Дэкс знал понятия старого Кука о роли женщины. Какой же мерзкий старик!
Его глаза потемнели. Он вдруг понял, чего была лишена Мэдди после смерти родителей.
Она идеализировала своего отца. Бедное дитя. Ему стало жаль ее.
– Он не должен был превращать тебя в ломовую лошадь. У тебя были свои права. Ребенку нужно чувствовать себя защищенным, ему нужна любовь, – пылко произнес он. Увидев, как она смотрит на него, с удивлением, он перевел дыхание. – Должно быть, у тебя было мало времени па друзей.
Мэдди пожала плечами.
– Дедушка нуждается во мне. Он просто обезумел, когда рухнул его бизнес, поэтому я по мере сил стараюсь облегчить его положение. Но у меня есть друзья. Я вижу их редко, но доверяю им и знаю, что всегда могу на них положиться.
Дэкстер вспомнил маленькую нервную девочку, которую когда-то знал. Как она оплакивала своих родителей и как страдала, когда попала в тесную квартирку в Лондоне после огромного пространства роскошной Куинты.
– Полагаю, все изменилось, когда ты подросла, начала работать и встречаться с молодыми людьми? – предположил он.
– Едва ли. – Девушка посмотрела на него с подозрением. – Кто-то должен был заниматься хозяйством. – Она склонила голову набок, как бы раздумывая, стоит ли еще что-то рассказывать или нет. – В любом случае, – подвела она итог, – у меня было немного знакомых мужчин, и на работе тоже. Только уставшие социальные работники и вымотанные врачи.
Должно быть, она врет. Она не смогла бы познать искусство обольщения, сидя дома и оттирая полы.
– Не могу поверить, что мужчины не интересовались тобой, – проговорил Дэкс, обеспокоенный тем, что Мэдди могла без разбора пользоваться своим искусством обольщения. К его удивлению, ее передернуло.
– Я редко выходила из дому, – пробормотала она. – Забота о дедушке занимала все мое время.
– Ты все еще ухаживаешь за ним? Моешь, убираешь, бегаешь по магазинам?
– Конечно. Ему уже поздно меняться. Кроме того, он очень болен. У меня больше нет работы, и поэтому приходится напрягаться. Ты не знаешь, как тяжело быть бедным, – неожиданно сказала она. – Ты никогда не чувствовал дурноту оттого, что у тебя пусто в кошельке, не искал лихорадочно в карманах или под диваном случайно завалившуюся монету для того, чтобы купить несколько картошек и немного сыра. – Ее глаза сверкнули. – Тебе никогда не приходилось умолять домовладельца отложить оплату на неделю или откладывать товары на контроле в супермаркете, потому что у тебя нет денег, чтобы оплатить свой несчастный счет!
Некоторое время они молчали. Дэкс пришел к выводу, что это не может быть ложью.
Разозлившись, Мэдди вскочила на ноги, сняла с плиты кастрюлю с кипящей водой и начала греметь посудой в раковине.
Хорошая сделка, подумал он. Устала от нищеты и цепко ухватилась за возможность нырнуть в роскошь.
Его охватили смешанные чувства. Симпатия, обида за ребенка, который был лишен детства. Он кипел от злобы, думая о том, что Кук безжалостно использовал покорную внучку, чтобы облегчить свою жизнь и обеспечить старость.
Но это не меняло ситуацию. О свадьбе не может быть и речи. Никто никогда не заменит ему Луизу. Он никого не полюбит так, как любил ее.
И все же Дэкстер понимал желание Мэдди выйти замуж за богача. Он только чувствовал презрение к тому, что она ставила материальное благополучие превыше любви и собственного достоинства.
Тем не менее его мучила совесть. Когда он скажет ей, что не будет никакой свадьбы, она расстроится. Это был ее билет в рай, и она поставила на карту все.
Мэдди вернется домой без гроша в кармане. Дэкс чувствовал, как его сердце сжимается, когда он думал о предстоящей жизни Мэдди, и пытался уверить себя в том, что она такая же эгоистичная, как и ее дед Кук, что у нее нет никаких моральных устоев и она будет использовать его, Дэкса, пока не получит свое.
И все-таки его сильно тянуло к ней. Не думая о последствиях, он шагнул к Мэдди, положил руки на ее напряженные плечи и прижал к себе.
– Мне жаль, – сказал он. – Жаль, что у тебя была такая адская жизнь.
Прижатая к нему, она как бы окаменела. Ее руки замерли в мыльной пене. Нет, они дрожали. В его голове все перемешалось, он прижал ее к себе еще крепче.
– Все нормально. Могло быть и хуже, – пробормотала она, так сильно натирая кастрюлю, что нечаянно уронила ее в мыльную воду, окатив обоих водой.
– Оставь это, – попросил Дэкс.
– Нет, – вскрикнула она, отталкивая его локтем. – Не знаю, что нашло на меня. Мы с дедушкой должны были стараться изо всех сил. У нас обоих есть свои слабости и преимущества. Я молодая и энергичная, а он старый и немощный. Вот такие дела. И я не хотела бы жаловаться на человека, который меня вырастил.
Он отпустил ее.
– Хорошо, хорошо. Но ты все еще пытаешься во что бы то ни стало изменить свою жизнь.
– Да, пытаюсь, – призналась она. – И я изменю ее.
Его губы сжались. У него пропадала симпатия к ней. Такая пойдет на все ради денег.
– Ты не попробовал персики… – тихо произнесла Мэдди, с горечью думая, что скоро им придется расстаться и она больше никогда не увидит его.
Но она хотела остаться. Почувствовать снова его руки на себе, его губы…
Их глаза встретились – и между ними пробежала искра. Его глаза были темными и горячими, как расплавленная смола; неожиданная тоска, появившаяся в них, заставляла ее сердце беспорядочно прыгать. Она жаждала его страсти и, главное, его нежности.
Дэкс взял персик, и она наблюдала, как он вдыхает аромат спелого фрукта. Его глаза закрылись, когда он надкусил сочный, мягкий плод.
Он медленно открыл глаза и, продолжая есть персик, посмотрел на нее из-под ресниц. Это был самый эротичный взгляд, который она когда-либо видела.
Мэдди вздрогнула. Если она не уедет в ближайшее время, то попадет под его чары. А ей необходимо было докопаться до истины. Надо спросить про аварию.
– Дэкстер, – сказала она, садясь на стул, – я хочу спросить у тебя кое что. Это очень важно для меня.
Он напрягся. Выражение его глаз настораживало ее.
– Спроси. Тебе, возможно, не понравится то, что ты услышишь в ответ.
– Да. Но мне надо знать. – Она облизнула губы. – Это о прошлом. Что именно произошло с нашими родителями? Дедушка никогда мне ничего не говорил. Он только…
– Не сегодня, – резко перебил ее Дэкс. – Я иду спать.
Она поборола разочарование. Возможно, завтра ей удастся поговорить с ним.
– Ты устал. Извини, – сказала она и, вскочив на ноги, добавила: – Тебе что-нибудь принести? Бренди? Немного горячего шоколада?
Он изучающе посмотрел на нее. Затем устало кивнул:
– Горячий шоколад. Спасибо.