— В чем дело, Адам? Тебе я не нужна, но ты не желаешь, чтобы мною интересовался кто-то другой?
— Ты нужна мне. — Страстность и гнев были заключены в этом коротком ответе.
— В качестве легкого развлечения, — горько проговорила Анна, — пока вы не повязаны с Джессикой вечными узами брака!
— Джессика здесь ни при чем.
— Разве?
Адам стиснул ее плечи. Его ладони были тяжелые и гнетущие, точно любовь, которую она носила в своем израненном сердце.
— Говори, что предложил тебе Саймон? Он женатый мужчина.
— Пока еще женатый, — язвительно поправила Анна, вздергивая подбородок и с намеренным вызовом глядя в его перекошенное лицо.
— А что бы он подумал, узнав, что сегодня ты проснулась в моей постели, в моих объятьях? — спросил Адам. Он требовательно взял ее лицо в ладони.
— Посмеялся бы. — Она издала смешок, надломленный и горький. — В конце концов, это было всего лишь шуткой, не так ли?
Анна едва узнавала Адама — он стоял с искалах выступили красные пятна. Чувства, которые обуревали его, отразились в потемневших зеленых глазах, и Анна вздрогнула. Наверное, она зашла чересчур далеко в своих попытках отплатить за боль и обиды, которые испытала по его вине. Конечно, она не смогла причинить ему равноценную боль — для этого она слишком любила его, — просто нанесла небольшой укол его гордости и неудовлетворенной похоти.
— Шуткой?
И спустя мгновение рот Адама обрушился на ее губы.
— Это тоже шутка? — потребовал он ответа. Он продолжал безжалостно дразнить ее губы, вынуждая отвечать на поцелуй и был так настойчив, что вскоре она подчинилась. Ее губы раскрылись, стали жадно целовать его. Потом он поднял голову. Анна стояла, едва держась на ногах, околдованная выражением холодного торжества в его полузакрытых глазах. — Ты почему-то не смеешься, — хрипло заметил Адам.
Слезы обожгли ей глаза, и Анна отчаянно заморгала. Как он жесток! Ее руки, которые каким-то образом оказались сцепленными на его шее, опустились и безвольно повисли.
— Нечему смеяться. — Анна с укором посмотрела ему в лицо. — Ты не открыл ничего нового, только подтвердил мои давние подозрения: тебе наплевать на меня. Ты хотел причинить мне боль! Мне больно — ты доволен? — Она выпорхнула из комнаты, успев заметить, как помрачнело его лицо.
Анна скомкала письмо Адама — в благодарность за помощь близнецам он официально приглашал ее и родителей на ужин — и швырнула бумагу в корзинку для мусора. Вдруг увидела два детских рисунка, приложенных к письму, и вытерла злые слезы.
Хорошо, что родители уехали отдыхать, не нужно сочинять оправдание для отказа. Она достала письмо из корзинки и переписала телефон, решив, что позвонит Адаму, когда его совершенно точно не будет дома, и оставит на автоответчике вежливый отказ.
Ужин с Адамом! Будто он не догадывался, что она откажется. Анна надела жакет и заторопилась к машине, чтобы не опоздать на работу. По пути рассеянно помахала рабочему, который присматривал за небольшим коровником ее матери, пока та была в отъезде.
— Увидимся на вечерней дойке, Джо, — крикнула она, опустив стекло в машине.
— Хорошо, Анна.
После вечерней дойки она зашла в дом, мечтая о горячей и пенистой ванне. Неожиданно позвонили в дверь. Интересно, кто это? — удивилась Анна, сожалея, что придется отложить купание.
Она открыла дверь.
— Добрый вечер.
Глаза Анны изумленно распахнулись. Она никак не ожидала увидеть Джессику.
— Можно войти?
— Разумеется, — спохватилась она, мгновенно приходя в волнение. Гостья, напротив, была совершенно спокойна. — Проходите в гостиную. — Высокая женщина проследовала за ней в большую уютную комнату. С покровительственной улыбкой она огляделась. Анна убрала с дивана раскиданные журналы и пригласила Джессику сесть, гадая в замешательстве: зачем пришла эта женщина?
— Ваши родители дома?
— Нет, их не будет до воскресенья. Они решили устроить себе небольшой отпуск и уехали в Лондон. Видите ли, они стараются поддерживать романтику в браке, — слегка улыбнувшись, объяснила Анна.
— Рада, что вы одна. Можно поговорить с вами откровенно?
— Такой вопрос обычно задают, когда собираются сказать что-то неприятное, вы не замечали? — пробормотала Анна, присаживаясь на подлокотник кресла. Она заметила, что гостья брезгливо рассматривает ее мешковатый комбинезон. — Я доила, — сказала она и, столкнувшись с явным непониманием, объяснила: — Доила коров.
— Тогда понятно, откуда этот запах. Вы позволите перейти прямо к делу?
— Разумеется, — ответила Анна. Чем скорее ты выложишь свои претензии, тем быстрее отправишься восвояси, подумала она. Анна не просто ревновала к этой женщине, она ненавидела ее.
— Насчет приглашения на ужин.
— Я получаю много приглашений. О котором идет речь?
Губы Джессики, накрашенные кроваво-красной помадой, скривились.
— О приглашении Адама, — неохотно уточнила она.
Неужели Адам самолично послал ее получить ответ?
— Ах, об этом. Вообще-то я...
— Несомненно, откажетесь.
Анна замерла. Кажется, я упустила нечто важное, подумала она.
— Откажусь? — спросила она достаточно ровно.
— Думаю, всем будет лучше, если вы поступите именно так.
— Кому — всем? — поинтересовалась Анна, покачивая испачканным в земле ботинком. Что возомнила о себе эта особа?
— Тем, кого это касается. Адам бесконечно благодарен вашим родителям за помощь, поэтому вежливость не позволила ему оставить ее без внимания, но, честно говоря, если исходить из его слов, ваше присутствие на ужине будет не слишком удобно.
— Это слова Адама? — с опасным спокойствием спросила Анна.
— Ну, если говорить совсем откровенно...
— Кажется, мы договорились, что разговор будет прямой, — прервала ее Анна. — Давайте начистоту, — невежливо предложила она.
— Адаму неприятен тот факт, что вы навязываете ему свое общество.
— Он так сказал? — слабо произнесла Анна.
— По крайней мере, подразумевал это, — с жалостливой улыбкой подтвердила Джессика. — Адам очень привлекательный мужчина; многие женщины вешаются ему на шею. Но не стоит слишком переживать. Понимаете, вы для него просто... новое впечатление, не более того. Мы говорили с ним на эту тему. Я подумала, чтобы вы меньше страдали, стоит предупредить вас.
— Какая трогательная забота! — Нет, она должна немедленно опровергнуть представление этой женщины о себе как о слепой влюбленной дурочке! — Убеждена, вы не преследуете никаких личных интересов... Адам прямо так и сказал — что больше его не тянет ко мне?