Она улыбнулась про себя, наслаждаясь тем, что могла незаметно наблюдать за ним. Потом нежно провела пальцем по его уже покрывшемуся щетиной подбородку, вверх по скулам и по красиво изогнутым черным бровям. Палец задержался на небольшом шраме над его бровью. Откуда это?

Зак открыл глаза.

— Я думала, ты спишь, — пробормотала она.

— Нет, просто наслаждаюсь твоим прикосновением. Продолжай, моя Салмакида.

— Где ты это заработал? — спросила она.

— В драке, когда был подростком, — пробормотал он.

— Почему-то это меня совсем не удивляет. Кто это был?

— Не могу вспомнить сейчас его имя. Я дрался со многими.

Сэлли была заинтригована.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что принимал участие в стольких драках, что не можешь вспомнить, из-за чего они случались?

— Да нет. Я боролся профессионально, до двадцати лет. Таким путем я и заработал деньги, чтобы основать свою бизнес-империю.

Она покачала головой. Зак действительно был необыкновенным человеком. Должен был физически завоевывать свое сегодняшнее положение.

— Зак, ты потрясающий!

— Спасибо, — ответил он с плутовской улыбкой. — Ты сама потрясающая. — И он поцеловал ее, потом провел ладонью по ее голове. — Мне нравятся твои волосы.

Сердце Сэлли на секунду замерло. Она-то решила, что он собирается сказать «Я люблю тебя», а она не хотела, чтобы Зак любил ее. Она не верила в любовь.

— Спасибо, — ответила она ему в свою очередь, в надежде, что Зак не заметил ее короткого замешательства. Она тряхнула головой, освобождаясь от его руки. — А что надо сделать девушке, чтобы ее здесь накормили? — спросила она, пытаясь улыбнуться.

— Намек понял. А что бы ты съела? Мясо? Рыбу? Дичь? Только назови, и получишь то, что пожелаешь.

— Рыбу… а ты правда умеешь готовить?

— Да, — сказал он и сел в постели спиной к ней. — Но не имею ни малейшего желания делать это сам.

Через минуту он уже заказывал еду по телефону.

— У нас есть сорок минут, пока доставят еду, — сказал он, вешая трубку. — Достаточно, чтобы принять душ. — И он поднял Сэлли с кровати и понес в ванную.

Натянув джинсы и водолазку, Зак вышел забрать доставленную еду. Сэлли же была просто не в силах сдвинуться с места. «Этот мужчина просто ненасытен в любви», — подумала она.

Сейчас она откровенно призналась себе, какое разочарование почувствовала прошлой ночью, когда он оставил ее обнаженной одну в постели. Но зато в этот вечер он превзошел себя… Душ, с его струями, бьющими по всему телу, был неожиданным местом для занятия любовью. Зак целовал и ласкал ее, и она отвечала ему тем же.

Ее природная честность заставляла Сэлли признать, что она была на полпути к тому, чтобы влюбиться в Зака, и, как ни странно, больше не боялась этого. Ее это вообще не беспокоило.

С беспечной улыбкой Сэлли встала, сняла с крючка фен и стала сушить волосы.

Она бросила взгляд на свое отражение в стеклянной двери шкафа, который тянулся вдоль всей стены. Ее лицо пылало, губы вспухли. Она выглядела так, как и должна была выглядеть утомленная любовью женщина, немного растрепанная. Может быть, у Зака найдется щетка, чтобы она могла попытаться привести свою непокорную гриву хоть в какой-то порядок?

Сэлли толкнула двери шкафа, и они распахнулись. Тут было все, что только можно было найти в мужской ванной, включая коробку с презервативами. Увидев щетку для волос, она взяла ее. И тут заметила полупустой флакон духов «Диор» — безусловно, не мужских, — несколько черных шпилек и широкую черную эластичную ленту для волос.

Беспечное настроение испарилось, как туман. Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что последней женщиной, делившей с Заком постель и ванную, была Марго, та черноволосая модель, с которой он был во вторник вечером. Сэлли отпрянула. Ее затошнило от одной мысли, что Зак занимался с Марго тем же, что и с ней…

Она опустилась в пластиковое кресло и прерывисто вздохнула от боли, ножом пронзившей ее сердце. Сэлли едва сдерживала подступившие слезы: несмотря на веру в свой иммунитет от любви, она сделала то, что раньше казалось ей совсем немыслимым, — влюбилась!

«Нет… Это невозможно», — говорило ее сознание, но сердце не желало слушать… Противоречивые мысли раздирали Сэлли. Она знала Зака всего неделю, была в интимных отношениях с ним всего три дня. Не может быть, чтобы это была любовь… Она не могла бы допустить такой слабости.

Всю свою жизнь она наблюдала за тем, как ее мать пыталась заслужить любовь отца, чтобы удержать того около себя. Но Сэлли была слеплена из более твердого теста, она пошла характером в свою бабушку по материнской линии.

Она вскочила, вернулась к шкафу. Зачесав волосы назад, собрала их в хвост, стянув черной круглой эластичной лентой, оставленной последней любовницей Зака. Полезное напоминание о том, какой наивной идиоткой она была, пытаясь произвести впечатление на мужчину, который занимался сексом с двумя женщинами на одной и той же неделе! Любить такого человека? Никогда!

Сэлли вернулась в спальню и, собрав с пола и кровати свои разбросанные вещи, торопливо оделась. Потом, схватив сумку и сунув ноги в босоножки, покинула сцену своего падения, даже не оглянувшись.

Глава 11

Когда Сэлли вошла в гостиную, Зак обернулся.

— Ты оделась, а я думал, что просто накинешь халат. По крайней мере, надеялся на это, — сказал он со сладострастной улыбкой.

— Зря, — пробормотала она и попыталась улыбнуться, хотя на самом деле ей хотелось послать его куда подальше. Потом, взглянув на доставленную еду, выложенную на обеденный стол, где уже стояли две тарелки, бокалы и бутылка вина в ведерке со льдом, добавила: — Пахнет вкусно, а я голодная как волк.

На самом деле все было как раз наоборот — у нее совершенно пропал аппетит, но она не собиралась говорить об этом Заку. Стоя в джинсах и водолазке, он был воплощением надменности, и она знала, что он почувствовал бы ее слабость за милю.

— Ужин подан, миледи, — размашисто поклонился он, выдвинул стул и подождал, пока она сядет. Эффектным движением он открыл вино, оказавшееся шампанским, и, наполнив ее бокал, провозгласил тост: — За нас — на долгие времена!

— За нас, — откликнулась она и снова заставила себя улыбнуться, хотя ей хотелось выцарапать ему глаза. Но она не могла.

Как ни презирай его моральных принципов или отсутствие таковых, Сэлли была вынуждена следовать их договору. На кон было поставлено счастье ее матери, каким бы коротким ни было ее будущее.

С горьким недоумением Сэлли думала о том, как после той ночи, когда они едва не занялись любовью, Зак мог заняться любовью со стройной Марго, а потом набраться наглости и потребовать, чтобы Сэлли стала его любовницей. Это не ревность, просто ей это отвратительно. Как она могла позволить себе так быстро потерять голову! «Никогда больше!» — молча поклялась она себе.