Ракеты больше не взлетали из лесочка – батарея отстрелялась. Громко и уверенно протрубил рожок, с другого конца прогалины ему ответила вторая кавалерийская медь, пронзительно и грозно. С двух сторон из леса вымахнула конница, рассыпаясь четырьмя колоннами, охватывая пылающий замок со всех сторон. Загрохотали пистолетные выстрелы – пальба платунгами и алами…
– Вот и коннице нашлось дело, – сказал граф Раган, чье лицо в отсветах пожарища казалось отлитым из меди. – А вы жаловались, князь… Конница, правда, не ваша, но какое это имеет значение?
Сварог бросился к нему, схватил за плащ:
– Что это все значит?
– Сущие пустяки… мой король, – ответил граф бесстрастно, не делая попыток вырваться. – Эти грязные заговорщики из морской пехоты успели-таки злодейски уничтожить королевскую фамилию, но надежные войска, призванные восстановить порядок, делают свое дело. К превеликому сожалению, они опоздали и не смогли помешать главному злодейству – но безусловно успеют покарать убийц. – Он смотрел на Сварога серьезно и строго, без тени улыбки. – Не нужно, мой король, чтобы у вас было слишком уж много тех, кто потом будет напоминать об оказанных услугах… Чем их меньше, тем лучше. Простите за то, что я не обо всем поставил вас в известность. Но, во-первых, отречение с последующим заключением – чересчур уж рискованная штука, а во-вторых, ваша совесть чиста. Ну, а я, грешный, как-нибудь переживу…
– Ну, прохвост… – протянул Гарайла с некоторым даже восхищением. – Заковыристо…
– Напротив, предельно просто, – без выражения отозвался Раган. – Случались исторические прецеденты… Ваше величество, не соблаговолите ли отпустить мой ворот? Дыхание перехватило, право слово…
Опомнившись, Сварог выпустил мягкий ворот плаща. На фоне высокого пламени носились всадники, выстрелы еще звучали, но гораздо реже, стало светло, как днем.
Он не испытывал никаких особенных чувств – лишь в душе что-то сломалось, как в прошлый раз, когда доложили о случайной и нелепой смерти князя Рута. Начал привыкать к мысли, что в этом мире есть два пути: дорога обычного человека и дорога королей. И то, что ждет тебя на второй дороге, обычному человеку может показаться нелепым, диким, отталкивающим. Но такова уж участь королей, обязанных сплошь и рядом руководствоваться иными мыслями, чувствами, побуждениями; а вот собственные твои желания на дороге королей в расчет не берутся, тебе частенько просто-напросто запрещено их иметь…
– Прохвост… – повторил Гарайла. – Спиной опасно поворачиваться…
– Не говорите глупостей, генерал. – Раган впервые усмехнулся, довольно, впрочем, грустно. – Затаи я против вас что-то, не стал бы мешать, разрешил бы отправиться туда… – Он кивнул в сторону ярко осветившейся прогалины, где со свистом и гиканьем носились всадники, где во дворе еще постукивали редкие выстрелы, а королевский замок был сплошь охвачен ревущим высоким пламенем, напоминая поставленную в костер птичью клетку.
– Ну ладно, – подумав, заключил Гарайла. – Не зарезав каплуна, обед не приготовишь… Чего уж теперь по ним плакать… Герцог?
Молодой герцог, задумчиво глядя на огонь, ответил почти спокойно:
– Вы совершенно правы, генерал, пожалуй… Что тут скажешь? Король умер – да здравствует король!
И он, подчиняясь ритуалу, протянул руку в сторону Сварога, коснулся его плаща, как надлежало, показывая всем своим видом, что он и не стремится к титулу Королевского Возвестителя, просто считает своим долгом, чтобы все было по правилам. Несколько голосов за их спинами восторженно заорали:
– Да здравствует король!
Сварог, опираясь на топор, не оборачиваясь к ним, коротко поклонился и, выполняя свою неизбежную задачу, произнес:
– Благодарю вас, господа, никто не будет оставлен милостями.
«Мать вашу так, – тоскливо подумал он. – Ну почему нельзя обойтись без крови, куда ни ткнись? И все же… Я сумею лучше, я же всерьез хочу, чтобы они были счастливы, не теснились на своих убогих делянках голодные мужики, не отправлялись в неизвестность младшие дворянские сыновья, не скитались без дела безработные цеховые мастера… Чтобы в Снольдере не вспыхнула гражданская война, чтобы тупые паучки из Вольных Маноров не высасывали последнее непосильными налогами… Я же не для себя стараюсь, в конце-то концов, а для всех этих, которых даже не знаю в лицо, которых так и не увижу никогда… Почему же всегда шагать через кровь и грязь?! Кто только эту дорогу королей придумал?»
Тем временем граф, отойдя на несколько шагов, что-то говорил в сложенные ковшиком ладони, где был зажат переговорный камешек-таш. Поднеся ладонь к уху, выслушал ответ. Быстрыми шагами вернулся к ним:
– Неплохие новости из столицы, ваше величество, господа… Крепость Сагварон покорилась без сопротивления, арсенал под нашим контролем, министр полиции арестован. Во Дворец Ласточек уже свозят почтенных заседателей уитенагемота, по дороге старательно убеждая их проявить государственную мудрость… Небольшое недоразумение возникло лишь с полком Алых Пищальников, как и следовало ожидать, но оно вполне успешно решается на месте имеющимися силами… Не стану скрывать, имеется один-единственный досадный прокол. Только что доложили, что Старая Королева, как выяснилось, еще позавчера исчезла из замка, но я не вижу здесь особенных причин для тревоги.
– Вы и ее хотели… – хмыкнул князь.
– Ну что вы, генерал, – с усталой, довольной улыбкой запротестовал Раган. – Я всего лишь предвидел различные варианты событий, только и всего…
– Да хватит вам вилять, – добродушно сказал Гарайла. – Лично я ничего не имел бы против, пришиби кто Старую Гадюку, – от нее одной может выйти больше вреда, чем от любой оппозиции…
– Помилуйте, вы преувеличиваете, – сказал Раган. – В Оттершо она не пользуется особенной любовью, там нет войск, к которым она могла бы обратиться. Насколько я ее знаю, сбежала за границу, или пробралась в Фиарнолл, или уплыла по Ягартале… Вот только как она узнала? Впрочем, ничего удивительного – при ее-то шпионах… Как бы там ни было, если и узнала, никого там не предупредила, – кивнул он в сторону пожарища. – И неудивительно… Господа, на коней! Нам пора в столицу…
Сварог знал, что навсегда запомнит эту скачку – бешеную, на всем галопе, со сменными лошадьми, неведомо откуда возникавшими за очередным поворотом, с коноводами, успевавшими прокричать вслед: «Да здравствует король!»
На заставе их пропустили мгновенно, разбежавшись в стороны загодя, отсалютовав мушкетами и наспех проорав вслед что-то соответствующее моменту. Когда они скакали по городу, уже светало. Слева, далеко от их дороги, пылало длинное здание, оттуда доносились крики и мушкетные залпы. Широкий мост со старинными каменными статуями по обеим сторонам. На реке стояли военные корабли с распахнутыми пушечными портами, один из них внезапно дал залп всем бортом, окутался тяжелым дымом, и кони шарахнулись, лязгая подковами по булыжнику моста. Залп, очень похоже, был холостым.