— Я... я постепенно привыкаю к нападениям такого рода, — с трудом проговорил он, и на лице Пека мелькнуло одобрительное изумление.
— Пожалуй, вас надо увезти в безопасное место, — сказал он. — Знаете, прекратилось энергоснабжение половины Лондона. Теперь всякое может случиться. — Он повернулся к Бишопу: — Как вы? Перед тем как вырубилось электричество, я видел, что на вас налетел этот ублюдок. К сожалению, я немного опоздал.
— Все в порядке. Отчего же прекратилась его подача? Пек пожал плечами:
— Должно быть, перегрузка.
— Или саботаж.
— В данный момент это несущественно. Главное — вывезти всех вас в какое-нибудь безопасное место.
— Эдит. Где Эдит? — внезапно вспомнил Кьюлек, цепляясь за Джессику. Бессильное отчаяние из-за слепоты сковало его.
— Эдит здесь, отец. Она в состоянии транса, но, мне кажется, она пытается из него выйти.
— Немедленно отведи меня к ней.
— Я думаю, нам надо отсюда убираться, сэр, — вмешался Пек.
— Прежде всего спасите Эдит, — твердо потребовал Кьюлек. — Мы должны взять ее с собой.
Джессика подвела отца к медиуму, и Роупер с беспокойством взглянул на своего начальника.
— Не нравится мне все это, шеф, — сказал он. — Если прожектор выйдет из строя, нам не устоять.
— Идите к машинам, Фрэнк. Надо немедленно включить все фары. Где этот чертов комиссар? А майор? Ему давно уже следовало все организовать.
Но участившаяся стрельба свидетельствовала о том, что в подобных условиях наведение порядка будет делом непростым; когда же раздался звон стекла и погас единственный прожектор, все поняли, что это просто невозможно. Площадка погрузилась во мрак, прорезаемый только лучами карманных фонариков.
— К машинам, Фрэнк, быстро! Прикажите включить фары. — Кто-то налетел в темноте на Пека, и он грубо оттолкнул человека в сторону и достал из кобуры револьвер «смит-и-вессон». — Бишоп! Вы где?
— Здесь. — Перед тем как погас последний прожектор, он не отставал от Кьюлека и Джессики и теперь оказался на полпути между ними и Пеком.
Безлунное небо было затянуто облаками, и детектив выругался про себя.
— И дернул же черт выбрать такую ночь! Вы видите Кьюлека? — Чтобы его голос был слышен во всеобщей неразберихе, ему приходилось кричать.
— Да, они совсем рядом... Боже! Холод!..
Пек тоже это почувствовал. Что-то вроде внезапного озноба. На какое-то мгновение его мысли сковал холод, проникший во все тайные уголки сознания.
— Бишоп! Что это?
— Не поддавайтесь, Пек. Гоните ее от себя!
— Но что это? — кричал Пек, прижимая руку к глазам.
— Это Тьма. Она прощупывает ваше сознание. Но вы в силах оказать ей сопротивление, Пек, вы должны только захотеть сделать это. — После первого парализующего приступа сознание Бишопа быстро прояснилось, и он понял, что Тьма посягает только на тех, кто позволяет на себя посягать. Как и мифический вампир, неспособный переступить через порог", если его не позовут, Тьма тоже как бы нуждалась в приглашении, чтобы овладеть человеком.
Бишоп схватил Пека за плечи и резко встряхнул.
— Гоните ее! — заорал он. — Если вы сумеете ее оттолкнуть, она вас не тронет!
Пек начал сползать на землю, и Бишоп отпустил его.
— Увезите... увезите их отсюда! — услышал он слова детектива.
Бишоп решил не терять времени: теперь и спасение Пека зависело только от него самого. Все чаще отсветы беспорядочных выстрелов выхватывали из тьмы застывшие картины смятения. Тьма сгущалась, но Бишоп постепенно привыкал к ней и уже начал более отчетливо различать отдельные фигуры. Он направился к Джессике и Кьюлеку, присевшим перед креслом, в котором продолжала корчиться Эдит.
— Джессика, — сказал он, опускаясь рядом с ней на колени, — мы должны немедленно ехать. Здесь оставаться опасно.
— Они ее мучают, Крис. Она не может выйти из транса.
Кьюлек легонько тряс медиума за плечи, снова и снова окликая по имени. Она содрогалась всем телом, ее начало тошнить, из ее груди вырывался сухой мучительный хрип. Потом она сползла с кресла, и рвота хлынула потоком изо рта. Бишоп ощутил на лице липкие теплые брызги, в нос ударило зловоние. Он вытер лицо рукавом, наклонился над медиумом, усадил ее. На некоторых машинах вспыхнули фары, и на площадке стало немного светлее. Эдит бессмысленно смотрела перед собой широко открытыми глазами и дрожала, но судороги прекратились.
Бишоп встал и попытался поднять медиума на ноги. Она не оказала сопротивления, и он с облегчением заметил, что Эдит способна стоять, только опираясь на него.
— Джейкоб, держитесь за Джессику. Уходим.
— Мы совершили ошибку, — быстро говорил Пек. — Мы не поняли, с каким безумием имеем дело. Недооценили могущества зла, окружающего нас.
— И это вы мне говорите. Идемте же! — Сам не зная почему, Бишоп вдруг разозлился, но был даже рад этому: каким-то образом злость прибавляла ему сил.
Постоянно напоминая Джессике и Кьюлеку, чтобы не отставали, он кое-как протащил Эдит через площадку и направился к светившимся на дороге фарам. Какой-то солдат, внезапно выросший на пути, поднял винтовку и прицелился в голову Бишопа.
В свете фар ближайшей машины Бишоп видел только его темный силуэт, но намерения солдата не вызывали сомнений. Он вздрогнул от прогремевшего выстрела и увидел, что солдат начал медленно оседать.
— Вы всю ночь собираетесь здесь проторчать? — осведомился Пек, возникая из черноты, граничащей с яркой полосой, прочерченной фарами. Бишоп едва не вскрикнул от радости; он и не предполагал, что появление Пека может вызвать у него такие эмоции. Он покрепче схватил женщину, продолжавшую бессмысленно пялиться в пустоту, и двинулся вперед. Пек подставил плечо, и дело пошло быстрее.
— Я уж думал, мне крышка, — прокричал Пек. — Пошевелиться не мог, как под наркозом, только не слишком приятно. Перепугался до смерти. Держитесь рядом, мисс Кьюлек, скоро выберемся!
Площадка осветилась вновь вспыхнувшим первым прожектором, и Бишоп оглянулся, чтобы получить представление о картине в целом. Повсюду не прекращались локальные схватки: солдат против солдата, полицейский против полицейского, полицейский против солдата... На площадке появились посторонние — какие-то мужчины и женщины, ежившиеся от яркого света и прикрывавшие глаза руками. Откуда они здесь взялись, можно было только догадываться, но это, несомненно, были жертвы Тьмы. Тела полицейских и солдат, которых они умертвили, валялись у них под ногами. Бишоп не мог поручиться, но ему показалось, что в одном из распростертых тел он узнал комиссара полиции.
Спотыкаясь, они перебрались через сдвинутые на край участка обломки и пересекли небольшую бетонную площадку, некогда служившую автомобильной стоянкой «Бичвуда». Казалось, только вчера Бишоп прошел по ней впервые, но с тех пор произошло столько событий, словно это было много дней назад.