Тимоти Патрик был огромным, с какой бы стороны ни взглянуть. У него было типичное для ирландца красное лицо, жесткие белобрысые волосы, громадные ручищи, уши, торчавшие под прямым углом к голове. Его жадность, что к еде, что к жизни, была такой же непомерно огромной, как и он сам. Еще он был хорошим человеком, в меру набожным, честным и надежным. Тимоти Патрик ходил по церкви с подносом для пожертвований. Едва Тимоти и Мэри увидели друг друга, инстинкт тут же подсказал обоим, что наконец-то каждый нашел, что искал. Тимоти подождал Мэри после службы на улице и проводил до меблированных комнат. После этого они стали встречаться каждый день, а на седьмой день Тимоти привел Мэри в отель, и они занялись любовью.
Тимоти никогда еще не встречал женщин с таким темпераментом. Мэри же показалось, что наконец-то Бог услышал ее молитвы. Когда Мэри опустилась на колени рядом с кроватью, он рассмеялся. Но потом его тронула ее молитва с четками, которую она прочитала в знак благодарности. Он понимал, что в некотором роде это похвала ему.
Увидев его член, Мэри сперва испугалась, но тут же страх сменился невероятным возбуждением. Член был таким же громадным, как и весь Тимоти. Сначала Тимоти вел себя с ней бережно, бережнее, чем все предыдущие ее мужчины. Но, уступая ее требованиям, стал входить в нее все сильней и сильней. Его огромные руки ни на секунду не оставались в покое. Они сжимали ее груди, плечи, бедра... Мэри отбивалась изо всех сил, не позволяя ему стать хозяином положения. Она кусалась и царапалась до тех пор, пока не устала от собственной ярости и страсти. Потом все ее тело наполнило облегчение, напряжение спало. Мэри заплакала. Тимоти нежно погладил ей лицо пальцами. Он смеялся, болтал, но не выходил из нее. В ту ночь они занимались любовью до самого рассвета.
Они стали встречаться ежедневно. И каждый раз, оставаясь наедине, предавались сексу. Взаимное желание не уменьшалось и все время требовало удовлетворения. Через несколько месяцев Тимоти объявил Мэри о своем намерении переехать в Англию. Он хотел поискать более высоко оплачиваемую работу. Мэри он позвал с собой.
Тимоти ни разу даже не заикнулся о женитьбе, но Мэри, не раздумывая, согласилась поехать с ним. Через три недели они уже жили в северном Лондоне. Тимоти нашел работу на строительной площадке, а Мэри устроилась барменшей. Теперь она верила в Бога еще сильнее, чем прежде, и без устали благодарила его. В церкви, дома, даже в автобусе по пути на работу. Она лелеяла найденную любовь и знала, что ни один мужчина на свете не сумеет удовлетворить ее так, как это удавалось Тимоти. Правда, Мэри не сделала ни малейшей попытки, чтобы женить на себе Патрика.
Когда началась война, Тимоти, не обращая внимания на протесты Мэри, записался в армию. Мэри гордилась его поступком, но разлука ее страшила. Она знала, что ни один мужчина не сравнится в постели с Тимоти, но не была уверена, что вытерпит без секса, когда Тимоти не будет. Патрик уехал, но уже через четыре дня прислал письмо с просьбой выйти за него замуж, как только ему дадут отпуск. Теперь Мэри знала, что у нее хватит сил ждать его.
Но еще через три недели ночью во время маневров Тимоти задавил танк. Никто не знал, как это произошло. Его нашли в поле в полумиле от места расположения взвода. Великолепный торс Тимоти Патрика стал первой потерей английской армии во время войны. Спустя несколько недель один из армейских друзей Патрика приехал к Мэри и рассказал, что той ночью Тимоти решил выпить, чтобы не замерзнуть. Он достал где-то бутылку виски и ушел с ней. Парень предполагал, что около трупа Тимоти нашли раздавленную бутылку, но скрыли. Ради Тимоти и самой армии.
После смерти Тимоти Мэри потеряла веру в Бога. Дать так много и лишить всего одним жестоким ударом! Это оказалось ей слишком большим испытанием. Она возненавидела Бога с такой же силой, как когда-то любила его. Когда Мэри в третий раз попыталась поджечь церковь, ее поймали и поместили в лечебницу для душевнобольных. Через два месяца ее выпустили за примерное поведение. На второй день после этого она во время исповеди ударила священника в ухо ножом через деревянную перегородку кабины. Мэри Келли признали сумасшедшей и отправили в больницу. К тому времени, как ее выпустили, война уже закончилась, и Мэри попала в мир, который был слишком занят зализыванием собственных ран, чтобы еще беспокоиться и о ней.
Ее падение было неизбежным. Она продолжала искать удовлетворение и находила его единственно возможным способом. Только теперь она стала еще и зарабатывать этим себе на жизнь. Она начала пить, мужчины все больше и больше вызывали у нее отвращение. Ни один из них не мог сравниться с Тимоти. Она начала насмехаться над клиентами в их тщетных попытках удовлетворить ее и издеваться над их жалкими крохотными половыми органами. Однажды рослый и сильный парень, очень гордившийся своими мужскими достоинствами, ударил ее по лицу за то, что Мэри посмеялась над ним, и сломал ей нос. Заработки Мэри начали падать — некоторые клиенты отказывались платить из-за ее злых насмешек. Но Мэри не успокаивалась и продолжала в постели издеваться над ними. В полиции Мэри Келли знали как женщину, не дающую прохода священникам. Она готова была тащиться за священником целую милю, проклиная его или предлагая свое тело до тех пор, пока бедняге не оставалось ничего иного, как обратиться в ближайший полицейский участок.
Ее вновь и вновь отправляли в лечебницу, но быстро отпускали за примерное поведение. В конце концов, Мэри Келли заразилась триппером и, зная о болезни, с огромным удовольствием награждала ею мужчин. Когда жертвой насмешек стал хозяин дома, Мэри оказалась на улице. Ее красота увяла, мозг отказывался воспринимать реальность. Она опускалась все больше и больше. Два или три года она жила с пакистанскими эмигрантами в Кирпичном переулке. Ее использовали и по одиночке и группой, но постепенно Мэри надоела и им, и ее выгнали. Несколько месяцев спустя она вернулась и подожгла дом. В пожаре погиб пожарный и пятеро пакистанцев. Дом сгорел дотла. Мэри Келли никто не заподозрил.
Однажды ее нашли полумертвой среди развалин, оставшихся после войны. Она пролежала в больнице несколько месяцев. Подлечив, Мэри Келли передали Армии спасения. Ей подобрали жилье, купили новую одежду и устроили на работу в прачечную, надеясь спасти ее от самой себя. И это почти удалось. Мэри много работала, у нее появилась часть былой энергии, а мозг поставил новый заслон — на этот раз воспоминаниям. Но, становясь здоровее, ее тело стало требовать любовных утех. К несчастью, единственным знакомым мужчиной ее был представитель Армии спасения. Дважды в неделю он навещал Мэри в полуподвальной квартире. Когда Мэри попыталась соблазнить его, он предложил ей обратиться к Богу. Это было ошибкой. Мэри вдруг явственно вспомнила, какой радости ее лишил Бог, и это после того, как она усердно поклонялась ему. Она вспомнила своего Тимоти. Бог отнял его у нее. Даже Его слуги, священники, старались помешать ей найти свое счастье. И вот теперь этот человек, этот “солдат Бога”, пытается отвергнуть ее, прячась за Ним, используя Его имя, напоминая ей о Его предательстве.
Представитель Армии спасения бежал, когда истерический бред Мэри перешел в физическое насилие. Мэри ушла с квартиры и стала бродить по лондонским улицам, предлагая себя всем встречным мужчинам и проклиная тех, кто отказывался. Некоторые просто смеялись над ней, но большинство пугали ее безумные речи. В конце концов, Мэри Келли нашла утешение в “Джонни Уокере” — она покупала его на жалкие сбережения, оставшиеся после работы в прачечной.