– Я уже пила сегодня кофе, – сообщила Сара.

– Тогда я провожу тебя на борт.

– И в эскорте я тоже не нуждаюсь, – отрезала она.

– Почему мы не можем попробовать снова? – повысив голос, спросил ее Гвидо.

– Есть вещи, которые я боюсь повторять, – серьезно проговорила Сара.

– Хотел бы я знать, о чем ты сейчас говоришь, – проникновенно произнес он. – Тут неподалеку кафе. Посиди немного со мной… Я очень прошу тебя, Сара.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Сидя за столиком под желтым зонтиком, они смотрели друг на друга. Лица приобрели своеобразный цыплячий оттенок, отчего выглядели забавными. Гвидо улыбнулся, улыбнулась и Сара.

Сонный официант доплелся, наконец, до их столика, разлепил уста и пробормотал неубедительное приветствие. Сара и Гвидо сделали заказ, парень что-то лениво черкнул в блокнотике, побрел прочь.

Посетители с пониманием и сочувствием относились к такой нерасторопности обслуги, списывая ее на жару.

– Очень жаль, что вы сегодня отплываете, – искренне произнес Гвидо, взяв Сару за руку. – Отчего ты такая удрученная?

– Я очень устала. Этим вечером вылетаю в Лондон. Возвращаюсь к работе, – честно призналась Сара.

– Ну да, работа, – улыбнулся Гвидо. – Твои друзья Пат и Дэйв вывели меня этим утром из заблуждения. Разъяснили, что ты успешная бизнес-леди.

– Вот как, – равнодушно отозвалась Сара.

– Оказывается, вы дружите уже шесть лет. Про брак со мной, насколько я понял, ты ничего им не сказала, – с обидой произнес он.

– А ты сказал? – Да.

– Зачем?

– Было желание удивить. Пат все верещала и верещала о каких-то пустяках, а я возьми да и спроси, как там поживает моя бывшая супруга Сара Бичем. Они, конечно, оба выпучили глаза, проглотили языки, потом оправились и засыпали меня всякими глупыми вопросами. Каково? Кажется, именно это ты высокомерно называешь ребячливостью? – поинтересовался Гвидо.

– Зачем ты это сделал? – повторила вопрос Сара.

– Вы лучшие друзья, ты знаешь о них все, а они кое о чем даже не подозревают. Это не справедливо. Ты так не считаешь?

– И ты теперь восстанавливаешь справедливость? Начни с защиты прав американских индейцев и австралийских аборигенов, – предложила ему Сара.

– А ведь они доверяют тебе свои счета, – глубокомысленно произнес Гвидо Барбери.

– Они доверили мне их тогда, когда доверять было практически нечего. В отличие от тебя, Их финансовыми гениями не назовешь. Поэтому риск Смитонов минимален.

Гвидо нежно придерживал руку Сары на своей раскрытой ладони, но внезапно, с силой сомкнув пальцы, сжал ее запястье.

– Я позволил тебе взбрыкнуть вчера ночью. Но мое намерение в отношении тебя не изменилось. Поэтому молчи и слушай, – прошипел он.

– Отпусти, мне больно, – дернула на себя руку Сара.

– Ты не первая, кто испытывает боль. Попридержи свои крокодиловы слезы и выслушай мою версию… Я и вся моя родня сочувствовали тебе, когда случился выкидыш. Отец готов был выписать чек на любую сумму, чтобы оплатить лечение. Ты положила чек на четверть миллиона фунтов стерлингов в карман и счастливо отбыла в Лондон, избавившись от докучливого балласта.

– Замолчи! Никогда не поверю, что ты был так слеп. Нет. Эти твои родственницы, мамаша и дочь, как уж только ни старались со своими приспешниками, чтобы спровоцировать выкидыш. Тебе же больше нравилось пребывать в неведении. Отдал меня им на растерзание и уши заткнул. А теперь вздумал меня во всем винить. Нет уж, не позволю.

– Ты была взвинчена, тебя все раздражало. Доктор сказал, что это гормоны, – оправдывался Гвидо.

– Ха! – выкрикнула Сара. – А врач-то, чей был? С чьего голоса пел этот добрый доктор? Кто там вообще был на моей стороне, если даже муж не желал меня слушать? Гормоны! А если даже и гормоны? Мне же было плохо. Я была во враждебном мне кругу. Восемнадцатилетняя, в чужой стране. Муж полностью поглощен своей работой и тем, что купается в обожании своих маменек-нянюшек. А я как кусок свежатины в клетке у разъяренных тигров. Твоя бесценная кузина Катарина снисходила до разговора со мной по-английски только для того, чтобы объяснить, что на самом деле она и есть твоя истинная любовь. И готова меня со свету сжить, лишь бы вернуть себе твое расположение. А ее мамаша брызгала на меня слюной и рассыпала проклятья, неся несуразицу на своем ломаном английском. В то время как твоя матушка тоже не считала нужным за меня заступаться. Ну, конечно же, она ведь не понимает ни слова по-английски. А я запиралась в своей комнате и причитала: «Только бы не потерять ребенка, только бы не потерять ребенка», – свирепо подытожила Сара Бичем и замолчала.

– Ну что ты мне рассказываешь, Сара? Я же был там. И знаю своих родных. Они добрые, гостеприимные люди. Как ты можешь такое говорить?! – искреннее возмутился Гвидо.

– Твое счастье, что ты знаешь их только с лучшей стороны. А передо мной они предстали двуличными и безжалостными.

– То же самое я могу сказать о тебе, – вернул упрек Гвидо.

– Тогда я тем более не понимаю, для чего тебе понадобилось меня удерживать. Зачем тебе вообще жена? Ты живешь в самолетах и отелях. Сегодня ты в Риме, завтра в Париже, возвращаешься домой усталый, просишь не нагружать проблемами, не роптать, тащишь в постель, не поинтересовавшись, каково твоей жене в этом серпентарии. Зачем тебе я, если у тебя есть такая добрая и любящая Катарина?

– Оставь Катарину, Сара, Она погибла в автомобильной аварии.

– Справедливое возмездие, – холодно констатировала англичанка.

Катарина толкнула Сару с лестницы. Сара, в ожидании семейного доктора, корчилась от боли и, борясь с обмороками, позвонила Гвидо, потребовав связаться с полицией. Но домашние проблемы не делают публичным достоянием – таковым было общее мнение, и Гвидо его придерживался.

В свете этого гибель Катарины показалась ей одним из самых закономерных событий из тех, что случались на ее памяти.

Сара отставила чашку кофе и попыталась встать из-за стола.

– Стой! – больно потянул ее за руку Гвидо. – Я еще не закончил.

– Я закончила десять лет назад, – возразила ему Сара.

– Мне не нужен брак, я уже говорил.

– А что же тебе нужно? Свободная любовь без каких-либо обязательств, разнузданный секс, маленькое приключеньице, встречи на конспиративных квартирах? Увы, мистер. Я таких услуг не оказываю.

– Нам было хорошо вместе, – напомнил ей Гвидо.

– Хорошо, да недолго, – уточнила Сара.

– Мы взрослые люди и можем распоряжаться собой по собственному усмотрению. Я лишился тебя слишком скоро. Я не был к этому готов, – признался Гвидо, погладив ее по руке. – Не отталкивай меня, Сара. Ты не пожалеешь. Я обещаю дать тебе много больше, чем ты получила по чеку моего отца.