* * *
Чем ближе подходили они к эскалаторам, тем яснее вспоминал Калвер все, что им довелось пережить с Дили всего несколько недель назад. Ему даже казалось, что он вновь слышит дикие вопли и отчаянные крики. Он почувствовал такую боль в груди, будто его придавило сверху какой-то тяжестью. Он не мог вздохнуть, какое-то предчувствие сковало его. Калвер остановился и внимательно посмотрел по сторонам. Пустая платформа пугала его. Он предполагал, что она будет завалена телами, что, возможно, даже среди них будут живые люди. Он же видел своими глазами эту массу народа, стремящуюся вниз. Что могло произойти? На несколько мгновений мелькнула слабая надежда, что, переждав опасность, люди поднялись наверх и что там, возможно, уже началась какая-то новая жизнь. Но он понимал абсурдность этого предположения. Не стали же они выносить на поверхность трупы.
— О Боже! — раздался душераздирающий возглас. Мак-Ивен раньше других дошел до конца платформы и стоял, направив фонарь на эскалатор. Приблизившись к нему, они тоже подняли фонари. Фэрбенк громко застонал. Брайс прислонился к стене, теряя сознание. А Калвер закрыл глаза.
Лестницы эскалатора были завалены грудами изуродованных трупов. И трупы, и лестницы — все вокруг было покрыто темными пятнами запекшейся крови. Даже издали при первом взгляде в тусклом свете фонарей они видели, что все тела обезображены неестественным разложением: настораживала какая-то странная закономерность — почти у всех людей отсутствовали конечности, не было носов, ушей и глаз, а животы были словно разодраны взрывом изнутри, и по телам были разбросаны внутренности. Брайс побелел как полотно, у него началась рвота.
— Что с ними случилось? — не желая верить собственной догадке, спросил Фэрбенк. — От взрыва бомбы они не могли здесь так пострадать, и вообще это не похоже... — Он осекся, по-видимому прочитав ответ на лицах своих спутников. — Нет, нет, этого не может быть! Крысы не могут атаковать такую массу людей.
Он дико уставился на Калвера, будто тот мог что-то изменить, и продолжал, убеждая сам себя:
— Наверное, они уже были мертвы. Да, да, именно так все и было. Сначала люди умерли от радиации, а уж потом крысы обглодали трупы. Калвер покачал головой:
— Нет, здесь везде засохшая кровь. Брызги крови, лужи. У трупов кровь не идет.
— О Господи, — простонал Фэрбенк. У него подкосились колени, и он тоже оперся о стену. — Нам надо вернуться в убежище, — быстро сказал он. — Может быть, они еще где-то здесь, рядом.
Мак-Ивен уже шел назад по платформе к туннелю.
— Фэрбенк прав, надо возвращаться, — на ходу бросил он.
— Подождите, — окликнул его Калвер, — я, конечно, не поручусь, но, судя по виду этих трупов, на них напали уже очень давно. Крысы, наверное, ушли отсюда, иначе бы они обглодали эти трупы до конца, — сказал он, подавив подступившую тошноту. — Здесь слишком много осталось пищи, но они ушли отсюда, я думаю, в поисках новой, свежей... Я полагаю, теперь у них нет недостатка...
— Вы хотите сказать, что они могут позволить себе выбирать? — Фэрбенк с трудом пересилил спазм, но все-таки в его голосе можно было расслышать иронию.
— Я хочу сказать, что нам надо идти дальше. Если эти твари где-то здесь, то, скорее всего, в туннелях.
— О, это замечательно, — все с той же едва уловимой иронией сказал Фэрбенк, — значит, на обратном пути нас ждут сюрпризы.
Брайс, еще не совсем оправившись от только что пережитого потрясения, слабым голосом поддержал Калвера:
— Он прав. Надо идти дальше. Эти чудовища так долго жили под землей, что мир наверху все еще враждебен им. Они будут по-прежнему прятаться там, где всегда чувствовали себя в безопасности. И нападать будут по старой привычке только на слабых и беззащитных.
Брайс с трудом выпрямился, и Калвер подумал, что при свете фонаря он похож на призрак, таким неестественно бледным было его лицо.
— Кроме того, у двоих из нас есть оружие. В случае чего мы сможем защищаться, — сказал Брайс.
Калвер единственный из них представлял всю нелепость заявления Брайса: их оружие бессильно против полчищ этих монстров. Просто смешно! Но вслух он сказал совсем другое:
— Я думаю, что глупо было бы возвращаться, раз мы уже дошли до этого места. Если мы сейчас вернемся в убежище, то не сможем сообщить абсолютно никакой информации. И наш рейд будет совершенно бессмысленным. Если же мы пересилим себя и поднимемся наверх, то, по крайней мере, получим хоть какое-то представление о том, что происходит. Кто знает, может быть, там опять кипит жизнь? Может быть, на смену этому хаосу пришел уже какой-то новый порядок?
— Да, это здорово придумано. Хотелось бы поверить, но я еще не сошел с ума, — сказал Фэрбенк. — Но я согласен с вами: раз мы зашли так далеко, надо идти вперед. Я хочу видеть дневной свет.
— Для этого нам придется пробираться по этим мертвым телам, — в ужасе проговорил Мак-Ивен, глядя на своих спутников как на ненормальных.
— Старайтесь не смотреть на них, — довольно хладнокровно предложил Фэрбенк.
— А запах? Вы предлагаете не обращать внимание и на запах? — В крике Мак-Ивена звучали истерические нотки.
Калвер решил, что бесполезно продолжать эту дискуссию, стоя у подножия лестниц, и пошел вперед, на ходу бросив Мак-Ивену:
— У вас есть выбор: или вы идете с нами, или возвращаетесь назад один.
Брайс и Фэрбенк пошли за Калвером. После короткого замешательства Мак-Ивен, по лицу которого было видно, какого нечеловеческого усилия это ему стоит, тоже направился к лестнице.
Перешагивая через несколько первых трупов, Калвер поймал себя на том, что не может отвести от них взгляда. В этом ужасающем скопище изуродованных человеческих тел было что-то притягательное. Внутренне содрогаясь, он смотрел на червей, кишащих в ранах, глубоких порезах и пустых глазницах. Но это продолжалось всего несколько секунд, потом он заставил себя механически двигаться вверх, не глядя по сторонам, стараясь, чтобы луч фонаря не задерживался надолго на одном месте. Калвер подумал о том, умирали они в полной темноте или аварийное освещение в то время еще работало. Он попытался представить, что страшнее: умирать в темноте, не понимая, что происходит, чувствуя, как кто-то рвет на куски твое тело, или видеть этих страшных черных животных, их челюсти, когти, — в любом случае, должно быть, боль, ужас и бессилие затмевали сознание человека. Калвер поскользнулся и упал коленом на грудь какого-то человека, у которого вместо лица была страшная зияющая дыра.
Он отшатнулся в ужасе, и шедший за ним Брайс упал бы на него, если бы вовремя не ухватился за перила. Калвер, взяв себя в руки, продолжал карабкаться вверх, но его мучил один вопрос, вызывающий отвращение и неудержимое любопытство: почему крысы так глубоко въелись в голову человека, оставив невредимой более мягкую доступную плоть? Невольно он снова остановился и оглядел груды трупов. Их нужно было бы убрать отсюда, но даже мысль о том, что к ним придется прикоснуться, привела его в трепет. И тем не менее он окликнул Фэрбенка, который шел вслед за Брайсом: