— Женщины не должны делать мужскую работу, да? Они должны сидеть в четырех стенах, присматривать за детьми и готовить? Ты можешь даже ввести для этого специальный закон, раз уж ты правишь этой страной.
— Что я определенно сделаю, так это отправлю тебя обратно во дворец.
— Где я буду составлять перечень изменений в планировке дворцовой кухни, которые могли бы значительно улучшить ее работу? Замечательно. К твоему возвращению все будет готово.
Когда Рази вошел в покои гарема, Люси стояла рядом с обеденным столом, который она за последние полдня превратила в письменный и завалила книгами и бумагами. Ей не нужно было оборачиваться, чтобы знать, кто вошел, ведь присутствие Рази она, как и всегда, ощущала каждой клеточкой своего тела. Она слышала шорох длинных одежд, когда он шел к ней, чувствовала пряный запах его кожи.
Наконец Люси обернулась, и ее сердце заколотилось в груди. Сколько бы времени ни прошло, она никогда не сможет привыкнуть к тому, как прекрасен Рази, и дело даже не во внешности — его словно окутывала невидимая, но ощутимая аура силы, могущества, выделяющая его из толпы, притягивающая к нему взгляды.
— Ты хочешь мне что-то сказать? — тихо спросил он.
Она постаралась, чтобы ее голос звучал спокойно и уверенно, но не смогла сдержаться, выпалила все на одном дыхании и, смутившись, опустила взгляд:
— Я хочу, чтобы ты гордился мной, хочу, чтобы у моих детей была мать, которая стремится к чему-то, хочу вместе с тобой трудиться во благо Исла-де-Синнебара…
— И для этого тебе нужно работать на стройке?
— Где угодно! Я понимаю, что это не понравится тебе и твоим советникам, но я должна работать. Я не хочу быть твоей содержанкой, не хочу быть любовницей, которая целыми днями ждет, когда ты позовешь ее. — Ее голос сорвался, и она всхлипнула, из последних сил стараясь сдержать слезы. Беременность сделала ее слишком эмоциональной, с некоторых пор она совершенно не могла держать себя в руках.
— И ты полагаешь, что лучшим способом избежать этого является работа на стройке?
— Не рычи на меня, — улыбнулась Люси сквозь слезы. — Я беременна. — Теперь они оба почти смеялись. — Я не хотела смутить тебя, Рази. Я просто хотела поговорить с Азифом и другими архитекторами о том, как лучше расположить кухонные помещения, внести некоторые полезные поправки. — Она подняла взгляд, пытаясь понять по выражению лица Рази, о чем он думает.
Мужчина несколько секунд молчал, глядя на Люси, а потом перевел взгляд на стол, где лежала стопка исписанных листов.
— Это они?
— Да…
Рази опустился на стул, взял бумаги и начал читать. Люси в волнении стояла рядом с ним, дожидаясь его вердикта. Просмотрев записи до конца, он с улыбкой повернулся к ней:
— Очень хорошо.
Люси пришлось приложить все свои силы, чтобы не показать, как ей приятно слышать эти слова. Сейчас она должна быть сдержанной и профессиональной, показать, что она может быть полезна Рази.
— Завтра я пришлю к тебе своих архитекторов, и вы обсудите детали.
— Правда?
— А ты не хочешь?
— Конечно хочу! — Голова Люси тут же наполнилась новыми идеями, которые тут же захотелось добавить к уже написанным.
— Ну, как тебе понравилось место, выбранное мной для нового дворца?
Люси задумалась, как объяснить свои ощущения Рази. Если между человеком и зданием может существовать любовь с первого взгляда, то именно это произошло с ней. Несмотря на то, что там везде стояли подъемные краны и контейнеры со стройматериалами, валялись груды мусора, а кругом бродили толпы усталых рабочих, это место было прекрасно. С одной стороны его обрамляли багрово-красные горы, с другой несла свои ледяные, сверкающие воды бурная река, а между ними возносился в небо будущий дворец шейха. Она бы все отдала, чтобы жить там. Но ей было не суждено, потому что однажды Рази выберет себе жену и сказка закончится, а она должна будет уйти.
— Ну? — напомнил он о себе. — Твои первые впечатления?
— Он прекрасен, — печально ответила Люси, вспомнив старого, мудрого архитектора Азифа, который долго махал ей вслед, когда она уезжала, и с грустью подумала, что вряд ли еще когда-нибудь увидит этот чудесный дворец.
— Видеть тебя в этом дворце, который стал золотой клеткой для моей матери, — рот Рази на секунду скривился, словно от острой боли, — было ужасно. Но ты никогда не повторишь ее судьбу, не бойся, — пообещал он девушке, беря ее лицо в ладони и накрывая ей губы нежным поцелуем.
Он провел рукой по сияющей поверхности стола, и только сейчас Люси осознала, что он сделан из чистого золота.
— Вся эта роскошь не принесла моей матери счастья. Все эти экзотические украшения, барельефы, статуи полны печали и слез, вот почему я никогда не смогу жить здесь. — Его глаза были полны боли и ярости. — Я лишь надеюсь, что когда я сделаю из этого места музей, открою его для широкой публики…
— Этот дворец обретет новую, счастливую жизнь! — воскликнула Люси, обнимая Рази. — Я легко могу себе это представить, в этом месте заложены огромные возможности для культурного развития и образования… и для веселья, конечно. Люди смогут увидеть, как жили их предки, больше узнать о своем наследии. Этот дворец прекрасен и восхитителен, какие бы гнетущие тайны ни хранили его стены, и он вновь оживет, когда сюда потянутся толпы туристов. Я тебе обещаю, все будет замечательно.
— Из тебя так и сыплются идеи. Уже ощущаешь себя деловой женщиной?
Он что, смеется над ней?
— Просто мечтаю, — обиженно отвела взгляд Люси.
— Некоторые люди, и я в их числе, скорее назвали бы это предвидением. А потом они продолжили бы свою мысль и сказали, что есть люди, которых небеса благословили даром воплощать свои видения в реальность, и именно они меняют мир к лучшему. — Рази поднял со стола нарисованную Люси схему. — И ты одна из них, ты уже осуществляешь свои мечты, ты меняешь мир вокруг себя.
Она удивленно смотрела на Рази, не зная, что сказать. Он ответил ей лукавой, сексуальной улыбкой.
— А может быть, нам следует привнести в наши деловые отношения немного романтики?
— Я думала, мы сейчас сядем и поговорим.
— Я и правда хочу тебе кое о чем рассказать, но это может немного подождать. — Он притянул девушку к себе и, подхватив ее на руки, усадил на стол.
— Рази, — прошептала Люси, прижимаясь к груди любимого, — что же мы будем делать дальше?
— Если говорить обо мне, то я не могу думать ни о чем, кроме как о тебе в той очаровательной желтой каске. Правда, я бы внес в тот образ некоторые существенные изменения.
— Какие? — спросила Люси, чувствуя, что от одного прикосновения Рази в ее теле разгорается страстное желание.
— Я бы заменил джинсы на коротенькие шортики, — начал Рази, перемежая слова с поцелуями, — тяжелые ботинки могут остаться — они подчеркивают твои обворожительные ножки. Чертежи и ручку я бы тоже оставил, а тебе на нос я водрузил бы большие очки, чтобы ты выглядела невероятно строгой и от этого еще более сексуальной.