— Разве у меня есть причины бояться тебя? — Зоя пристально посмотрела ему в глаза — как ей показалось, с вызовом.
Он покачал головой:
— Никаких. Мы знаем друг друга слишком близко для того, чтобы бояться…
— Но я… я бы не боялась тебя, если бы только… если бы только ты не пытался…
— ..затащить тебя в постель? — Он усмехнулся и поставил чашку на блюдце. — Тут я настроен решительно, и думать особо не надо, что между нами может произойти, лишь только мы туда прибудем… Догадываешься?..
— Не будь таким самонадеянным! — прошипела Зоя. — И высокомерным!
— Это не высокомерие, дорогая! Я знаю точно, что это случится. Я честен, почему бы и тебе не быть честной?
— Честной в чем?
— В том, чего ты хочешь.
— Я хочу о многом узнать в этом мире, но меньше всего — о любовных утехах.
— Мы это еще обсудим, — спокойно произнес Фрэнк с дразнящим блеском в глазах.
— Я не собираюсь говорить о сексе. — Зоя надула губы.
Фрэнк вскинул темные брови.
— Опять туда же: отказываешься, убегаешь, избегаешь… — Он встал и потянулся. — Но наш остров будет только для двоих, — он склонился над ней и нежно поцеловал в висок, — там не будет надобности куда-то бежать, кого-то избегать.
— Что, еще одно узилище, да? — парировала Зоя.
— Все будет зависеть от тебя. У меня, во всяком случае, есть намерение чертовски хорошо провести время.
— А как насчет работы, которую мы обязаны сделать? — Она испытующе посмотрела на него.
— Работа не волк, в лес не убежит. Это касается моей работы. А твоей? Она вспыхнула.
— Я вообще еще не определилась, буду ли работать на тебя. Может, я просто захочу быть поварихой.
Фрэнк рассмеялся.
— Тео сказал мне, что повариха из тебя никудышная — так что, возможно, лучше я буду выполнять обязанности кулинара, а ты оставайся непревзойденной в другом… Догадываешься, о чем я?..
Его слова вызвали в ней смущение и ярость. Зоя схватила со стола салфетку и обиженно бросила в него. Фрэнк улыбнулся ребяческой выходке Зои и ушел, оставив ее дуться в одиночестве.
К тому моменту, когда они достигли Афин, Зоя находилась в состоянии какой-то сентиментальной апатии. Ею овладела дремота, было слишком жарко. В голове воцарилась звенящая пустота, она еле передвигала ставшие ватными ноги. Пересаживаясь с одного такси на другое, они добрались до аэропорта и, минуя таможенные формальности, сели в самолет.
— Как тебе удалось столь быстро все уладить? — спросила Зоя Фрэнка, когда тот помогал ей расположиться в салоне самолета, двигатели которого уже были включены. — Даже у Тео так не получалось.
— Я знаю нужных людей на нужных местах.
— И Тео тоже.
Фрэнк застегнул ремень безопасности и мельком взглянул на нее.
— Мы плывем разными течениями. И в данной ситуации я хотел бы исполнить роль корабля, идущего в фарватере.
— Хм! И чем же вызвана такая роль? Тяжелой жизненной ситуацией? Но ты сам знаешь: что бы ты ни делал, все равно не тянешь на Джеймса Бонда.
Ее реплику он оставил без внимания. Зоя стала сосредоточенно рассматривать сидящего напротив мужчину, который в свою очередь разглядывал пилота.
Она нахмурилась. Что Фрэнк имел в виду, говоря о корабле, идущем в фарватере? И чем вызван такой проход? Обо всем этом ей хотелось спросить, но Фрэнк что-то озабоченно объяснял пилоту.
Интересно, ее он любит так же, как и прошлых своих любовниц? Мысли об этом помогли Зое сбросить с себя оцепенение. Она должна подумать о себе, если не хочет допустить повторной ошибки.
— Этот самолет случайно не твой? — спросила она, когда Фрэнк вернулся и сел рядом.
— Нет, к сожалению.
— А вообще есть что-нибудь твое? Кроме, разумеется, гипертрофированного «я»?..
— Ты имеешь в виду собственность? — Фрэнк явно пропустил мимо ушей ее последний вопрос.
— Да. Дом или дома, самолет, яхта, машина?.. Говорят, ты зарабатываешь несметное количество долларов. На что ты их тратишь?
Он пожал широкими плечами.
— То, что я работаю охранником, сказалось на моем отношении ко всему вокруг. Я понял, что жизнь и собственность настолько эфемерны, что проще брать все внаем: дома, яхты, самолеты…
— И женщин?
— Женщин — никогда, — сказал он, старательно передразнивая ее. — Их доставляют в мою спальню как подарок.
Зоя глубоко вздохнула.
— Так где же ты действительно живешь? — потупилась она.
Он продемонстрировал это воочию: положил голову на спинку кресла и закрыл глаза.
Она проделала то же самое. И стала размышлять. Итак, Фрэнк был очень скрытным, когда речь заходила о его частной жизни, но, возможно, он обязан быть таким?.. С ним советовались по поводу своей охраны многие важные и знаменитые мировые персоны. Человек в его положении сам мог быть мишенью террориста. Он, вероятно, знал, где члены королевской семьи хранят ключи от своих сейфов и где диктаторы держат своих наложниц… Зоя поудобнее устроилась в кресле. Фрэнк, видимо, живет постоянно в жутком напряжении, как бы на острие ножа, опасаясь за жизнь свою и тех, кто ему близок.
Она открыла один глаз, чтобы взглянуть на него. Фрэнк Блейкмор не выглядел человеком, которого легко испугать. Но в силу своей профессии он не мог иметь ни жены, ни детей. Женщина за деньги — да, но не настоящая любовь. Не оттого ли Блейкмор выглядел таким неприступным, что не хотел и не мог иметь постоянную спутницу жизни?..
Она смежила веки и попыталась думать о чем-нибудь другом, более приятном…
— Зоя, просыпайся!
— Мы уже прибыли?
— Нет, еще нет, но я хочу, чтобы ты съела что-нибудь. Мы ничего не ели весь день.
— Я не голодна. — Она зевнула. Голова гудела, и очень хотелось пить.
— Ешь, Зоя! — Фрэнк сказал это так требовательно, что она даже вздрогнула. Он вручил ей тарелку восхитительных сандвичей с копченым лососем, которую она взяла без пререканий.
— Чай или кофе? — спросил он.
— А есть холодные напитки? Я очень хочу пить. — Зоя повернулась к нему.
— Извини, это тебе не британские авиалинии! — отрезал Фрэнк. Он выглядел усталым.
Зоя поджала губы, отвернулась и уставилась перед собой. Шум моторов раздражал ее (и его, наверное, тоже, поэтому он и огрызнулся). Внезапно она почувствовала поглаживание по макушке и резко вскинула голову.
— Прости, дорогая, я не думал, что так тебя обижу. Я приготовил тебе чай, он утолит жажду лучше, чем кофе.
Она взяла кружку из его рук и с жадностью выпила напиток, который имел необычный вкус. Фрэнк никогда прежде не заваривал для нее чай; судя по всему, он предпочитал крепкий.