Она без сожаления отказалась бы от этой роскоши, если бы отказ помог вернуть всю ее собственность. Все, что у нее было, все воспоминания, неразрывно связанные с дорогими ей вещами, не смогла бы возместить ни одна страховая компания. И теперь она лишилась всего. В это было трудно поверить.
Бормоча сочувственным голосом «ваши бедные руки», Кэти разложила на кровати несколько вещей, чтобы Ева могла их получше рассмотреть.
— Надеюсь, я не ошиблась в размере. Я подбирала размер со слов Дрю. — Казалось, Кэти совсем не удивляло то, что ее брат знал размер бюстгальтера Евы.
— Я отдам вам деньги, как только мне их выплатит страховая компания.
Кэти отрицательно замахала руками.
— Посмотрите, может быть, я что-то забыла? Тогда Дрю привезет это утром.
— Утром? — подозрительно воскликнула Ева. Сестра Дрю как-то странно посмотрела на нее.
«По всей вероятности, она ожидает следующего взрыва эмоций, — смущенно подумала Ева. — Я вела себя не очень разумно, когда мы встречались раньше. С другой стороны, она, наверное, привыкла к тому, что ее брата окружают глупые женщины».
— Он сказал, что заберет вас завтра.
— Правда? — тихо ответила Ева.
Она не собиралась встречаться с Дрю и выслушивать несомненно хорошо спланированный отказ.
Тем временем Ник, отходивший к автомату с напитками, вернулся, и, к облегчению Евы, больше никто не упоминал имя Дрю.
Когда Ник и Кэти уже направлялись к двери, Ева окликнула брата.
— У тебя есть деньги?
— Прости, мне следовало бы подумать об этом, — ответил Ник, вываливая содержимое своих карманов на кровать.
— Этого достаточно на такси, на такси до тети Эмили, — развивала она свою идею, пока Ник пересчитывал монетки.
Он ошарашено уставился на сестру.
— До тети Эмили? Должно быть, ты шутишь! — воскликнул он полным ужаса голосом.
— Ник, теперь мне потребуется несколько часов, чтобы одеться самостоятельно, — напомнила она ему, показывая свои руки. — Куда же еще мне ехать? — Они оба знали, что выбора не было.
— Но я думал, дядя Дрю организовал…
— Он тебе не дядя и не брат, Ник. Он нам вообще не родственник, и у меня нет абсолютно никакого желания рассчитывать на него! — возбужденно заявила она.
Ева не знала, была ли ее вина в том, что Ник так сильно привязался к этому мужчине. Размышляя над тем, что же в Дрю могло так привлекать ее брата, она вдруг поняла, насколько сильно изменилось ее мнение о нем с момента их первой встречи. Теперь она знала, что Дрю не был фривольным, избалованным плейбоем.
Вероятно, Нику много лет не хватало общения с мужчиной, а Дрю с легкостью удалось создать впечатление того, что эта серьезная проблема всего лишь второстепенное, вполне преодолимое препятствие.
Ник взглянул на покрасневшее лицо сестры и молча достал бумажник. Он выложил его содержимое на тумбочку у кровати.
— Как я буду навещать тебя, если ты уедешь к этому монстру? — пожаловался он, когда Ева поцеловала его в подставленную щеку. — Когда мы встретились на Рождество, она сказала, что я становлюсь похож на папу, и ты прекрасно знаешь, что это был не комплимент.
— Вообще-то я согласна с ней, и это — комплимент. Ты же знаешь, что зачастую ее лай хуже, чем укус. Но сейчас я не в состоянии улаживать ваши конфликты, поэтому приезжай как можно реже. Это продлится недолго, — нарисовала она смутную перспективу. — Считай, что я потрепала тебя по волосам, — шепотом добавила она.
Тетя Эмили могла на законных основаниях обвинить в пожаре электрика — естественно, мужчину, который проводил электричество в доме. Это привело Еву в веселое расположение духа.
Учитывая то, что проводку в доме не меняли с тех пор, как ее дедушка и бабушка въехали туда в начале пятидесятых, это обвинение было не совсем корректным, но Ева не пыталась разубедить пожилую леди.
От избытка благодушия тетя Эмили даже сказала, что рада приезду Евы, хотя и ожидала увидеть ее здоровой. Наверное, Ева почувствовала бы себя виноватой, если бы у тети не было экономки, всегда готовой освободить свою хозяйку от сложностей, связанных с уходом за больной.
Хорошее настроение тети резко изменилось, когда приехал мужчина.
— Ты, конечно, хочешь, чтобы я его впустила, Ева, — сказала она, злобно посмеиваясь.
Ева заснула в оранжерее, наблюдая, как снежинки медленно опускаются на землю. Проснувшись, она заметила, что неожиданное столкновение с мужчиной взбодрило тетю, сделав ее лет на десять моложе. Ева была уверена, что она учуяла в этой встрече руку Ника. Бедняга Тео! Какую жестокую шутку с ним сыграли! Надо будет обязательно позвонить ему и извиниться.
— Он утверждал, что ты хочешь видеть его. Я его быстро поставила на место!
— Я в этом не сомневаюсь, тетя Эмили.
— Он попытался льстить, но я тут же разоблачила его. Я никогда не доверяла голубым глазам…
Сердце Евы на секунду остановилось, а потом забилось с бешеной скоростью. «Голубые глаза, — подумала она. — Значит, это был не Тео. Остается только одна кандидатура…»
— Тетя, у него были светлые волосы? И он был высокий, очень высокий?
— Да, верно. И с бегающими глазами.
— Как вы могли его выгнать? — Ева возбужденно вскочила на ноги, чуть не перевернув бокал хереса. Она не хотела терять его. Правда, он никогда и не принадлежал ей, но это не могло заглушить охватившее ее чувство потери. То, что Дрю был здесь, а она не встретилась с ним, в одну секунду разрушило и без того хрупкий барьер ее самообладания.
— Боже мой, деточка! Ты плачешь?
— Да, — послышался сердитый ответ. Ева не смогла взять себя в руки, и слезы покатились по гладкой коже ее щек.
— Из-за этого мужчины? — спросила пожилая леди, слегка постучав палкой с серебряным наконечником, которую она носила больше для важности, чем по необходимости, по деревянному полу.
— Да.
— Я считала тебя более благоразумной, детка.
— И я тоже! — закричала в ответ Ева. — Но благоразумие теряет всякий смысл, когда влюбляешься. Раньше я думала иначе, но теперь убедилась в этом на практике. Наверное, вы имели несчастье влюбиться в самого подлого мужчину на земле, но у меня все совсем по-другому. Дрю… — она сделала глубокий вдох, смакуя это имя на языке, — Дрю сердечный, забавный, восхитительный мужчина, — хрипло заявила она.
— Ну хорошо, я согласна. — Тетя Эмили с трудом узнавала свою благоразумную, практичную племянницу в этом пылком создании, сидящем напротив.
— И он не любит меня.
— Тогда почему, позвольте узнать, мисс, он оказался здесь и требовал встречи с тобой, причем крайне настойчиво?
Ева почувствовала, что ее голова вот-вот разорвется. Грудь что-то сжимало, словно она была закована в металлический корсет.