Рико снова поднял руки, требуя тишины. После того как он произнес несколько слов по-испански, ликование возобновилось.

— Я выбрал тебя, — сказал Рико, пристально глядя на Зоэ.

— Меня? — удивленно спросила Зоэ. — Для чего?

— Сейчас узнаешь, — шутливым тоном сказал он.

Введя Зоэ в центр ринга, Рико церемонно представил ее старику. Зоэ уговаривала себя успокоиться. Что могло случиться, когда старик стоял рядом? Она улыбнулась вымученной улыбкой. Эти кадры увидит весь мир. Меньше всего она хотела бы нанести обиду старейшине Казаласа.

Старик, похоже, был доволен тем, что Рико выбрал именно ее, и ласково ее обнял.

— Что все это значит, Рико? — спросила Зоэ, как только старик отпустил ее и повернулся, приветствуя толпу. Кто-то протянул Рико шелковый черный халат. Зоэ подождала, пока он наденет его.

— Ты — часть моего приза, — сказал он, завязывая пояс халата.

— Я — что?

Рико еще не успел ответить, как старик повернулся к ним. Телевизионные камеры следили за выражением лица Зоэ, не пропуская ни малейшего нюанса. Из уважения к старику она снова заставила себя улыбнуться.

— Вы знакомы с нашей традицией? — ласково спросил ее старик.

— Не очень.

— Позвольте мне объяснить.

Старик протянул руки к толпе, успокаивая ее. Потом, взяв Зоэ за руку, вывел ее из освещенного круга.

— Традиция у нас такая: выиграв состязание, Рико может выбрать любую женщину, какую пожелает. Он выбирает вас.

Невероятно! Старомодно! Совершенно неприемлемо!

— А моего мнения по этому поводу никто не спрашивает?

— Не волнуйтесь. Теперь эта традиция уже не та, что была пятьдесят лет назад, в дни моей молодости.

Зоэ заставила себя засмеяться.

— Рада слышать это. — Она улыбнулась ему, потом посмотрела на Рико. По выражению его глаз она поняла, что он предпочел бы придерживаться старой традиции. Зоэ смешалась.

— Это большая честь — быть избранной, — убеждал ее старик. — Посмотрите, как расстроились остальные женщины.

Зоэ посмотрела вокруг, но куда бы она ни смотрела, в ее глазах стоял только Рико.

— Вам нужно только провести одну ночь с ним, — объяснил старик.

— Что-о?

— Я имею в виду — один вечер, — поспешно поправился он. — Мой английский… — Он расстроенно замахал руками.

— Пожалуйста, не беспокойтесь. — Ей надо было проявить уважение к старому человеку, который всего лишь пытался поддержать традицию своей молодости. — Я вас не подведу.

Зоэ его не подведет, но будь она проклята, если станет играть в какую-то старомодную брачную игру с Рико Кортисом.

— Не беспокойся, я приму душ, прежде чем вернусь к тебе, — прошептал Рико, когда аплодисменты стихли.

— Давай сразу договоримся, Рико, — сказала Зоэ, поворачиваясь к нему. — Я благодарна тебе за то, что ты повез меня кататься верхом и помог мне сегодня. Но я не люблю сюрпризы, особенно такие, которые имеют отношение к моей работе. Камеры сейчас выключены, дядя пошел к своим друзьям, и, насколько я понимаю, шоу закончилось.

— И?..

В его глазах появился холодок.

— И у меня нет никакого желания становиться твоей очередной добычей!

— Браво, мисс Чэпмен, — саркастически произнес Рико.

— А ты можешь отправиться принимать душ прямо сейчас. В этом замке предостаточно ванных комнат.

Рико возмущенно взглянул на нее… и кто бы стал его за это осуждать? Зоэ не собиралась говорить так резко, но что-то внутри кипело.

Она пыталась убедить себя, что все его силы направлены на спорт. Она видела, как он скачет верхом, теперь увидела, как он борется. Но что-то в ней говорило: это Рико Кортис, Эль Паладин, человек, который покоряет всех своей силой… Ее охватил страх. Возможно, беспричинный, но она не могла от него отделаться.

Она не подведет старика, скоротает остаток вечера с Рико. Но сначала ей надо побыть наедине с собой.

— Когда ты вернешься, Рико, я буду…

— Я тебя найду, — холодно сказал он, закидывая полотенце себе на шею.

Он перепрыгнул через канат и ушел, не оглянувшись.

Глава седьмая

Приготовленные Зоэ блюда были оценены по достоинству. Старик заявил всем, что такой вкусной паэльи он не пробовал ни разу в жизни.

Рико сидел рядом с Зоэ за главным столом. Он повернулся к ней, когда она села, выслушав бурные аплодисменты в свой адрес.

— Поздравляю, Зоэ. Это огромный успех.

Он был вежлив. И только. Ей же хотелось большего.

— Это заслуга старика…

Но Рико уже отвернулся, чтобы продолжить разговор с юной испанской красавицей, которая сидела по другую сторону от него.

Улыбка Зоэ погасла. Рико был холоден с тех пор, как они сели за стол. Ничего удивительного. Не могла же она объяснить ему, почему почувствовала себя так плохо после состязания.

Она сдержала свое слово, оставаясь с Рико на протяжении всего вечера, хотя он предпочел ей компанию оживленной молодой соседки. Почти все время он сидел, наполовину отвернувшись от Зоэ.

Люди продолжали улыбаться ей и поднимали стаканы в ее честь. Она отвечала им улыбкой и в ответ поднимала свой стакан, но это победа ее не удовлетворяла. Единственный человек, чье настроение по-настоящему волновало ее, не обращал на нее никакого внимания.

За каждым из длинных столов сидело около двадцати человек. Столы были уставлены угощением, бесчисленными бутылками пива и минеральной воды, кувшинами с вином. Гирлянды лампочек над головой тихо качались от легкого ночного бриза, сверкая как крошечные звездочки. Вокруг звучали разговоры и смех. Вскоре должна была выступать Мария.

Зоэ увидела, как гитарист Марии поставил свой стул в центре площадки для выступления, сел и начал наигрывать популярные мелодии.

И тут появилась Мария. Атмосфера сразу же наэлектризовалась. Мария стояла в дверях замка, как в раме, простирая руку к звездам, словно призывая ту таинственную энергию, которая питала ее выступление. Даже Рико повернулся, чтобы взглянуть на нее, забыв в этот момент о юной красавице.

Гитарист взял аккорд. Мария стояла не шелохнувшись, пока звучание гитарных струн не смолкло окончательно. И тут она гордо вступила в полосу яркого света. С неожиданной грацией молодой женщины она устремилась вперед, быстрыми четкими шагами пересекая двор.

Она вышла на середину сценической площадки, вскинула подбородок и устремила взгляд куда-то вдаль, на что-то, видное только ей одной. На ее лице можно было прочитать и вызов, и необыкновенную гордость, но одновременно и боль, и страдание. Подняв одной рукой край малиновой юбки и сделав другой рукой выразительный жест, она резко топнула ногой.