— То было другое, — твердо сказала она. — Я была… я была…
— Сумасшедшей?
— Да. Но это нельзя принимать в расчет. Вообще-то я думала, ты будешь мне благодарен. Она, наверное, сейчас ревнует. Разве это не то, чего ты добивался?
— Не тебе говорить, чего я добивался.
— Мне очень жаль, если я поставила тебя в неудобное положение. А сейчас, если ты не возражаешь, я бы хотела вернуться к гостям.
— Я думал, ты уже не придешь, — сказал он, каким-то сверхъестественным образом в точности повторив слова своего племянника. Он положил свою тяжелую руку на дверь, которую Ева собиралась открыть.
Его голос волнующе звучал рядом с ее ухом, поэтому она даже не повернула головы.
— У меня были дела.
— Ты великолепно справилась с ними. Ник говорил, что ты еще не оделась, — объяснил он, увидев ее вопросительный взгляд. — Выглядишь прекрасно.
— Я старалась ради Ника.
— А не ради меня? — Его сардонический взгляд скользнул по ее лицу. — Я разочарован. Тебе очень идет этот цвет. Как бы ты назвала его — золотой? Твое платье, как озеро под легким ветерком, покрывается мелкой зыбью и искрится на свету, когда ты ходишь.
Наверное, ее желудок тоже покрылся мелкой зыбью. Задыхаясь, она повернулась к нему лицом и прижалась спиной к закрытой двери.
— Я не собираюсь развивать с тобой какие-либо отношения, Дрю.
— А я думаю, что это не так.
— Тогда подумай еще раз, — мрачно посоветовала она. — Ты что, и правда думаешь, что я буду развлекать тебя до тех пор, пока ты окончательно не решишь вернуться к Лотти? Теперь уже совершенно очевидно, что ты сделаешь это!
— Это что, непреложная истина? — с интересом спросил он.
«Даже у него не хватило наглости отрицать это», — заметила она.
— Конечно, так оно и будет, когда ты решишь. Полагаю, мужчина должен сохранять гордость в такой ситуации.
— Ты вроде бы продумала все до мелочей. Только один элемент отсутствует в твоем уравнении — это твой друг. Наверное, ты считаешь, что его не стоит упоминать. Это кажется мне интересным.
Ева собиралась рассказать ему о своем маленьком обмане сегодня вечером.
— Может быть, мне следует рассказать твоему профессору о том, насколько ты дружелюбно относишься ко мне?
Да, как раз сейчас это был бы очень интересный разговор.
— Ты не сделаешь этого, — с надеждой в голосе сказала она. Ева собиралась признаться и Тео в том, что играла его именем. Но она решится на это, только если Тео будет в очень хорошем настроении.
— А что ты думаешь по поводу шантажа?
— Это изобретение самых что ни на есть мерзких подонков, — не колеблясь, ответила она. Тело Дрю было таким теплым, упругим, но в то же время жестким, как сталь… Пытаясь отогнать от себя эти мысли, она быстро заморгала. Но, самое главное, стоя рядом с ним, она была настольно охвачена волной чувств, что не могла трезво оценивать обстановку.
— Потанцуй со мной, и я, может быть, не стану рассказывать о твоей неверности.
— Как приятно, когда первые впечатления о человеке оказываются правдой. Ты — мерзавец!
Вдруг он рассмеялся.
— Или ты думала даже о большем, чем поцелуй? — Он наблюдал за тем, как краска медленно заливала ее шею и лицо. — Ну… ну, какое же у тебя пылкое воображение.
Она издала какой-то неясный звук, очевидно выражающий отвращение, и резко отвернулась к стене, пытаясь скрыть веселую искорку в глазах.
— Дай мне выйти, Дрю.
— Только из комнаты, дорогая, а не из моей жизни! — бросил он ей вслед, когда она заторопилась к гостям, стремясь снова попасть в круговорот нормальной жизни.
— Ты уже познакомилась с родителями Дэниела? — Тео поставил на стол свой бокал и взял ее за руку.
— Только с его мамой. — По вполне понятным причинам Ева не хотела вдаваться в подробности. — С Аланом я уже знакома.
Не обращая никакого внимания на то, что она не настроена развлекаться, Тео потащил ее на танцевальную площадку.
— Ну не порть всем вечер, Ева. Пойдем потанцуем, — настаивал он.
— Ты пьян, Тео?
У него было задумчивое выражение лица.
— Если быть более точным, то не совсем трезв. Я достиг критической отметки в своей жизни. — Тео так дернул ее влево, что они чуть не упали. «Ты, наверное, тоже пьяна», — подумала она, отчаянно пытаясь перенести вес вправо, чтобы сохранить равновесие. — Я выпил только для того, чтобы яснее осознавать все происходящее вокруг меня.
— Ну и как, получается? — спросила Ева, глядя на него с нежной улыбкой.
— Если честно, то нет. Салли позвонила мне сегодня утром. — Он попытался сказать это небрежно, но не смог.
Улыбка мгновенно исчезла с лица Евы. Вот что было причиной его странного напряжения! Она была настолько погружена в свои личные переживания, что не обратила внимания на проблемы своего друга. Тео никогда не говорил о женщине, которая не захотела оставить своего мужа ради него. Ева всегда считала, что они больше не общаются.
— Она вернулась в город и предлагает мне встретиться.
— И ты считаешь это хорошей идеей? — спросила Ева. Лицо ее выражало глубокое сочувствие. Тео так сильно пострадал от этой связи, что она не хотела видеть, как открываются его старые раны. Но в то же время Ева прекрасно понимала, что последнее слово оставалось за ним.
— Она живет одна.
— Она оставила своего мужа? — Глаза Евы округлились от удивления. — Он ведь не умер, не так ли?
— Нет, он не умер, — сказал Тео необычным для него ядовитым тоном. — Этот мерзавец бросил ее. Невероятно, правда? И ушел к своему физиотерапевту, можешь поверить? Ирония судьбы! — Он горько усмехнулся. — Салли все время чувствовала себя виноватой… — он прервался от избытка чувств, и Ева потрепала его по щеке, — а в конце концов ее бросил он!
— Как она?
— Трудно сказать об этом, общаясь по телефону. Все произошло полгода назад. И представляешь, она позвонила мне только сегодня! Как ты думаешь, это важно? Что же мне делать, Ева? — спросил он, мучительно вздохнув.
«Почему он обратился с этим вопросом ко мне?» — перепугалась Ева. Как раз сейчас она была совершенно не способна давать советы в таких деликатных делах!
— Я имею в виду, что со временем чувства людей меняются. Когда она позвонила, ее голос ничего не выражал. Не знаю, смогу ли я смириться с положением «просто хорошего друга», — хрипло признался он.
— А твои чувства изменились, Тео?
Она заметила огонек надежды в его глазах. Ева просила Бога о том, чтобы он помог ей дать правильный совет.
— Нет, — просто ответил он.