Внизу она быстро нашла столовую. Громадный блестящий стол, на одном конце которого ваза роскошных цветов, а на другом — Данте Д'Акьюани, потягивающий кофе и читающий газету. Он поднял голову. Казалось, его глаза смотрят сквозь нее.

— Хорошо спала?

Воздух зазвенел от разлившегося в нем напря­жения. Она кивнула.

— Как младенец.

Та же юная девушка принесла апельсиновый сок, кофе, круассаны и фрукты.

Завтракая, она украдкой поглядывала на него.

— Я договорился в магазине на утро, через час мы поедем.

— Мы?

Он кивнул.

— Мне надо в контору, я завезу тебя, а после заберу.

— О. — Ей сразу стало легче.

Он хищно оскалился.

— Поездки по магазинам всегда утомляют меня до смерти, так что даже надежда увидеть, как твои прелестные формы упаковывают в кружево и шелк, не заставит меня долгие часы просидеть в ожидании, пока тебе не надоест вертеться перед зеркалом.

И уже произнося эти слова, Данте представил ее обнаженное тело, прикрытое одним шелком. Ему подумалось вдруг, что вряд ли есть еще что-то, что ему так сильно хочется увидеть. Сразу заторо­пившись, он допил кофе и встал.

— Жду тебя в холле.

Колкие ответы смешались у Алисы в голове, так что ни один не успел сорваться с губ. Вертеться перед зеркалом? Она сама уж и не помнит, когда задерживалась перед зеркалом дольше, чем на минуту. Этот человек невыносим. Он считает ее формы прелестными? Большим глотком, обжига­ясь, она разделалась с кофе.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

— Я вернусь через пару часов. Надеюсь никогда больше не увидеть этих твоих чудовищных лохмотьев.

Алиса взялась за ручку дверцы и, чуть не выпав наружу, когда шофер ее открыл, послала Данте убийственный взгляд. Рот до сих пор горел после кофе. Ей хотелось сказать что-нибудь — что угодно, — чтобы поколебать его возмутительную самоуве­ренность.

— Пока... — мягко прозвучало у нее за спиной. Алиса яростно, к изумлению водителя, захлопнула дверцу.

Два часа прошли незаметно. Между примерка­ми она стояла в своем жалком белье в окружении разнообразной одежды и обуви. Чтобы попасть туда, где она сейчас находилась, надо было позво­нить в дверь. Войдя же, она ожидала, что ее мигом отсюда выгонят. Даже на секунду задумалась, что делать, если так и случится. Одна, без денег, в чужом городе. Ни телефонного номера Данте, ни телефона.

Но встретившая ее высокая седоволосая жен­щина с королевской осанкой окинула ее взглядом и на безукоризненном английском сказала:

— А, вы, вероятно, Алиса. Данте вас точно опи­сал. Я синьора Паскаль.

Щеки Алисы запылали в энный раз за сегод­няшнее утро, когда мадам и ее помощницы поста­новили раздеть ее полностью. Синьора суетилась вокруг Алисы.

— Вы такая крохотная. Что ж мне делать? — И, всплескивая руками, снова мчалась за очередной партией вещей.

В какой-то момент Алиса услышала требова­тельный звонок и угадала: это он. Она прикрылась руками, хотя и знала — увидеть ее он не может. В желудке запорхали бабочки. Она слышала низкий рокот его голоса, смех синьоры Паскаль, и, хотя той было восемьдесят, Алиса ощутила смутное бес­покойство. Одна из помощниц явилась с горящими щеками. Алиса поджала губы. Сказывалось воз­действие Данте.

— Тут вещи на каждый день, синьора прикажет их доставить. Вы сможете носить их, пока не будет готова основная партия одежды. Дня через два.

Как Алиса ни возмущалась лишней тратой денег, она не могла не чувствовать удовольствия от прикосновения шелковистой материи к коже. Сама она давно не могла позволить себе что-нибудь подобное.

Когда она вышла из примерочной, Данте пил кофе. Рука его остановилась на полпути ко рту. Все тело замерло. Не считая мучительного образа, памятного с посещения ее спальни, и краткого соприкосновения в самолете, он не представлял ее форм.

Она смотрела вызывающе, и Данте показалось, что они остались в комнате одни — дизайнер и ее помощницы забыты. Ее одежда не была излишне сексуальной, но... наполненная изящными форма­ми... Он никогда не видел ничего более соблазни­тельного. Все пропорционально, каждая линия, каждая выпуклость. Талию, казалось, можно обхватить одной рукой. Кожа слегка загорела — мягкая и шелковистая. Впервые в своей жизни Данте онемел.

Алиса вздернула подбородок. Если он не пре­кратит смотреть на нее, как на какую-то диковину, она завизжит. К счастью, подошла синьора Пас­каль.

— О господи. Все сидит отлично. Остальное доставим самолетом сразу же, как будет готово. — Она взглянула на Данте. — Полагаю, обычным рейсом?

Данте молча кивнул. Алиса удивленно оберну­лась на синьору. Самолетом? Данте заметил ее реакцию, гибким движением поднялся, взял ее под руку и направил к двери.

В машине она повернулась к нему.

— Неужели необходимо посылать за вещами самолет?

— Алиса, — резко откликнулся он, — я могу это себе позволить.

— Я не...

— Достаточно. Притворяйся перед другими, что оставила свое кровоточащее сердце в Африке. Меня не надуть.

—Это не притворство. Хочешь гонять самолет за тряпками — пожалуйста, раз ты можешь спать с этим на совести, но знай, я считаю это безнрав­ственным.

Данте внимательно вгляделся в нее. С кем ему хотелось спать, так это с ней.

— Ладно, значит, придется побыть безнрав­ственным — прямо сейчас за нами придет вертолет, чтобы отвезти на озеро Комо. Вспомни, кстати, ты не очень возражала, получив к своим услугам самолет до Англии.

Она отвернулась. В тонкой шелковой блузке и юбке она чувствовала себя выставленной напоказ. Новые шелковые трусики тоже некстати напоми­нали о себе при каждом движении. Знать бы напе­ред, что необдуманные действия доведут ее до тепе­решнего положения... до положения новой любов­ницы Данте Д’Акьюани...

Данте изнывал от желания протянуть руки и усадить ее к себе на колени. Но он проявил желез­ную выдержку и только сейчас вспомнил кое-что. Ее знакомство с вертолетами можно объяснить полетами на них в Африке. Осознание было досад­ным и приятным одновременно.

Та же мягко улыбающаяся экономка показала Алисе ее комнату. Другую, не ту, в которой она спала в первый раз. Где ее запирали. Она попыта­лась воспроизвести ощущение ярости, с которым сидела на постели и смотрела в дверь, но не суме­ла. Постепенно оно бледнело. Данте удивил ее, показав, где находится кабинет с телефоном, отку­да можно позвонить Мелани.

Обходя свою комнату, Алиса открыла одну дверь. Ванная. Другую. Она предполагала, что там гардеробная. И оказалась в другой спальне. Его спальне. Никаких сомнений у нее не возникло. Гро­мадная комната с огромной кроватью по центру. Простая, но элегантная мебель — не то чтобы очень массивная, но, несомненно, предназначен­ная для мужчины.