Девочка посмотрела в свое отражение на ветровом стекле: странно, что ей всего четырнадцать; чувствовала она себя намного старше. За время сна она словно прожила огромный кусок жизни.
Старина Боб припарковал пикап на Второй авеню перед мебельным магазином Келли прямо напротив Первой Конгрегационалистской церкви. Они вышли и пересекли улицу, то и дело останавливаясь поздороваться со знакомыми. Нест все хвалили за успехи в соревнованиях по бегу и расспрашивали, насколько серьезны были состязания, как ее здоровье и что от нее ожидают в городе. Нест раздавала дежурные улыбки и кивки, делая вид, что у нее все хорошо. Она безуспешно искала глазами Джона Росса.
И вот они уже внутри церкви, вошли через широкие двойные двери в вестибюль, разделявший священное здание на две части. Здесь было темно и прохладно, солнечный свет пробивался сквозь витражные стекла. С двух сторон стояли встречающие — они пожимали всем руки и прикалывали по цветку каждому к одежде. Одна пожилая пара приветствовала Нест и ее дедушку, и женщина спросила про Эвелин. Их отвели к скамье в левой части святилища. Церковь быстро заполнялась, и более половины скамеек уже было занято. Нест и дедушка присели с программками в руках, осматриваясь в прохладном полумраке. Свод собора уходил высоко вверх, деревянные балки ярко блестели. Тихо играл орган; свечи у алтаря уже горели, зажженные прислужниками. Нест снова поискала Джона Росса. Не видать. Не пришел, подумала она разочарованно. С другой стороны, что ему здесь делать?
Роберт Хепплер сидел со своими родителями по другую сторону от прохода в заднем ряду. Хепплеры любили эту церковь, потому что она не погрязла в догмах (так Роберт цитировал отца), а также предоставляла широкий выбор жизненных путей и не осуждала мирских ценностей. Роберт утверждал, что у католиков все куда строже. Роберт махнул рукой Нест, и она ответила ему. Она увидела одного из друзей дедушки, мистера Майклсона, сидящего с женой перед Хепплерами.
И тут в дальней части помещения появился Джон Росс. Он ковылял по проходу со своей черной тростью. Он надел чистую рубашку и слаксы, а длинные волосы были тщательно причесаны и убраны назад. Выглядел он очень просто и как будто даже неуверенно. Нест попыталась привлечь его внимание, но неудачно. Росс проследовал за распорядителем к почти пустому ряду за Майклсонами и с облегчением опустился на скамью.
Хор уже встал, и органист заиграл быстрое вступление. Появился священник — вышел из бокового придела и подошел к кафедре. Ральф Эмери, кругленький, низкорослый, с большими ушами и тяжелой челюстью, был добрым и смешным, а его проповеди давали хорошую пищу для размышлений. Сейчас он стоял в черной рясе, смотрел на прихожан, как будто подыскивая слова, с чего начать. Потом попросил прихожан склонить головы и прочел небольшую молитву. Когда он закончил, то попросил всех подняться и открыть гимн номер 236. Прихожане открыли сборники гимнов и запели: «Утро пришло».
Они уже дошли до второго стиха, когда начали появляться пожиратели. Их были десятки, и они материализовывались из темноты подобно призракам. Они ползли между пустыми скамьями впереди, где никто не любил сидеть, к столикам для ритуалов и задним рядам. Они вылезали с хоров, из-за синих бархатных портьер, обрамлявших алтарь, из-под кафедры. Они были повсюду. Нест была настолько ошарашена, что прекратила петь. Она никогда прежде не видела пожирателей в церкви. Даже не представляла, что они могут сюда войти. Она смотрела, не веря своим глазам: пара пожирателей пробиралась совсем рядом, между ног сестер Робинсон. Она едва могла побороть отвращение при виде их в таком месте, где поклонялись Богу, где не должно быть порождений мрака. Она в ужасе оглядывалась по сторонам: пожиратели свисали с потолка, просачиваясь в трещины, гроздьями висели на канделябрах, спрыгивали с фресок и колонн. Желтые глаза пялились на нее отовсюду. Сердце девочки учащенно забилось. Никто, кроме нее, не видел пожирателей. Но ей от этого было не легче. Ей было просто не вынести этого зрелища. И что они делают в церкви? В ее церкви! Что привело их сюда? Несмотря на прохладу в святилище, ее кинуло в жар. Она обернулась на деда, но тот был поглощен происходящим, распевал гимн.
Тогда она повернулась, ища глазами Джона Росса.
Джон Росс увидел пожирателей в тот же момент, что и Нест. Но, в отличие от девочки, Росс знал, что происходит. Лишь появление демона заставило собраться такое количество пожирателей — появление демона и его самого, поправил он себя. И появление это, если обратиться к прошлому, было предсказано. Ему не следовало приходить сюда, в это священное место. Он поддался слабости, желая хоть немного облегчить груз одиночества, делавший его жизнь невыносимой. Лучше бы он отклонил предложение Роберта Фримарка и остался в своем номере в отеле. Он поддался охватившему его чувству по дороге в заведение Джози. А зря.
Ему хотелось оставаться спокойным, чтобы не терять контроль за происходящим. Его посох был прислонен к скамье рядом с ним, и первым импульсом было схватить его и приготовиться к битве. Но пока он не мог обнаружить своего врага, не мог его идентифицировать, даже если тот и явился сюда, прячась среди прихожан.
Пожилая леди, сидевшая в нескольких метрах от него, взглянула на него и улыбнулась. Он понял, что перестал петь. Заставил себя улыбнуться в ответ и возобновить пение. Поднял трость и оперся на нее, словно нуждаясь в поддержке.
А потом он обернулся и за головами прихожан увидел, что Нест Фримарк отчаянно смотрит на него. Он серьезно ответил на ее взгляд, давая понять, что заметил то же, что и она. В глазах девочки был виден ужас, и Джон понимал, чем этот ужас вызван. Он легонько покачал головой. Ничего не делай, как будто предупреждал он ее. Оставайся на месте. Будь бдительна.
По глазам девочки он увидел: она все поняла. Но не знает, сможет ли сделать то, о чем он просил. Он уже собрался было подойти к ней, но как это сделать, не привлекая внимания? Гимн допели, и все прихожане снова сели. Он скользнул взглядом по собравшимся, пытаясь определить, есть ли среди них демон. Священник зачитывал цитату из Священного Писания. Пожиратели скопились вокруг его ног — темные тени, сделавшие алый ковер темным, словно залитым чернилами. Священник закончил чтение и продолжил церковные объявления. Джон Росс почувствовал, как его бросило в жар. Мне нельзя здесь оставаться. Я должен уйти.
Хор встал, чтобы исполнить песнопение, и Джон Росс оглянулся на Нест Фримарк. Нест сидела на краешке сиденья рядом с дедом, лицо ее было бледным и измученным, тело — напряженным. Глаза так и бегали, следя за передвижениями пожирателей. Несколько тварей уже подбирались к ней, проскальзывая между ногами прихожан словно змеи. Один возник прямо перед девочкой, словно дразня ее: а ну-ка, что ты будешь делать?! Росс увидел, как на лице Нест отразилось отчаяние. Она была на грани паники. Надо что-то делать. Хор закончил петь, и снова прихожане поднялись по знаку священника для молитвы.
Когда это произошло, что-то заставило Нест Фримарк бросить беглый взгляд назад, и Росс увидел шок, написанный на ее лице.
И тогда он тоже увидел.
Дух стоял в дверном проеме, его шерсть ощетинилась, полосатая морда была опущена, уши прижаты, зеленые глаза сузились и блестели. Он был настолько массивен, что занял собой весь проход. Огромная голова покачивалась вправо-влево, он оскалился, демонстрируя острые клыки. Он стоял здесь, не издавая ни звука, присматривая за беспечными прихожанами, но его намерения не оставляли сомнений. Его привлек страх Нест, вызывал к месту, где он никогда прежде не бывал — из глубокого леса. И в его взгляде читалось: я голоден.