Вот о чем мог подумать Оливер, и ответа на этот вопрос у него не было.
Господи, почему она не сказала ему все раньше? Надо было сделать это еще вчера вечером, когда она, не в силах выносить столь двусмысленное положение, призналась ему в своей лжи. Но если вспомнить, они не дал ей особенно говорить. Они сразу же пылко отдались своим чувствам, и места словам не осталось. Может, она сама виновата в том, что Оливер не разобрался толком в ситуации? Просто она не объяснила ему все достаточно четко.
Ну ничего, она сделает это, когда он вернется. Они спокойно сядут и спокойно все обсудят. Нельзя потерять его, вот что она решила. Их любовь слишком прекрасна и совершенна, чтобы потерять ее из-за недоразумения.
Но прошло еще полчаса, а его все не было. Она занялась своими вещами, снова раскладывая их по полкам и ящикам гардероба, и тут услышала, что он вернулся.
Оливер, я…
– Соберите вещи, – раздалось от дверей.
Когда она увидела его мрачное лицо, глаза ее расширились. Вот как! В конце концов он решил, что она должна уехать. Она действительно оскорбила его, и очень сильно, он не в силах простить ей этого.
– Я… Мы должны поговорить, Оливер. Прошу простить меня за все, что я тут наговорила, и есть еще кое-что, что я должна сказать…
– У вас будет такая возможность, резко прервал он ее. – Но не теперь. Соберите вещи, мы уезжаем.
– Но я не хочу сейчас возвращаться домой. Я…
– Вы поедете не домой. – Он сделал шаг в ее сторону, лицо его было белым, все мышцы напряжены. – Вы поедете со мной.
– Куда? – воскликнула Эбби, совершенно сбитая с толку.
Оливер ничего не ответил. Он пригладил ладонью свои темные волосы, отвернулся от нее и уставился в окно.
Эбби вдруг испугалась. Судя по его виду и поведению, случилось что-то серьезное, и у него есть для нее плохие новости. Она подошла к нему и робко коснулась его руки.
– Оливер, что случилось?
Он повернулся к ней, ухмылка исказила его рот, и Эбби почувствовала: он только что принял какое-то решение.
– Звонил мистер Уэббер. Он задерживается, приносит свои извинения и хочет, чтобы я привез вас к нему.
– Как это к нему? Куда к нему? В Нью-Йорк? – Изумлению ее не было предела. – Но… но разве вы не объяснили ему, что я не Джессика?
– Он уже знал об этом, – вздохнув, ответил Оливер.
– Как знал? Откуда?
Эбби показалось, что она сходит с ума. Вдруг Оливер улыбнулся, подошел и нежно погладил ее по щеке.
– Это идеальная возможность во всем сознаться, Эбби. Мы должны поехать, в этом он непреклонен.
Эбби прижала его руку к своей щеке. Возможно, он прав. Сознаваться, так уж до конца. Но Нью-Йорк? Разминуться с Джессикой где-то над Атлантикой!
– Нет. – Эбби отстранила его руку и покачала головой, как бы подчеркивая свой отказ. – Нет! С меня довольно! Я не полечу в Нью-Йорк, чтобы встретиться с мистером Уэббером. Мне не в чем сознаваться. Это проблема Джессики, а не моя. Я выполнила ее просьбу, передала пакет и…
Вдруг Оливер налетел на нее и, схватив за руки, сильно сжал их.
– Вы что, не понимаете, в какую страшную гадость впутались? Теперь самое время доказать свою невиновность. Или, на худой конец, признаться, что вы действовали, не зная, в чем именно участвуете. Я не позволю Уэбберу быть с вами слишком жестким. Он хочет этой встречи, настаивает на ней. Там будут присутствовать адвокаты и…
Потрясенная, Эбби в ужасе отшатнулась от него и сквозь горловой спазм хрипло выдавила:
– Адвокаты?
Оливер положил руки ей на плечи, глаза его сразу же стали серьезными, что соответствовало жесткости его слов:
– Может, хватит препираться! Вы переигрываете, Эбби, сверх всякой меры. Вы с Джессикой влипли в очень скверную историю, грозящую вам крупными неприятностями, и если вы обе отдаете себе отчет в том, что для вас благо, то должны полностью прекратить свои подлые и низкие происки. Вот почему мы и полетим сейчас на Карибское море. Джессика Лемберт уже находится под охраной Уильяма Уэббера. Она причинила ему вред в Нью-Йорке, и им обоим пришлось оттуда уехать. Мы присоединимся к ним. Я не желаю больше слышать никаких объяснений и возгласов праведного гнева и удивления. Вы знали, на что шли, хотя, допускаю, и не представляли себе всей серьезности мероприятия, в котором приняли участие. Теперь собирайтесь. Через пятнадцать минут мы выезжаем.
Ошеломленная, не веря своим ушам, Эбби пять из предоставленных ей пятнадцати минут потратила на то, что просто стояла там, где он ее оставил.
Уильям Уэббер держит ее сестру под стражей? Так он сказал? Они должны присоединиться к ним на Карибском море? Все это было по ту сторону ее сознания, ничего подобного она и вообразить себе не могла.
Это все из-за Джесс, пришла к заключению Эбби, огорченно наморщив лоб. Что еще натворила ее безумная сестрица?
И Эбби должна подчиниться, потому что, если Джесс попала в какую-то передрягу, ей необходимо быть рядом.
Дрожащими руками она быстро собрала вещи. Оливер, наверное, объяснит все по дороге. Он, кажется, знает все и обо всем, во всяком случае, знает гораздо больше, чем она. Да, он должен по пути в аэропорт объяснить ей суть дела, даже если это покажется ему пустой тратой времени.
Нет, это не смешно, увещевала себя Эбби, вытирая слезы, катившиеся из-под ресниц. Совсем не смешно. Ее сестра находится в большой опасности, и Оливер, кажется, полагает, что и она, Эбигейл, тоже.
Вот тут ей впервые стало по-настоящему страшно.
Джесс не радовал полет к экзотическому Карибскому морю, куда они вылетели ранним утром. Оно и понятно, ведь ее похитили, это чистой воды похищение, ее насильно заставили предпринять это путешествие. Она сидела рядом с Уильямом Уэббером в отделении первого класса, морально и физически изнуренная, прижав голову к стеклу иллюминатора. Самолет держал курс на Гренаду [19] .
Всю прошлую ночь она глаз не сомкнула, а о пункте их следования узнала, только успев бросить взгляд на указатель рейсов, когда Уильям проталкивался с ней через контрольно-пропускной пункт аэропорта. Говорить с ней он не желал, не отвечал на ее нервные вопросы. Почему он так поступает? Были моменты, когда она отказывалась верить, что ее так называемая сообщница действительно ее младшая сестра. Ох, если с Эбигейл что-нибудь случится, этот Уильям Уэббер пожалеет, что родился на свет. Но она до поры до времени помалкивала об их родстве, опасаясь, что если он узнает, как они близки, то может воспользоваться этим, применив какие угодно средства воздействия, включая пытки.
Джесс слегка повернула голову и бросила на него осторожный взгляд. Он просматривал журнал, предложенный стюардессой, нетерпеливо листая страницы, и был так взвинчен, что, казалось, может взорваться в любую минут. Этот человек совсем неизвестен ей. Одно слово – незнакомец, и, однако, всего лишь несколько часов назад он вдруг стал смыслом всей ее жизни.