– Как же вы проморгали… – произнес Сварог.
– Потому и проморгали, что это нечто насквозь житейское, – задумчиво сказал брат Фергас. – Не имеющее отношения к потустороннему, к магии… И ведь не только мы проморгали… А в общем… Наши Братства не всемогущи, государь. Конечно, досужие языки нам приписывают нешуточное могущество и обладание некими страшными тайнами, но признаюсь, ваше величество, в этом все же много от сказок. Нет ни особого могущества, ни каких-то тайн. Просто-напросто мы старые и опытные охотники – вот и все… Боремся с Тьмой, как умеем. А упорство и решительность, увы, не всегда заменят могущество… Тот же случай, что и с вами, уж простите за дерзость. Вам тоже присуща решимость и упорство, но они не делают вас всемогущим…
– Да уж, к великому моему сожалению… – сказал Сварог печально. – Нужно нам с вами как-нибудь выбрать время и обстоятельно поговорить по душам, причем я буду выступать не в роли короля, а в качестве главы той самой конторы, о которой мы говорили с Баглю… Меня беспокоит Горрот… даже не сам Горрот, а то, что внешне там все благополучно, все в рамках имперских законов и установлений – но, я уверен, есть и оборотная сторона.
– Полностью с вами согласен, – кивнул брат Фергас. – Не примите за лесть, государь, но вы нашли отличную формулировку. Полная открытость и благолепие – и некое потайное дно, как в старинных шкатулках.
– Значит, вы…
– Мы ничего не можем выяснить, – сказал монах. – Те, кто оттуда возвращаются, не могут выяснить ничего… конкретного. Другие бесследно пропадают, и мы опять-таки не в состоянии отыскать следов. Или улики. О, никто не создает помех деятельности Братства – но люди исчезают, словно тают в воздухе…
– А что, если пойти на него войной? – размышлял вслух Сварог. – Повод найти нетрудно, никого не удивит даже отсутствие повода – когда это оно считалось препятствием к развязыванию войны?
– Для серьезной войны у Глана не хватит сил. Вам ведь нужна не очередная пограничная стычка, а полный разгром Горрота и его захват?
– Желательно бы, – кивнул Сварог.
– У Глана на это никогда не найдется сил. Впрочем, как и у Горрота в отношении нас.
– Союзников бы нам, – сказал Сварог мечтательно. – Коалицию с Ронеро или Снольдером… Попробовать, что ли?
– Ронеро не до нас, – подумав, сказал монах. – Конгер умирает, ему остались считанные дни. А законного, признанного всеми наследника нет – только внебрачная дочь и около двадцати королевских родственников, в большинстве своем людишек пустых и никчемных. В Снольдере обстановка еще унылее – там есть совершенно никчемный король, но нет сильных министров, имевших бы вес… Никакой коалиции нам в обозримом будущем не сколотить. Наши Братства не в состоянии выступать в чистом поле против армий…
– Бог ты мой, – в сердцах сказал Сварог. – Я, конечно, и раньше предполагал, что быть королем непросто, но только теперь понял, как это тягостно. Точно знаешь, что хочешь, что нужно сделать, – и отчетливо видишь, что сделать не в силах ничего…
Они понемногу приближались к королевскому дворцу – не столь уж большому зданию старинной постройки, с узенькими окнами и навесными башенками-машикулями, задуманному в первую очередь как рубеж обороны, а не средоточие комфорта. Откровенно говоря, почти спартанская простота сего обиталища Сварогу не очень так уж и нравилась, он был уже чуточку избалован небесной роскошью.
Возле узкого высокого крыльца – опять-таки идеально приспособленного для долгой обороны – стояла Мара в компании нескольких телохранителей. Слуга так и тащился следом, то порываясь подойти, то робко отступая.
– Вам нужно беречься, государь, – сказал монах бесстрастно. – Эта неожиданная вежливость Стахора – я об оставлении им Заречья и Корромира – меня беспокоит даже больше, чем какой-то откровенно враждебный акт…
– Меня тоже, признаться, – серьезно сказал Сварог. – Но вот от чего прикажете беречься, святой брат? Не знаете? И я не знаю… Положительно, этому болвану что-то от меня нужно!
Он приостановился и жестом приказал тащившемуся по пятам слуге подойти.
Тот, кланяясь, как подобает, тихо сообщил:
– Государь, в столицу прибыл ваш младший брат…
– Вы что-то путаете, любезный, – сказал Сварог почти весело. – Нет у меня братьев и не было… – И тут же спохватился. – Тьфу ты, я и не подумал… Конечно же, младший брат… Харланский герцог или кто-то из Вольных Маноров?
Старательно пуча глаза и держа руки по швам, слуга доложил:
– Несколько часов назад в столицу на купеческом корабле приплыл король Арира из Вольных Маноров – под вымышленным именем, в сопровождении кого-то из своих баронов, тоже путешествующего инкогнито. Оказавшись в столице, король открыл свое подлинное имя и заявил, что хочет с вами увидеться по конфиденциальному делу… Глэрд Таварош ждет распоряжений… Он говорит, что король настоящий…
– Интересно, какого черта ему от меня нужно? – в недоумении вопросил Сварог. И, не стесняясь нарушать этикет перед лицом подданных, размашисто хлопнул себя по лбу. – Я с сегодняшними событиями забыл все на свете… Бони!
– Именно так, государь. Король Арира Бони Скатур Дерс Первый. Подлинное имя барона мне неизвестно, его так и не назвали…
– Ничего, я и сам знаю, – нетерпеливо сказал Сварог, улыбаясь. – Готов биться об заклад, барона зовут Паколет… Ноги в руки, любезный! Марш на кухню, и пусть повара наготовят столько, чтобы хватило на целый платунг голодных драгун! И бочоночек из погреба, из заветного отделения! Ну, не стой столбом! Чтоб подошвы горели!
Слуга, оскальзываясь, кинулся прочь – к поварне.
– Добрые знакомые? – спросил монах.
– Друзья, – сказал Сварог, все еще улыбаясь. – А у меня не так уж много друзей… Простите, святой брат, я вас оставлю…
Уверенно стуча каблуками по древней брусчатке, он быстро зашагал к Маре, на ходу прикидывая, как проще и незаметнее всего улизнуть из замка.
Оказалось, незаметно покинуть древние стены – предприятие самое нехитрое… Мара, как командир королевских телохранителей, уже была посвящена в эту тайну, более того, располагала двумя комплектами ключей: своим и личным королевским. Нужно было спуститься в подвал под домиком для стражи у ворот, там, в самом дальнем углу, отпереть низенькую дверцу, спуститься на дюжину ступенек, пройти уардов сто по сводчатому туннелю, выложенному не пропускающим сырости «жабьим камнем», снова преодолеть дюжину ступенек, но уже вверх, – и оказаться в небольшом домике по ту сторону площади, отделявшей королевский дворец от прочих городских строений. Хозяином домика по традиции был отставной гвардеец, надежный и семью семь раз проверенный. За четыреста лет существования подземного хода пользовались им часто – одни гланские короли, подобно Гарун аль-Рашиду, любили прогуляться по своей столице в облике простого прохожего, другие искали за пределами замка любовных приключений, третьи плели какие-то интриги там, где у стен нет ушей… Но задуман и построен был потайной ход в первую очередь не для пустых забав, а с чисто утилитарными целями: чтобы монарх в случае такой необходимости мог бы спастись от убийц. Гланские патриархальные традиции наложили свой отпечаток и на эту область жизни: в отличие от иных держав, где частенько заставляли свергнутых королей подписать бумагу об отречении, после чего все же сохраняли жизнь в каком-нибудь отдаленном замке, гланские заговорщики не разменивались на столь пошлое бумаготворчество, предпочитая попросту и без затей проткнуть короля чем-нибудь острым, чтобы, чего доброго, не сбежал потом из заточения и не отомстил по всей строгости. Шутки шутками, а Баглю рассказывал Сварогу о двух королях и одной королеве, которым этот ход спас жизнь, что за четыре столетия в замке были убиты семеро самодержцев, которым не дали возможности добежать до спасительного подвала…