Оливер далеко не всегда оставался любезным. Вот и сейчас его раздраженность как рукой сняла неожиданно возникшую в ней приподнятость, вызванную созерцанием изумительных пейзажей этого удивительного острова, Гренады. Оливер может думать себе, что хочет, хоть конец света вообразить, но Эбби не может не видеть красоты этого мира, как бы подавлена она ни была, просто потому, что жизнь прекрасна, а здесь так хорошо, жаркое солнце, изумрудная пышная зелень, и можно чувствовать себя счастливой ни от чего, просто от того, что ты это видишь и этим дышишь. Мгновения жизни… Да и может ли в таком экзотическом месте случиться что-нибудь плохое?
Вся эта история – сплошное недоразумение, и если бы сейчас из-за бананового дерева появился сам Джереми Бидл [21] , она бы ни капельки не удивилась. Конечно, Джесс вряд ли подверглась аресту в полном смысле этого слова. Более чем вероятно, что этот Уильям Уэббер просто влюбился в нее по уши, вот и уволок на Карибское море, замыслив нечто вроде свадебного уик-энда и… Ох, видно, я и вправду малость перебрала этого ромового пунша, подумала она, если на ум взбрело такое… Что за дурацкие фантазии в самом деле!.. Еще галлюцинаций не хватало!
Оливер взошел на борт яхты и с непререкаемым авторитетом отдал экипажу какое-то распоряжение. Эбби решила не спешить за ним следом. На борту явно шел спор, сопровождаемый отчаянной жестикуляцией. Оливер казался раздраженным. Такое впечатление, что он не может договориться с командой, члены которой подчас отвечали на его аргументы смехом.
Неторопливо прогуливаясь по молу, Эбби подумала, что солнце, пожалуй, слишком сильно припекает ее ничем не защищенную голову. Она с удовольствием купила бы в Майами соломенную шляпку. Собственно, она даже хотела бы, чтобы Оливер, как и предлагал, купил ей всю необходимую для тропиков экипировку, но гордость не позволила ей согласиться на это. И потом, ей неприятна была сама мысль, что она приобретает вещи по кредитной карточке человека, пусть и богатого, но совершенно ей не знакомого. Нет, чувство собственного достоинства превыше всего.
Но чувство собственного достоинства мало помогает от перегрева на солнцепеке, с горестной иронией заключила она. Ее голубые джинсы слишком плотны и тесны для такого климата, а шелковая рубашка липла к спине, создавая мерзкое ощущение неопрятности, да и на кожу действуя раздражающе… Интересно, сколько он намерен торчать на этой яхте, бросив ее здесь, на берегу?
– Что там у вас? – спросила Эбби, когда он покинул наконец палубу и, подойдя к ней, взял их багаж.
– Кажется, поступило штормовое предупреждение, и экипаж отказывается выйти вморе раньше завтрашнего утра.
– По мне, так это мудрое решение, прокомментировала Эбби.
– Да посмотрите на небо, Эбби, – взвился Оливер, – ни облачка не видно. Просто здесь, на острове, нынче ночью карнавал, вот они и не хотят упустить возможность повеселиться. Пойдемте, поднимемся на борт.
Эбби не понаслышке знала о непредсказуемой тропической погоде, а потому плелась за ним без особый охоты.
– Постойте, подождите минутку, Оливер. Если экипаж не хочет выходить в море, на то наверняка есть основательные причины.
Он удивленно повернулся к ней.
– Вдруг откуда ни возьмись – авторитет по мореплаванию! Вот это да! Вы, наверное, в этом такой же эксперт, как и в компьютерном деле? – саркастически спросил он.
– Ох-ох! И кто это говорит? – отбила она удар. – Это говорит шофер! Ах да, я и забыла, ведь шоферы, как известно, первые специалисты по мореплаванию, особенно те, которые не умеют ориентироваться на суше. Но не забывайте, я работала в пароходных круизах и знаю, как быстро может измениться погода, особенно в тропиках. Полагаю, этим морякам известно, что такое встретиться с тайфуном, – закончила она уже не так уверенно.
Оливер запустил пятерню в свою растрепанную шевелюру.
– Приберегите ваш пыл.
– Приберечь для чего? – спросила она несколько удивленно и, отступив на шаг, стояла теперь, уперев в руки бока.
– Для встречи со своей сообщницей и с Уильямом Уэббером, которому вам придется внятно изложить причины своего обмана, – мрачно сказал он.
Глаза Эбби расширились. Вся ее уверенность вмиг улетучилась.
Я… я не понимаю, что вы имеете в виду, – жалобно прошептала она.
Оливер издал тихий стон, выпустил из рук багаж и обнял ее. Но Эбби сейчас не могла принять его как бы извиняющуюся ласку. Она вырвалась из его объятий.
– Вы все время так делаете, Оливер, сначала взбодрите меня, утешите, а потом снова сбрасываете в провал неизвестности и тревоги. Я понимаю, вы устали, раздражены вызовом босса и тем, что вам приходится возиться со мной, но ведь и я тоже устала. Я уже по горло сыта вашими дикими подозрениями. Джессика вовсе мне не сообщница, и…
– Ох, зря вы это! – внезапно проревел он.
Эбби вздрогнула, но обернулась и с облегчением увидела, что его рев направлен не на нее.
Команда яхты покидала судно.
– Вернитесь на борт! – властно приказал Оливер и побежал к яхте.
– Нет, сэр, – сказал один из членов экипажа, казавшийся старшим. – Я слишком высоко ценю свою работу, чтобы так рисковать. Я уже сказал вам, получено штормовое предупреждение. Мистер Уэббер наверняка не…
– Сейчас я здесь приказываю, и я говорю вам, если…
– А я, сэр, говорю вам, – взбурлил вест-индеец, – ни одна страховая компания в мире не станет, случись что, платить, если мы выйдем в море, несмотря на штормовое предупреждение. Этот бот вам не QE2 [22] , ему ничего не стоит перевернуться, если мы попадем в шторм. Нет, сэр, как хотите, а я забираю свой экипаж.
– Мой экипаж! Мой, черт возьми! – закричал Оливер. – Если уйдете, считайте, что вы все уволены!
– Оливер! – возмущенно воскликнула Эбби.
Нет, этот шофер действительно берет на себя слишком много.
– В таком случае, сэр, согласен, увольняйте нас.
Старший в экипаже сказал это спокойно, после чего вместе с другими матросами неторопливо направился по причалу к берегу.
– Ну и черт с ними! – раздраженно пробурчал Оливер себе под нос.
– Ох, Оливер, – огорченно проговорила Эбби. – Вы не должны были так делать. Мистер Уэббер придет в бешенство, когда узнает, что вы уволили весь экипаж его яхты. Он этого не поймет…
Оливер, все еще не отошедший от перебранки с экипажем, повернулся к ней и смотрел с каким-то странным непониманием, будто до него не доходил смысл ее слов. Но ярость его пошла на убыль, он смущенно улыбнулся, пожал плечами, снова поднял багаж и ответил: