— А разве этого недостаточно, мальчик?
— Не называй меня мальчиком, Трулз. Мне не нравится, как это звучит.
Капюшон приподнялся.
— Что ты сказал?
Бек настаивал:
— Я не мальчик. Я взрослый. Ты говоришь со мной так, будто я маленький и глупый. Но это не так.
Оборотень застыл на месте, и Бек решил, что он сейчас вытянет одну из своих могучих рук, схватит его за шиворот и будет трясти до тех пор, пока не вытряхнет из него кости.
— Рано или поздно нам придется остановиться, — сказал Бек, заставив себя продолжать. — В прошлый раз мы пытались удирать, и из этого ничего не вышло. Думаю, нам нужен план получше. Нам нужно куда–то отправиться.
Ответа не было. Пустота под капюшоном взирала на него, как яма в земле, готовая поглотить юношу, если он подойдет слишком близко.
— Я думаю, нам следует вернуться в горы и найти оборотней, которые живут там.
Трулз резко выдохнул:
— Зачем?
— Потому что они смогут указать нам путь. Или как–нибудь помочь. Мне кажется, они проявили ко мне интерес, когда появлялись там в прошлый раз, будто углядели во мне что–то такое, чего я сам не знаю. Именно они настаивали на том, чтобы я смело встретил Грайан. Я думаю, они смогут помочь нам.
— По–моему, они велели тебе не возвращаться?
— Они спасли тебе жизнь. Может быть, если мы вернемся вместе…
— Не вернемся.
Бек застыл.
— У тебя есть идея получше? Неужели мы собираемся подняться в эти горы и пересечь их, не зная, что там, на другой стороне? Или мы просто будем идти по лесу до тех пор, пока не закончатся деревья, чтобы прятаться в них? Что мы будем делать, Трулз?
— Сбавь–ка тон, когда разговариваешь со мной, или у тебя больше не будет возможности задавать мне такие вопросы! — Оборотень поднялся и отошел в сторону.— Я подумаю над этим,— пробурчал он через плечо.— Позже.
Может быть, он так и сделал, а может быть, и нет. Его не было всю ночь, Бек предположил, что он ушел на разведку. Но, погрузившись в размышления, Трулз Рок отказался говорить с Беком по возвращении, на следующее утро. Они вновь тронулись в путь, едва лишь забрезжил рассвет. Небо было чистым, воздух — пронизывающе–холодным, свет солнца — бледным и тусклым.
Бек сказал Трулзу более не называть его мальчиком, но, по правде говоря, все еще ощущал себя мальчишкой. Он перенес страшные невзгоды, ему открылись ужасные тайны о самом себе, и пережитое во многом изменило его, но он не ощущал себя более готовым к жизни. Бек все еще сомневался и не был уверен в себе. Он мог рассчитывать на могущество песни желаний и магию меча Шаннары, но ни то ни другое не давало ему почувствовать собственную зрелость. Бек все еще был мальчиком, убегающим от того, что его страшило, и если бы он не знал, что нужен своей сестре, он бы пропал.
Молчание Трулза Рока заставило Бека чувствовать еще большую неуверенность, чем прежде. Бек усомнился — собственно, он всегда сомневался в этом, — что обязательство оборотня заботиться о нем не было писано вилами по воде. Ни его поступки, ни слова не доказывали, что он особенно связан тем обязательством, тем более теперь, когда Странник умер. В нынешних обстоятельствах, когда одна погоня сменялась другой, и постоянное бегство действовало на нервы оборотню, Бек ощущал, как отчуждение между ними увеличивалось.
Однажды оборотень сказал ему, что они похожи. Много времени прошло с тех пор, как он произнес эти слова, и Бек более не был уверен в том, что Трулз действительно имел в виду то, что сказал. Он использовал Бека, чтобы поддевать друида, играть в игры, которыми они были заняты так много лет. Ничто не говорило Беку о том, что в его отношениях с оборотнем было что–то большее.
Думать так было подло, но Бек был слишком угрюм и подавлен, и это выходило у него само собой. Он злился на оборотня и тут же сожалел об этом, но не мог удержаться. Он хотел от Трулза больше, чем получал, хотел той поддержки, какую он всегда получал от Квентина. Но Трулз Рок не мог дать ему этого. В нем не хватало человеческого, чтобы позволить себе такую роскошь.
Они шли все утро, не разговаривая и не останавливаясь. Дело шло к полудню, когда оборотень неожиданно остановился. Он стоял, замерев на месте, Грайан покоилась у него на руках, он поднял голову, чтобы принюхаться.
— Что–то приближается,— сказал Трулз и указал вперед, сквозь деревья.
Они стояли на поляне, окруженной старыми кедрами и пихтами, достаточно высоко в предгорье, чтобы очертания горных вершин впереди были отчетливо видны. Это было уже недалеко от места обитания оборотней, куда предлагал направиться Бек, и он сначала подумал было, что, может быть, приблизились горные духи, чтобы приветствовать их.
Но Трулз, казалось, так не думал.
— Оно выслеживает нас, — спокойно произнес он.
Это было странно. Кто бы это ни был, он находился впереди них, а не позади. И против ветра. Он не мог ориентироваться ни по их следам, ни по запаху.
— Как это может быть? — спросил Бек.
Но оборотень уже пришел в движение, ведя их между деревьями, резко свернув с пути, которым они следовали. Они пробирались сквозь густой лес, затем по узкому ручью, пройдя вниз по течению почти четверть мили, прежде чем вновь выйти на берег. Все это время Трулз молчал, сосредоточившись на своих ощущениях. Когда Бек попытался заговорить, оборотень жестом призвал его сохранять молчание.
В конце концов они остановились на лесистом холме, и Трулз опустил Грайан на землю.
— Оно движется вместе с нами, оставаясь впереди. — Его резкий голос был мрачным и суровым. — Оно ждет. Оно поджидает, когда мы подойдем к нему.
От Бека не ускользнуло местоимение, повторявшееся Трулзом по отношению к преследователю.
— Что это, Трулз? — спросил он.
Оборотень с минуту вглядывался вперед, не отвечая, затем сказал:
— Давай выясним.
Он поднял Грайан и двинулся навстречу преследователю. Бек хотел сказать ему, что это плохая идея и что им следовало бы по–прежнему удаляться. Но указывать оборотню, что делать, — только разъярить его. Кроме того, если тот, кто выслеживал их, мог это делать, не ориентируясь ни по запаху, ни по следам, он не потеряет их, если просто сменить направление.
Они некоторое время шли вперед, прислушиваясь к звукам леса. Эти звуки постепенно замирали. В течение считанных минут лес умолк. Трулз Рок замедлил шаги, бесшумно скользя меж деревьев, время от времени останавливаясь, чтобы прислушаться. Бек держался возле него, стараясь двигаться так же спокойно, как оборотень, пытаясь быть таким же невидимым.
В неглубокой долине, по которой извивался узенький ручеек, Трулз остановился.
— Там, — сказал он и указал куда–то в гущу деревьев.