Хорошо хоть, что вчера вечером я закончил с большей частью обуви. Может, после этой пары я смогу поработать над тем, что хранится в моей секретной коробке, той, которую я держу под просроченными счетами.
Я вынимаю ее на секунду, просто взглянуть. Внутри — пилотная модель босоножек, из ярко-зеленой кожи с желтоватым отливом: высокий каблук, каркасная структура и спрятанная для удобства, а также для стильности платформа. Ее сделал я.
Большинство наших клиентов — бизнесмены, приезжающие в город по различным делам. Они так много путешествуют, что замечают, как протерлись их легкие кожаные туфли от «Эскивель» за семьсот долларов, только в день какой-либо важной встречи. Поэтому мы можем брать за срочность полсотни и больше. Они могут себе это позволить.
А женская обувь попадается мне очень редко. Останавливающиеся здесь дамы выкидывают туфли, как только рвется ремешок, даже если до этого надели их всего один раз. Но иногда служанка или работающая по программе «Au pair» девушка приносит нам порвавшиеся босоножки от «Джузеппе Занотти» или «Дональда Плинера» в надежде переделать их для себя. Именно так я понял, что такая обувь может продаваться за сотни долларов.
И кроме того, с этими босоножками интересно работать. Они бывают из любого материала, всех цветов и стилей. А действительно удачные экземпляры — прямо настоящее искусство. Я разбираюсь в обуви, и, если бы у меня были материалы, я мог бы создавать такие же хорошие модели. Лучше.
Так что это моя мечта — стать всемирно известным дизайнером обуви, а не просто мальчиком-обувщиком в отеле. Сейчас, может, я и чиню подошву, но в душе знаю, что способен на большее.
Хорошо бы поступить в университет и научиться продавать то, что я создаю. Но пока нам нужны деньги на оплату аренды.
— Горячий. — Сзади ко мне подходит Мэг с чашкой кофе. — Где ты это достал? У какой-нибудь богатенькой дамочки?
— Да это так — ерунда всякая.
Я захлопываю коробку.
— Это не ерунда. Это великолепно. Ты ведь сам их сделал? — Она просовывает руку в коробку. — Да ладно, я видела, как ты рисуешь туфли, когда думаешь, что никто не смотрит. Уж кто-кто, а я не буду над тобой смеяться.
Я сдаюсь. Она права. Я знаю все ее секреты — ну вот, например, когда нам было двенадцать, Мэг увлеклась спасателем. В тот день она после работы пошла в бассейн и напихала в лифчик купальника ваты и, прыгнув в воду, сразу же о ней забыла. Именно я тогда предупредил Мэг об опасности, вывел из бассейна, прикрывая собой, а потом вернулся и объяснил ее солнечному богу, что вата, которую он в тот момент вынимал из водостока, была моей, для мозоли.
Нет, Мэг не стала бы смеяться надо мной. Я пододвигаю к ней туфельку, а сам иду заменять подошву на ботинке, который начал ремонтировать.
— Мне она очень нравится. — Мэг проводит пальцем по ремешку. — Можно, я ее примерю?
Я действительно сделал эту босоножку тридцать шестого размера — как у Мэг. То есть где-то в подсознании я, наверное, искал модель. Но все равно — сама мысль, что кто-то, какой-то живой человек, наденет ее, пугает меня.
— Пожалуйста. У меня красивые ступни. Мне говорили, что они просто модельные.
— Это точно, — смеюсь я.
— Нет, правда, ты однажды увидишь рекламу противогрибкового крема для ног, и на ней буду я. — Она приподнимает туфельку. — Мне очень нравится дизайн. Я хочу ее носить.
— Ты не можешь ее себе позволить. Эта пара будет стоить долларов пятьсот.
— Ой, не меньше тысячи, я уверена.
— Да, это не для тех, кто, как мы, затоваривается в «Таргете».
Но я польщен, что моя работа ей так нравится, поэтому говорю:
— Ну ладно.
Она с важным видом снимает свои босоножки («Моссимо», магазинный бренд «Таргета», 14,99 доллара, искусственная кожа). У Мэг действительно классные ступни, а на ногтях красный лак под цвет футболки. Ее нога проскальзывает в туфельку, и, перед тем как продемонстрировать ее мне, она приостанавливается, чтобы еще раз полюбоваться дизайном.
— Но видишь, у меня есть еще одна туфелька, — произносит она с широко открытыми глазами.
— Да, диснеевская Золушка.
Я знаю эту цитату.
— «Каждая девушка почувствует себя Золушкой в таких туфлях».
Мэг надевает вторую. Потом встает и с важностью дефилирует по коридору, пританцовывая, будто модель на подиуме.
— Мэг представляет новую модель в изумрудном цвете от восхитительного нового дизайнера Джонни Марко.
— Это ярко-зеленый с желтоватым отливом.
— Ярко-зеленый с желтоватым отливом. С платформой и десятисантиметровым каблуком.
— Семь с половиной сантиметров. Они кажутся выше из-за платформы.
— Семь с половиной сантиметров. — Она снова кружится. — Я их обожаю. Но, наверное, мне пора их снимать.
— Наверное. — Но мне нравится на них смотреть, поэтому я растягиваю удовольствие. — Они удобные?
— Будто идешь по пляжу, — Мэг снова говорит голосом диктора. Она забрасывает ноги мне на колени. Флуоресцентный свет поблескивает на зеленой коже, и это волшебно, как сказала Викториана. — А еще есть?
— Только на бумаге.
Я достаю со дна коробки папку со всеми моими эскизами.
Мэг с восхищением их просматривает.
— О, ты должен сделать вот эти.
— Это сложно. Я сейчас не могу себе позволить купить материалы. Но у меня есть план. — Я показываю на объявление: «Обувь, которую не забрали в течение четырнадцати дней, будет пожертвована на благотворительность». — Я понял, что могу выставлять эти туфли на продажу через сайт eBay, а потом действительно отдавать какую-то часть вырученных денег на благотворительность. В результате я стал получать вполне приличную прибыль. Но иногда люди оставляют только одну туфлю, которую я не могу ни продать, ни пожертвовать, — раньше такую обувь я просто выбрасывал. А потом мне пришло в голову использовать отдельные ее части. Открой вон тот ящик.
Мэг достает мешок с кожаными обрезками, они все разных цветов.
— Ты знаешь, есть такие очень дорогие сумки, сделанные из маленьких и больших кусочков других дорогих сумок? Я хочу делать то же самое с туфлями.
— Это гениально. — Мэг хлопает в ладоши. — Я всегда знала, что ты гений.
— У меня уже почти хватает на еще одну пару.
— Когда ты находишь время на это? — Она дотрагивается до моей руки. Ладонь Мэг ледяная, и я вздрагиваю от ее прикосновения. Она это замечает и убирает руку. — Мне просто показалось, ты замечтался.
— Да, я странный парень.
— Простите, кого здесь нужно прибить, чтобы наконец обслужили?
Мой первый клиент сегодня — бизнесмен в итальянском костюме. Грубый. Одной рукой он выбивает барабанную дробь по прилавку, а другой держит черные оксфордские «блачеры» от «Коул Хаан». Магазинная цена — около двухсот долларов, бюджетный вариант.