные крылья, и змеевидное тело взвилось в воздух. Сделав круг, дракон исчез из виду.
* * *
Весь день и всю ночь они ждали его возвращения. Сапожок сбегал за одеялами, и они, установив очередность дежурства, расположились с наветренной стороны от Огненных Ключей, чтобы не дышать дымом и серой. Из кратеров вылетало пламя, сплавившиеся куски камня падали через равные промежутки времени, мешая спать. Жара периодически становилась невыносимой, и облегчение приносил лишь легкий ветерок. Но здесь они были в полной безопасности, поскольку едва ли кто осмелится залезть в логово дракона.
Страбон вернулся почти на рассвете. Он появился в небе, когда луны Заземелья уже опустились и на востоке начали меркнуть звезды. Массивная тень казалась внезапно отколовшимся осколком неба. Он приземлился мягко и нежно, как гигантская бабочка, беззвучно и легко, несмотря на чудовищные габариты.
— Леди, — поприветствовал он Ивицу глубоким низким голосом. И в этом одном-единственном слове звучали горечь и сожаление. — Я облетел все четыре границы страны от Огненных Ключей до Мельхора, от Зеленого Дола до Озерного края, от одной горной гряды и до другой. Я обыскал все границы, где есть проходы из Заземелья в миры эльфов. Обнюхал все следы, осмотрел все знаки, искал малейшие признаки. Никаких следов Райделла из Марнхулла. И никаких следов вашей девочки.
— Никаких? — спокойно переспросила Ивица, будто дракон говорил о чем-то малозначащем для нее.
Страбон отвернул рогатую голову:
— За последние дни никто не проходил сквозь волшебные туманы. Никто. — Он зевнул, продемонстрировав ряды мощнейших зубов. — А теперь, если позволите, я хотел бы поспать. Мне очень жаль, но я больше ничего не могу сделать. Я освобождаю вас от обещания спеть еще песню. Сожалею, но я вынужден признаться, что слишком устал, чтобы слушать. До свидания, сильфида. До свидания, Холидей. Приходите снова когда-нибудь, только не очень скоро, м-м-м?
Он прополз между скалами, проскользнул возле кратеров, свернулся в клубок среди камней и вскоре захрапел.
Бен с Ивицей уставились друг на друга.
— Не понимаю, — вымолвил наконец Бен. — Как такое может быть, что вообще нет никаких следов? Что бы это значило?
Лицо Ивицы было бледным и осунувшимся.
— Если Райделл не прошел сквозь туманы, то откуда тогда взялся? И где он теперь? И что сделал с Мистаей?
— Не знаю. Кроссворд какой-то. — Бен поднял одеяло и начал сворачивать. — Во всей этой истории кроется какая-то тайна. И так или иначе я доберусь до истины. А сейчас уходим.