Наконец в шкафу остался только свернутый в трубку ковер; Гэйб ухватился за него и вытащил наружу.
— Ладно, сукин сын, — пробормотал он себе под нос, — посмотрим, что ты тут прячешь…
Но в глубине ему только и удалось найти, что заднюю стенку, по какой-то непонятной причине выкрашенную в черный цвет. Две тонкие трубы отопления, проложенные по полу, исчезали в небольшой дыре, прорезанной в левом заднем углу, и Гэйб наклонился, чтобы как следует рассмотреть дыру. Ни один зверек, пусть даже размером с мышь, не мог бы проскользнуть в ту щель, что оставалась между трубами и краями прорези. Гэйб внимательно ощупал пол шкафа, прошелся пальцами вдоль стены, рассчитывая отыскать какую-нибудь нору, — но ничего не нашел.
Он осторожно попятился, выбираясь из шкафа, одновременно выпрямляясь и стараясь при этом не налететь на Келли, наблюдавшую за ним.
— Ты там что-то нашел, папочка? — спросила малышка, когда Гэйб окончательно принял вертикальное положение.
— Пока нет, милая, — ответил он. — Похоже, нужно побольше света. — Он взял дочь за руку и подвел ее к лестнице. — Стой тут, не сходи с места, солнышко, — приказал он, — а я схожу за фонарем.
Он назидательно поднял палец, как будто этот жест мог либо подчеркнуть либо усилить приказ, и поспешил вниз, перепрыгивая через ступеньку, а то и через две. Фонарь стоял рядом с телефонным аппаратом, на полке шифоньера; Гэйб поспешно схватил его и помчался назад, включив фонарь уже на ходу. Келли ждала его точно там, где он ее оставил, — стояла, засунув палец в рот, ее глаза расширились от любопытства и, похоже, легкого страха. Гэйб улыбнулся дочери, стремясь успокоить, и потрепал по волосам, проходя мимо. Но когда он приблизился к открытому стенному шкафу на галерее, он сообразил, что следовало бы принести сюда и ящик с инструментами; ему нужна была длинная отвертка или молоток с лапой, чтобы приподнять одну или две доски.
Гэйб снова наклонился, заглядывая в глубокий шкаф, и Келли тоже принялась всматриваться. Шагнув за довольно низкую дверцу, Гэйб вполне мог выпрямиться внутри, пусть и не во весь рост; потолок стенного хранилища был недостаточно высок для него, к тому же он имел скос от наружной стенки к задней. Светя фонарем, Гэйб на этот раз куда более тщательно исследовал стены, пол и потолок, стараясь найти хоть какую-нибудь щелку, достаточно широкую для проникновения в шкаф грызунов. Но ничего не нашел.
Мимоходом Гэйб подивился тому, что нашелся же человек, которому охота было красить заднюю стенку шкафа черной краской — это выглядело странно. Гэйб еще глубже протиснулся в шкаф, хотя теперь ему пришлось основательно согнуться, а круг света, рисуемый фонарем, уменьшился, зато стал ярче, упираясь в черную как смоль поверхность.
Рассматривая углы, Гэйб заметил пятна черной краски на боковых стенках и полу, как будто тот, кто красил шкаф изнутри, либо торопился, либо просто небрежничал. Но по какой бы причине ни выбрали черный цвет, из-за него шкаф казался глубже, чем он был на самом деле, а наклонный потолок еще и усиливал иллюзию. Гэйб прощупал заднюю стенку, проверяя, насколько она прочна, потом простучал ее костяшками пальцев. Звук был глухим, говоря о пустоте за стенкой.
Неужели стенка фальшивая? Это становилось интересным. Похоже, черная перегородка была сделана из тонких досок или фанеры. Когда Гэйб покрепче нажал на нее, она вроде бы слегка подалась, прогнулась.
Опустившись на колени, Гэйб снова осмотрел нижнюю часть стенки, пытаясь найти щель или трещину, в которую можно было бы просунуть какой-нибудь рычаг. Но черная краска лежала таким толстым слоем, что все четыре стороны стенки выглядели словно запечатанными.
Надо было прихватить сюда инструменты, снова сердито сказал себе Гэйб. Краску легко содрать отверткой, под ней наверняка есть щель, можно оторвать сразу целую секцию этой стенки…
Присев на корточки, Гэйб потянулся вперед, к тому углу, где трубы отопления проходили сквозь деревянную стену.
— Что ты делаешь, папуля?
Он оглянулся через плечо и увидел Келли, с любопытством заглядывавшую в шкаф.
— Хочу кое-что проверить. Ты держись чуть подальше, ладно?
— Ладно.
Гэйб протиснул указательный палец левой руки под нижнюю из труб отопления и почувствовал, что под трубой — дыра. Угол выкрашенной черным доски, должно быть, обрезали, чтобы пропустить трубы, так что под нижней трубой осталось небольшое пустое пространство.
— Может, и получится, — пробормотал Гэйб, просовывая палец дальше, за тонкую стенку.
Он попробовал слегка подтолкнуть фальшивую перегородку, и тут же, к его собственному удивлению, та чуть шевельнулась, громко щелкнув. Гэйб удвоил усилия, толкнув на этот раз сильнее, и раздался оглушительный щелчок, похожий на выстрел стартового пистолета. Часть фальшивой стенки сдвинулась на несколько дюймов. В свете фонаря даже сквозь клубы потревоженной пыли, мгновенно заполнившей пространство внутри шкафа, Гэйб увидел, что вдоль всех краев стенки черная краска, игравшая роль маскировочного средства, треснула. Воодушевленный, Гэйб получил возможность для более свободного маневра, ухватился за нижний край фальшивой перегородки и рванул ее на себя изо всех сил.
Одна из досок внезапно отошла с визгливым скрежетом, и Гэйб обнаружил, что маскировка держалась всего лишь на двух гвоздях, вбитых в боковые рейки, шляпки которых были густо замазаны черной краской, так что рассмотреть их становилось просто невозможно. Келли испуганно вскрикнула, когда затрещала доска, и отпрыгнула от дверей шкафа, прижав ладошки к лицу. Но Гэйб даже не заметил этого, он был слишком занят — светил фонарем в проделанную им дыру. Доска все еще держалась на гвозде, вбитом в рейку справа, но Гэйб потянул ее на себя и, нагнувшись ниже, увидел, что за фальшивой перегородкой что-то есть. Нечто определенно спрятанное там.
Эва взяла с заднего сиденья внедорожника два пластиковых пакета с покупками. Она купила не слишком много в супермаркете Палвингтона, однако достаточно, чтобы оправдать свою поездку в город. Но она была слишком расстроена, чтобы сосредоточиться на покупках по-настоящему, так что взяла лишь необходимое, то, в чем ее семья нуждалась до конца недели. Ей придется сказать Гэйбу, что в супермаркете оказалось слишком много народу и слишком шумно, и ей не захотелось там задерживаться.
Небо над головой вновь затянули тучи, приглушив дневной свет и обещая ранние сумерки.
Эва локтем захлопнула дверцу машины и, держа по пакету в обеих руках, пошла через мост к Крикли-холлу. Кое-где на досках налип тонкий зеленый слой то ли ила, то ли тины, из-за чего мост стал скользким, так что Эва шла очень осторожно. Река внизу выглядела гневной, вода стала коричневой из-за земли, смытой с берегов выше по течению, и Эва подумала, что, наверное, понадобится не так уж много ливней, чтобы река переполнила русло. Эва заметила — вода заметно поднялась за прошедшие полдня. Пройдя половину моста, она подняла взгляд к верхним окнам Холла — как будто ожидая увидеть за мутными стеклами маленькие бледные личики. Но там никого не было; никто не смотрел на Эву. И тем не менее она чувствовала себя так, будто ее кто-то рассматривал.