Он загадочно улыбнулся, что еще больше подогрело интерес Джесс.
– Почему бы вам просто не спросить, женат я или нет?
– Мне кажется, я это и сделала, – усмехнувшись, ответила она.
Он засмеялся.
– Да, я полагаю, что вы именно это и сделали, но в той же форме, которую применили раньше, чтобы выяснить, есть ли у меня любовница. Ну что ж, прежде чем мы займемся нашими сердечными делами, позвольте мне удовлетворить вашу любознательность. Там, дома, меня не поджидает женушка с четверкой ребятишек, но вообще имеется с дюжину или около того подружек, рассеянных по всему миру. Ведь все же как ни говорите, а мужчина не может быть совсем один. Вы удовлетворены моим ответом?
– Удивлена, что дюжина только одна. Как-то не верится…
Джесс перевела дыхание, стараясь не показать, что испытывает явное облегчение. От лично, ей не о чем беспокоиться. Ничего, что он любит женщин, главное, что не женат, и это поможет ей спланировать дальнейшие действия. Осталось только узнать, кто он и откуда, и что собой представляет в деловой жизни.
– А вы? У вас есть муж, любовник, жених, наконец? – спросил он, озорно сверкнув глазами.
– Свободна как птица небесная.
Она отвернулась, чувствуя огромное облегчение оттого, что они оба узнали теперь степень свободы и одиночества друг друга.
Зеленый свет, путь открыт, на нем нет никаких препятствий, так что вперед, вперед!
– А теперь вы удивили меня, – искренне сказал он, сворачивая разговор туда, где он мог хоть что-то разузнать о ней. – Не пойму, какие причины могут существовать для вашего одиночества.
– Много, много причин, – задумчиво проговорила Джесс. – Вопреки тому, чему учил меня обожаемый покойный батюшка после того, как их брак с моей матерью разрушился, чему я не могла воспрепятствовать, я обрела весьма циничный взгляд на брак вообще. Отец частенько говаривал, что чем больше стараешься предотвратить обвал, тем неизбежнее он на тебя обрушится. Вообще я человек рисковый, но к вопросу брака это не относится. Здесь мне требуется стопроцентная уверенность. В делах сердечных я не могу позволить себе полагаться только на чувство. Важно, чтобы избранник соответствовал моим критериям, а если он не отвечает им, все очень быстро кончается. Возможно; я слишком требовательна, и это заставляет меня смешивать мыслительный процесс с сексуальным влечением, что в наши дни вряд ли может принести успех.
– Ох, не знаю. Может, вы просто-напросто не встретили никого, кто бы одним своим присутствием подавил ваш, как выговорите, мыслительный процесс, и вы все свои сто процентов уверенности отдали бы за один его поцелуй.
Джесс рассмеялась.
– Ну уж нет, я не пойду на снижение своих стандартов даже на один процент из-за какого-то поцелуя. Независимость мне дороже. Я счастлива быть тем, что я есть, и, честно говоря, получаю гораздо больше удовольствия от общения со своим компьютером, чем от встречи с каким-нибудь очередным занудой или малым, истерзанным собственными комплексами.
– И что за работа, которая доставляет вам столько удовольствия? На кого, грубо говоря, вы работаете?
Джесс не очень хотелось, чтобы он, изменив ход беседы, уходил от любовной темы. Гораздо интереснее ей было понять жизненную философию этого человека, впрочем, и причины одиночества тоже. Но об этом можно поговорить и потом, ночь еще только начинается.
Признание в том, что она нигде не работает и живет под угрозой несостоятельности в самом ближайшем будущем, если не продаст своей последней Идеи, едва ли внушит ему доверие, окажись он действительно большой шишкой в компьютерном мире.
– Я действую на свой страх и риск, непринужденно сказала она.
Не то чтобы ложь, и не то чтобы правда, а так – нечто среднее, ведь действовать на свой страх и риск это примерно то же, что быть свободным художником, звучит достаточно неопределенно и вполне прилично, создавая видимость благополучия. Она была абсолютно уверена, что этот человек не захочет иметь дело с кем-то, кто не вполне благополучен – в деловом отношении. Об этом говорит уж одно то, что он сказало конференции как о чем-то, находящемся на слишком низком для него уровне.
– А что именно скрывается за этим определением – действовать на свой страхи риск?
Джесс вопрос не понравился. Она так сильно сконцентрировалась на своем новом проекте, с которым носилась последние месяцы, что все остальное, внешнее и общее, не имело для нее значения. Потому конкретизировать ей не хотелось, но что-то ответить надо…
– Ох, да все что угодно. Консультации по настройке создаваемых систем, их расширение и усовершенствование, инсталляция [9] программ, сетевых пакетов и операционных систем, – бойко перечисляла она.
Возможно, если бы она действительно имела отношение ко всему этому, она бы не торчала сейчас здесь. Но компьютерный мир никогда не обращался к ней за подобного рода помощью, справляясь и без нее. И сейчас, в разговоре, она вела себя как рисковый человек, рисковый торговец, так же, как рисковала, пригласив УУ на ужин. Мелькнула мысль: как-то там управилась с этим рискованным мероприятием Эбби?
– Я просто потрясен, – проговорил он с неподдельным интересом.
Она улыбнулась.
– Надеюсь, и вы потрясете меня своим послужным списком, – сказала она многозначительно и столь же многозначительно, но и достаточно игриво окинула взглядом его всего.
– Что вы имеете в виду? – спросил он невинно, но Джесс видела, он понимает, что она имеет ввиду.
Прежде чем она успела сказать в ответ что-нибудь остроумное и хлесткое, послышался осторожный стук в дверь, и он с легким вздохом сожаления, что их прервали в самый неподходящий момент, пошел открывать.
Джесс молилась, чтобы это не оказалось возвратом найденной сумочки. Нет, еще не сейчас, ей надо еще немного побыть наедине с этим обаятельным мужчиной. Она повернулась посмотреть, услышаны ли ее молитвы. Да, слава Богу, это не гостиничный детектив, а всего лишь официант. Он вкатил тележку с заказанной едой, приблизился к столу и молча накрыл его, расставив кушанья и разложив серебряные приборы.
Когда официант удалился, оказавший ей гостеприимство незнакомец жестом пригласил ее к столу. Она встала и грустно проговорила:
– Мне бы переодеться… Как-то неловко вкушать такие изысканные яства в банном халате.
Он улыбнулся.
– А мне кажется, что всякий наряд вам к лицу.
– Даже этот халат? Вы слишком великодушны. Наверное, потому что чувствуете себя виноватым, – игриво ответила она, приблизившись к столу и ожидая, когда он подставит ей стул, потом, усмехнувшись, сказала: – Но прежде чем сесть… Не кажется ли вам, что мы должны представиться друг другу?
Такое впечатление, что он почувствовал облегчение, подумала Джесс, ведь он джентльмен и ждал, когда она сама это предложит. Под маской надменности скрывалась натура чуткая и уязвимая, что часто бывает с привлекательными мужчинами.