Лорен снова завизжала и хотела броситься к отцу, но Пайк, державший в руке обломок трости, загородил ей дорогу. Он держал палку на манер ножа, ее острый, зазубренный конец был направлен вверх, к потолку. Лорен уставилась на высокого бородатого мужчину, а он фальшиво улыбался ей, и его острый взгляд неотрывно следил за девочкой. Лорен попыталась прошмыгнуть мимо, чтобы обогнуть Пайка и добраться до отца, лежавшего на спине по другую сторону колодца. Но Пайк, определенно слишком подвижный и сильный для мужчины семидесяти с лишним лет, без труда поймал ее, схватил за руку и снова подтащил к краю глубокой черной дыры.
Внизу переполненная водой река выпирала в шахту колодца, рождая в узком пространстве черный стремительный водоворот. Он то поднимался выше, то опадал, в зависимости от давления воды.
— Пожалуйста, отпустите меня! — молила Лорен, но Пайк лишь наслаждался страхом девочки и подталкивал ее все ближе к низкой круглой стенке колодца.
— Пайк!
Высокий старик посмотрел через тускло освещенный подвал на Гэйба, который приподнялся на одном локте; боль явственно отражалась на его искаженном лице.
— Если ты ее тронешь, я тебя убью! — прорычал Гэйб.
В таком предупреждении мало толку, но инженер знал: прямо сейчас он не в силах остановить Пайка. Боль в спине и плече была слишком мучительной и обессиливающей, а левая рука и вовсе не двигалась.
— А ты не думай об этом как о жертве, — посоветовал ему Пайк. — Смотри на это как на выполнение долга ради примирения.
Гэйб понятия не имел, о чем болтает чертов ненормальный, да его это и не слишком интересовало. Он должен что-то предпринять, и как можно скорее. Но что именно? Даже если бы он сейчас смог вскочить и броситься на Пайка, все равно не успел бы спасти Лорен. Сумасшедшему стоило лишь чуть-чуть подтолкнуть девочку, и она полетела бы вниз…
Гэйб слегка изменил положение тела, готовясь в любом случае налететь на Пайка, и его локоть зацепился за какой-то предмет, издавший металлический звук на каменном полу. В отчаянии Гэйб глянул вниз и увидел, что возле его локтя лежит та самая тонкая, но тяжелая железная полоска с маленькой дыркой посередине, которую он отшвырнул в сторону пять дней назад, потому что его в тот момент позвала Келли, заглянувшая в подвал. Гэйб вдруг подумал, весьма неуместно при данных обстоятельствах, что это, наверное, одно из лезвий той старой флимовской газонокосилки, которую он видел в сарае в саду, и кто-то, возможно Перси, принес железку сюда, чтобы заточить, да тут и забыл.
Пайк подталкивал Лорен все ближе и ближе к краю колодца, а девочка сопротивлялась изо всех сил, визжа и упираясь в пол голыми пятками, но в голосе ее отчетливо была слышна безнадежность, поскольку силы противников были неравны.
В мгновение Гэйб поднялся на одно колено, наклонился вперед, правой рукой держа тяжелое длинное лезвие за самый конец. Он швырнул железную полосу, и та промчалась в воздухе, вращаясь, как бумеранг. Гэйб метил как можно выше из страха задеть Лорен, и его рука оказалась точной и твердой.
Казалось, прошло невероятно много времени… но вот лезвие плашмя ударило Пайка в лоб, заставив безумца опрокинуться назад и отпустить Лорен.
К несчастью, девочка уже находилась слишком близко к бездне и, резко высвободившись из рук сумасшедшего, по инерции дернулась к провалу, налетев на низкую стенку, ее руки отчаянно взлетели вверх, пытаясь удержаться за что-нибудь…
Но это было бесполезно.
Лорен полетела вниз.
Тех коротких отчаянных моментов, когда Лорен пыталась спастись от гибели, хватило на то, чтобы Гэйб рванулся вперед, как спринтер со старта, и почти нырнул в колодец следом за Лорен.
Девочка, визжа во все горло, скользила вниз, широко раскинув руки, а бешеный водоворот готовился поглотить ее. Гэйб, мгновенно перегнувшись через низкую стенку, окружавшую колодец, успел схватить Лорен за запястье. К несчастью, он сделал это левой, пострадавшей рукой, а правой держался за верхнюю часть стены, для опоры, — и боль, пронзившая его, оказалась настолько сильной, что Гэйб чуть не выпустил руку дочери. Но он половиной тела повис над колодцем, удерживая Лорен онемевшей рукой, хотя весь вес девочки пришелся еще и на ушибленное плечо. Он широко расставил ноги, и лишь его правое колено упиралось в наружную часть стенки да правая рука крепко вцепилась в каменную кладку.
Лорен висела над колодцем, ее голые ноги болтались в воздухе. Негромкие отчаянные вскрики девочки заглушала какофония ревущей внизу воды. Темная масса реки то вздымалась вверх, как будто желая встретить Лорен на полпути, то снова опадала, когда что-то изменялось в точке соединения надземной и подземной рек. Хоть и перепуганная до полусмерти, Лорен все же пыталась помочь отцу вытащить ее, она извернулась и схватилась за руку Гэйба своей свободной рукой. Пальцы девочки сжались на запястье отца, и Гэйб одобрительно рыкнул: двойной захват был куда более надежным.
Однако Лорен была не такой уж легкой, и Гэйб почувствовал, что и сам может вот-вот соскользнуть со стенки вниз.
— Попытайся зацепиться… — задыхаясь, выкрикнул он. — Ногами за стенку!
Должно быть, Лорен расслышала его, она тут же изогнулась и принялась нащупывать голыми ногами какой-нибудь выступ или, наоборот, выемку в стенке колодца, но пальцы ног скользили по мокрой, поросшей гладким мхом внутренней поверхности.
Гэйб был сильным человеком, но он находился в неустойчивом положении, в такой позиции невозможно одним рывком вытащить девочку наружу. Впрочем, в любое другое время он все равно сумел бы без особых усилий извлечь дочь из колодца, ее вес для него ничего не значил, но сейчас его рука онемела от плеча до кончиков пальцев, совершенно лишившись силы. Все, что мог Гэйб в эту минуту, так это просто держать дочь.
Снова и снова он пытался вызволить ее наверх, но как только ему удавалось подтащить Лорен немного ближе к себе, силы покидали его, и девочка снова опускалась вниз. Тысячи раскаленных игл, казалось, вонзались в плечо Гэйба при каждом усилии, а камни, к которым он прижимался, давили на щеку и грудь. Стиснув зубы, спружинив все тело, он в очередной раз попытался поднять Лорен, его онемевшая рука дрожала, больше половины его тела свисало над колодцем. Когда Лорен сумела подтянуться на руках и схватиться за отцовское плечо, боль стала почти невыносимой, но Гэйб готов был вытерпеть и не то… Однако пальцы соскользнули, девочка снова повисла над черной пустотой, изо всех сил закусив нижнюю губу, чтобы не закричать. Она посмотрела вверх и увидела отчаяние в глазах отца, и это напугало ее еще сильнее, если такое вообще возможно.
Вес дочери медленно, но неизбежно толкал Гэйба вперед, он все сильнее перевешивался через стенку колодца, как ни старался удержаться второй рукой, как ни отталкивался коленом от внешней стороны каменной ограды…
— Не отпускай меня, папочка! — закричала Лорен, в ее расширенных, полных ужаса глазах вспыхнула мольба.