— Ну разве не милые люди? — воскликнула Мидж, показывая мне коробку с тортом.
— Пожалуй. Может быть, немного чересчур приветливы.
— Ой, Майк, ты иногда такой циник! Они зашли просто как соседи. Хорошо бы побольше людей были такими.
— Да, конечно, Мидж, но кто они? Почему столь разношерстная компания живет вместе в таком особняке? А ты заметила, что Джилли назвала создательницу торта сестрой?
— Какая разница? Вероятно, они принадлежат к какой-нибудь религиозной организации. Ну и что, если они такие милые люди?
Я пожал плечами.
— Да, конечно. Просто мне показалось, что уж очень они рвались познакомиться.
— Сколько раз тебе говорить: в деревне все по-другому, люди здесь дружелюбнее. Не надо быть подозрительным.
— Извини, Мидж, я не хотел. Просто эти летучие мыши вывели меня из себя.
Ее тон смягчился.
— Это я могу понять. Но знаешь, это правда: летучие мыши вполне безобидны.
— Насколько известно им.
Легчайший ветерок зашелестел в деревьях и пошевелил цветы. Мидж схватила коробку с тортом под мышку, а другую руку продела в мою, и мы пошли обратно в коттедж; наши лица пригревало солнце.
— Давай взглянем на этих чудовищ, которые так тебя напугали, — сказала Мидж вкрадчиво.
— Хочешь подняться туда?
— А как же! — воскликнула Мидж. — Мне не терпится их увидеть.
— Ты не перестаешь меня удивлять.
— Я занимаюсь дикими животными, помнишь? Ярисуюзверей для сказок. Мне страшно нравится наблюдать за ними. Кроме того, эти маленькие дьяволята могут дать мне идею для следующей книги, я могу нарисовать такого. А еще лучше, если ты для меня напишешь сказку. Пора применить этот твой талант.
— Страшную сказку для малышей? Ты можешь туда поместить такого уродца.
— Нет, ничего подобного. И в летучих мышах нет ничего безобразного.
— Погоди, пока их не увидишь.
Мидж оставила торт на кухонном столе, и мы поднялись по лестнице. Я шел впереди и бормотал себе под нос про зловещие последствия от сожительства с родственниками Дракулы, а Мидж тыкала меня сзади в ягодицы и настоятельно советовала бросить это малодушное ворчание.
В мансарде, моей будущей студии, я взял фонарик, все еще лежащий на стуле, и, сурово глядя на Мидж, постучал им по ладони.
— Ты действительно хочешь испытать это, — мрачно спросил я, — хотя и знаешь, что случилось с Пандорой?
— Отойди, — ответила она, тыча мне в грудь пальцами и поставив ногу на стул.
— Ладно, ладно. А теперь серьезно, Мидж: мне действительно не хочется снова туда лезть.
И не надо — только помоги мне. Я ничего не скажу нашим друзьям. — Она встала в позу, подбоченясь и по-прежнему держа ногу на стуле. Ее улыбка была неумолимой и, конечно, вызывающей.
Жалобно застонав, я оттащил ее в сторону и сам взгромоздился на стул. Прошлый раз, когда слезал, я запер люк, наверное вообразив, что летучие мыши погонятся за мной, и теперь сказал:
— Я открою, потом подниму туда тебя, если не хочешь принести стремянку.
— Открывай.
Она ждала, скрестив руки на груди.
— Хорошо, мэм. — Я уперся в крышку люка, и она снова приоткрылась. — Не волнуйтесь, ребята, — тихо позвал я. — Просто хозяин квартиры пришел проверить состояние воздуха.
Хоть я и не так нервничал, как в прошлый раз, поскольку уже кое-что знал о сонных гостях, но мои попытки беззаботно болтать звучали довольно принужденно.
Крышка люка, как и раньше, стукнула о поднимающееся стропило, и я пригнулся от неожиданного хлопка. Я заметил, что Мидж рукой прикрывает улыбку.
— Потом не говори, что я тебя не предупреждал, — сказал я сварливо, спускаясь и протягивая ей фонарик, а потом сложил руки как стремя. — Хватайся одной рукой за край люка и положи фонарь внутрь, а потом я подниму тебя.
— Мой герой, — сказала Мидж, ставя ногу в мои руки.
Я выпрямился, она легко поднялась и почти тут же включила фонарик и просунула его в люк. Мидж села на край, как я раньше, болтая ногами в воздухе.
Я вскарабкался за ней, используя стул. Теперь, когда был не один, я старался воспринимать это спокойнее. Она быстро отодвинулась, чтобы дать мне место.
Оказавшись внутри, я прошептал:
— Видишь? Что я говорил!
От знакомого запаха я снова сморщил нос.
Мидж обшарила фонариком чердак, и я внутренне содрогнулся, увидев черные висящие силуэты.
— Ой, Майк, их не так уж много, — пренебрежительно проговорила она.
Я заморгал, следя за блуждающим лучом. Их в самом деле казалось не так много, как раньше.
— Я, м-м-м... Я уверен, их было больше.
— Наверное, ты так испугался, что тебе померещилось. И все равно здесь их по меньшей мере тридцать или сорок.
— Но прошлый раз они все сбились в кучу. Наверное, многие улетели.
— При дневном свете? Нет, наверное, были тени от фонаря, и мышей казалось больше. — Мидж похлопала меня по плечу. — У страха глаза велики. — Она направила луч фонарика себе под подбородок, так что он отбросил устрашающие тени на оскаленное лицо.
— Как смешно, ах, как смешно! Ну-ка, дай мне фонарик.
Я выхватил у нее фонарь и прополз по чердаку дальше, держась за стропила, — не хотелось, чтобы колени продавили потолок. Я посветил лучом в дальние углы, и хотя не смог заглянуть за водяной бак, вроде бы нигде никто не прятался. Ко мне присоединилась Мидж, она не ползла, а шла, и от этого я почувствовал себя еще глупее.
Я встал, для равновесия схватившись за балку, стараясь не дотронуться до спящей летучей мышц. Я думал, что Мидж насмешливо улыбнется мне, но она была поглощена рассматриванием висящего рядом существа.
Протянув руку, Мидж дотронулась до сложенного крыла.
— Эй, — прошипел я, — что ты делаешь?
— Посвети-ка сюда, Майк. Мне хочется рассмотреть этого малыша.
— Это может быть опасно. Боже, вдруг у него бешенство!
— Не будь таким занудой. В этой деревне нет бешенства Помнишь, что я говорила о хомячках с крыльями? Вот так и воспринимай их. Ну-ка, посвети поближе!
«Безрассудный ребенок!» — подумал я сердито, но, осторожно держась за балку, подошел и сделал как сказано.
— Если тебя укусят, пеняй на себя, — сварливо заметил я.
Летучая мышь дернулась и попыталась вырвать вытянутое крыло, но Мидж держала крепко. Отвратительная пасть зверька раздраженно открылась, обнажив мелкие хищные зубки, хотя сам он, казалось, не проснулся. И тем не менее я держался подальше, и мне пришлось вытянуть руку, чтобы обеспечить Мидж светом, как она хотела.