– Извините. Я решила, что вы в самом деле считаете себя увечным, – спокойно произнесла она.
Его глаза угрожающе сверкнули.
– Забудьте о том, кто вы и что делаете здесь, и проваливайте из моего дома к чертовой матери! – в ярости приказал он.
– Не получится.
Он нахмурился, услышав ее равнодушный ответ:
– Не получится?..
Стефани спокойно улыбнулась, видя, как он с трудом сдерживает гнев:
– Дом принадлежит вашему брату, а не вам! Лукан дал мне ключ, поэтому я могу здесь оставаться.
Джордан резко выдохнул:
– Но я этого не хочу!
Она едва заметно улыбнулась:
– К сожалению, вы не являетесь единоличным собственником дома.
– Мне не нужна чертова домработница! – разочарованно повторил он.
– Это не важно, – слегка поддразнила его Стефани, затем вытерла руки полотенцем и протянула правую Джордану. – Меня зовут Стефани Маккинли. И я не домработница.
Джордан намеренно проигнорировал протянутую ему руку и, несколько раз глубоко вздохнув, из-под опущенных век оглядел Стефани с головы до ног. «Ей около тридцати лет», – прикинул он. Женщина обладала невероятно длинными и темными ресницами, обрамляющими темно-зеленые глаза, а на ее чуть вздернутом носу виднелись светлые веснушки. Губы ее были полными, причем нижняя губа немного полнее верхней. Да, и какой волевой подбородок! Кроме того, у нее была очень соблазнительная фигура и, как Джордан уже понял, острый язычок.
Никто – даже два его брата – не осмеливались разговаривать с Джорданом так, как Стефани Маккинли.
– Как вы познакомились с Луканом? – внезапно спросил Джордан.
– Я с ним не знакомилась. – Пожав плечами, женщина опустила руку, так и не дождавшись рукопожатия. – По крайней мере, не так, как вы предполагаете. – Она бросила на него еще один насмешливый взгляд.
Сегодня Джордан провел на ногах дольше обычного, в результате у него сильно разболелось бедро.
– Мой брат решил пошутить, купив мне проститутку?
Стефани лишь улыбнулась, услышав это преднамеренное оскорбление:
– Считаете, я выгляжу как проститутка?
– Откуда мне, черт побери, знать? – презрительно ответил Джордан.
– Ну конечно! Ведь вам обычно не приходится покупать себе женщин, – произнесла Стефани, отлично зная, что у Джордана была масса любовниц.
– Обычно не приходится, – неохотно проворчал он.
Стефани поняла, что он намеренно пытается ее расстроить и смутить. И в этом он преуспел, что было не слишком хорошо в сложившихся обстоятельствах.
Она выгнула бровь:
– Уверяю вас, мне абсолютно неинтересно ложиться в постель с мужчиной, который так упивается жалостью к себе, что отстранился не только от своей семьи, но и от остального мира.
Лицо Джордана угрожающе помрачнело.
– Что, черт побери, вы об этом знаете? – злобно прорычал он. – Вы едва ли удостаиваетесь сострадательного взгляда всякий раз, когда выходите на улицу и с трудом ковыляете, опираясь на трость, чтобы окончательно не опозориться, шлепнувшись на задницу!
Стефани колебалась немного, прежде чем ответить:
– Уже нет, нет…
Он прищурил янтарно-карие глаза:
– Что это значит?
Стефани спокойно встретила его разъяренный взгляд:
– Это значит, что в возрасте десяти лет я попала в автокатастрофу, в результате чего оказалась прикованной к инвалидной коляске на два года. Все это время я вообще не могла ходить, не то что с трудом ковылять, опираясь на трость, как я имела счастье услышать. Вы же по-прежнему можете передвигаться на обеих ногах, поэтому, уверяю вас, не будете удостаиваться жалостливых взглядов всего человечества, которые кажутся вам настолько оскорбительными!
Обычно Стефани не рассказывала своим пациентам о том, что провела два года в инвалидной коляске. Она не видела для того причин и не рассказала бы об этом и сейчас, если бы тон Джордана не задел ее за живое.
– Вам повезло, что вы встали и пошли, но почему вы думаете, что кому-то повезет так же, как вам? – угрюмо бросил он.
– Итак, вы имели несчастье получить травмы, которые нанесли урон вашему здоровью. Либо смиритесь и живите с этими травмами, либо боритесь, но не прячьтесь от людей, жалея себя! – От волнения у Стефани даже сбилось дыхание.
Джордан посмотрел на нее, и внезапно до него дошло:
– Если Лукан не послал вас сюда в качестве любовницы, тогда кто вы, черт побери? Очередной врач? Или, возможно, мой высокомерный старший брат теперь думает, что я нуждаюсь в психиатре? – Он презрительно изогнул верхнюю губу.
Стефани Маккинли выгнула темные брови:
– После изучения вашей медицинской карты у меня сложилось впечатление, что ваш череп не пострадал, когда вы упали.
– Не пострадал, – протянул он немного натянуто.
– И тем не менее вы думаете, вам нужен психиатр?
Он нахмурился:
– Я не намерен играть с вами в эту игру, мисс Маккинли!
– Уверяю вас, я ни во что не играю, мистер Симпсон.
– Вы знаете, кто я?
– Ну конечно, я знаю, кто вы! – От нахлынувшего раздражения Стефани нахмурилась. – Вы притча во языцех. И хотя ведете себя менее обходительно и очаровательно, чем обычно, вы остаетесь самим собой.
Вот только Джордан сомневался, что остался прежним. Шесть месяцев назад он наслаждался жизнью в Калифорнии, занимаясь любимым делом. Будучи обходительным и очаровательным, он мог затащить к себе в постель любую понравившуюся ему женщину. Но несчастный случай полностью изменил его жизнь…
– В таком случае, мисс Маккинли, мне нужно найти киносценарий, главный герой которого хромает! Не знаете, есть такой сценарий? – разочарованно проворчал Джордан и отошел от Стефани в сторону, с трудом превозмогая боль в бедре.
– Не знаю, – язвительно ответила рыжеволосая женщина. – И вам не придется искать такой киносценарий, если вы перестанете себя жалеть и займетесь собой.
– Идите вы к черту! – Джордан застонал от отвращения и с мольбой возвел глаза к потолку: – Вы очередной садист физиотерапевт, не так ли? Будете массировать мне ногу до тех пор, пока я не взвою от боли? – Его слова прозвучали как утверждение, а не вопрос.
– То, что ваша нога все еще болит, показатель положительной динамики, а не отрицательной, – ответила Стефани Маккинли.
– Ага. Я вне себя от радости, когда в два часа ночи не могу спать, потому что боль в ноге сводит меня с ума!
Когда Лукан Сент-Клер предупреждал Стефани о том, что его брат агрессивный, он забыл прибавить, что он также упрямый и бестолковый.