Ирка только выразительно пожала плечами – и не менее выразительно зевнула.
– А кстати, как ты думаешь… – сквозь зевок пробормотала она, – почему громовница то детальные картинки рисует, а то сидишь со свечкой, как полная дура, и никакого движения?
– Ты собиралась спать, – вместо ответа напомнила Танька. – Только… – ее губы скривила жалкая усмешка, – плохо, что день на дворе, – она кивнула на проступающие сквозь шторы белые пятна света, – а то б я у тебя швабру взяла и в окно улетела. Не хочу мимо них проходить. – Она снова покосилась на окно, за которым скрывался двор и тусующаяся у пристройки компания. Так и не спрятавшиеся собачьи уши под волосами у Ирки чутко ловили звонкий голос Федьки, обволакивающий, бархатный басок Еруслана, смущенное лепетание Дины – и поверх этого изредка короткие веские, даже повелительные слова Богдана. Как будто рядом с вечно перепуганной златовлаской он вдруг стал старше всех.
А если стал, понимать должен разницу между дурочкой золотоволосой и Танькой!
– Давай я с Богданом поговорю! – бухнула Ирка.
Подруга остановилась в дверях, точно окаменев, а потом медленно повернула голову – Ирка аж отпрянула под ее взглядом.
– Вот только посмей! – отчеканила Танька. – Только посмей так опозорить мою честь… – продолжения не последовала, но Ирка сама мысленно добавила: «На конюшне запорю!» Иногда у Таньки прорывались манеры владетельной графини, которой она была в другом времени и другом мире [5] .
Танька окинула подругу долгим взглядом, вздохнула и тихо сказала:
– За трамваями и мальчишками не бегаю. Я через заднюю калитку уйду, ты ее потом запри. – И вышла.
Ирка накинула крючок на дверь – на случай, если бабка с рынка вернется или дядька Мыкола не выдержит и снова припрется уговаривать ее поискать змея. Совершенно по-собачьи зевнула, клацнув челюстями. Пожалуй, обманула она Таньку, что домашку станет делать, а потом спать. Нет у нее сил на домашку! Спать, спать, немедленно… Продавленные пружины дивана заскрипели – не раздеваясь, Ирка рухнула на жесткие подушки, подложила под голову «думку» в виде смешной коровы – плоской, будто по ней асфальтовый каток прошелся, с копытами в растопырку.
Коровку ей подарил Андрей. После Нового года, когда сказал, чтоб она решала сама, а он будет ждать ее звонка, она долго не могла позвонить. Сидела у окошка, как полная дура – или как сказочная принцесса, что в общем-то одно и то же, – и тупо пялилась на дорогу. На дорогу, по которой еще недавно, по-гусиному шлепая перепончатыми лапами, но, тем не менее, умудряясь сохранять величественность, шагал Айт, пятная снег кровью раненого крыла. На дорогу, где ее поджидал Айт в человеческом обличье и утаскивал на плече – как он там говорил: «Поддаюсь низменным природным инстинктам – девиц ворую», а она тогда и не знала, что он змей, и не понимала, что за инстинкты такие. И его мотоцикл фырчал и впрямь как конь, и ветер бил в лицо, и новогодние гирлянды на деревьях мерцали в ночи.
С тех пор она часто уносилась в ночь – вскакивала на метлу и со свистом мчалась в небеса. Любимая, стократ вымечтанная до последней детальки картинка возникла перед глазами…
Неправда, что облака легкие, они тяжелые, как горы, только состоящие из плотного, душного пуха – попробуй нагромоздить на себя гору подушек, увидишь, легко ли! Они плывут в черном ночном небе, вздуваются, как жабье горло, опадают, перекатываются пушистыми валунами. Свет, падающий с неимоверной высоты, оттуда, где не бывает ночи, пронизывает их насквозь золотистыми нитями, играет на лохматящихся краях. Ирка летит, швыряя метлу в виражи, огибая неторопливо шествующие в небесах громады, и ветер вздымает ее черные волосы, растворяя в таком же чернильно-черном небе. А потом впереди, далеко-далеко, облако распадется, и, полосуя тьму серебристыми крыльями, сверкающим крестиком мелькнет силуэт парящего змея!
В конце концов, нашла же она в своем саду медальон с дракончиком. Не может это быть просто так!
И ветер был, и небо, и громады облаков – и больше никого. В одну тихую, звездную, но совсем не прекрасную ночь Ирка вдруг поняла, что она совершенно одна в небе. То есть, конечно, где-то там летели по курсу самолеты, набитые спящими людьми, а чуток пониже наверняка шныряли сестры-ведьмы, но это все равно, что никого. А кого надо – того нет. И не будет! Царевич-полоз благополучно отплясал… или отползал… на этом, куда он там торопился – Новогоднем балу! Наверняка подцепил себе там какую… змейку… и думать забыл о человеческой ведьме. А то, что она каждую ночь летает на придуманные свидания – так сама дура! Ее на эти свидания никто не звал! А ведь ее приглашал другой парень, и именно что на свидание! Она не какая-нибудь… убогая, чтоб Айт про нее не думал! А он вообще о ней не вспоминает! Вот и она не будет – потому что она не какая-нибудь убогая… Ах да, это она уже говорила…
Ирка позвонила Андрею. А он взял и не ответил. «Вне зоны», «вне зоны»… Ладно, бывает. Она поискала Андрея в школе – но его не было. Она позвонила еще раз. И еще… А потом поняла, что она существо совершенно жалкое, никому не нужное, не то что змеям царского рода, но даже парням из старших классов, которым она навязывается, как неизвестно кто! Андрей только посмеется над глупой малолеткой, когда найдет ее звонки в своей мобиле…
На следующее утро Андрей ждал ее у школьных ворот – вот с этой самой подушечкой в смешном кульке. И оказалось, он просто ездил в Киев и по-прежнему хочет с ней встречаться. У Ирки сразу просветлело на душе, никакая она не убогая и не недоделанная, и все нормально. Они договорились встретиться в парке, но погода испортилась, они пошли в кафе… Прилетел смерч и выдернул ее оттуда за ноги, а потом за Андреем начали гоняться кобры! Честное слово, если б она знала, чем их свидание кончится для Андрея, – она бы не просто сбежала, она б и несчастную подушку распотрошила, и много «приятного» ему сказала… Чтоб уж наверняка, чтоб у него даже мысли не возникло встречаться с Хортицей из 7-го! Но она даже не подумала… Да что такого, миллион девчонок с парнями встречается – и ничего! Только она совсем не такая, как этот миллион, и если кто-то думает, что ей нравится быть особенной, то он сильно ошибается!
Вот найдет она Айта и спросит – зачем он все это устроил? Конечно, она ведь ищет его, только чтоб призвать к ответу – никакие глупые фантазии о драконе в грозовых небесах ее больше не мучают. А он вроде и сам не против, чтоб его нашли. Недаром наделенные силой Водяного Дракона – его силой! – громовницы охотно «шли на сотрудничество». Ага, она прибегала в указанное место – и никого! Издевается он, что ли? Или права Танька – и Айт каждый раз был там, подглядывая из укромного местечка? А может, он и раньше подглядывал? Увидел, что Ирка с Андреем стала встречаться, и тут же заявился Андрея мочить? Значит, она Айту все-таки не безразлична? Ничего себе! Правду умные люди говорят – если сильно чего-то хочешь, обязательно получишь… только потом не жалуйся! Классные отношения – Ирка всю жизнь будет по струночке ходить, боясь даже заговорить с кем-то, чтоб Айт на него не кинулся, а Айт – всю жизнь в кустах сидеть, Ирку караулить? Не-ет, до такого только полный псих додумается, хотя кто сказал, что Айт нормальный, она всегда подозревала, что он – того… на всю змеиную голову на длинной шее.