— Я абсолютно не понимаю, о чем вы говорите, Гидеон, — настороженно произнесла Джой, медленно вставая из-за стола. Конец миру и покою. — С какой стати вы решили, что я прокола колеса вашего автомобиля?
— А с такой стати, что невозможно понять, что у вас на уме, черт побери! — И Гидеон эмоционально всплеснул руками. — Может быть, вы мстите мне за то, что я продемонстрировал вам свою неприязнь, когда позволил здесь работать...
— Давайте-ка кое-что уточним, Гидеон. Не вы позволяли мне здесь работать, — решительно ответила Джой, сердито сверкая глазами. — Как я уже говорила вам, моя договоренность с Луканом не имеет к вам никакого отношения. И знаете что? Ваше мнение в этом вопросе меня нисколько не интересует! — прибавила она язвительно.
— А я советую вам все-таки им поинтересоваться, — холодно пробурчал он.
— Ваше мнение мне безразлично! — отрезала Джой.
— Ой ли! Вряд ли оно вам безразлично, — теперь Гидеон заговорил довольно вкрадчиво. — Вам оно, очевидно, совсем не безразлично.
Джой моргнула и задалась вопросом, уж не выдала ли она каким-либо образом растущее физическое влечение к этому человеку? Хотя как и когда она могла это сделать, если даже не встречалась с Гидеоном последние два дня?
— Вы считаете, что мне есть до вас дело? Я так не думаю! — презрительно бросила она.
— Конечно, я говорю не о себе лично, — нетерпеливо возразил Гидеон, и она облегченно вздохнула. — Но независимо от того, как вы отмахнулись от этой идеи в понедельник, я считаю, что вы по-прежнему на меня в обиде за то, что я не проконсультировался с вами по делу Ньюманов. И вы также считаете, что, как только я узнал о том, что затевает Ньюман, тут же должен был информировать вас об этом и позволить вам самой улаживать эту проблему, а не вмешиваться в судебное дело.
Джой резко кивнула:
— Конечно, я в обиде. Вы должны были действовать, соблюдая профессиональную вежливость, вот и все!
— Я пытался объясниться и извиниться перед вами в понедельник...
— Спустя два месяца! — Джой заговорила на повышенных тонах. Она очень хорошо понимала, что сексуальное напряжение, которое накапливалось в ее теле в течение последних двух дней, ответственно за ее нынешнюю сварливость. — Тот факт, что вы не удосужились тогда задуматься о моих чувствах, свидетельствует лишь об одном. Вы сами не способны испытывать чувства, поэтому не понимаете, что может чувствовать другой человек!
— Что именно вы имеете в виду? — произнес он угрожающе спокойным тоном.
— О, ладно вам, Гидеон! — Джой хохотнула. — Мы оба знаем, что у айсберга больше чувств и эмоций, чем у вас!
Гидеон посмотрел на Джой из-под опущенных ресниц, обращая внимание на ее удивительные рыжие волосы. Сегодня на девушке была атласная красная блузка, которая особенно удачно оттеняла цвет ее волос и подчеркивала соблазнительную грудь. Вот интересно, что бы Джой сказала об эмоциях Гидеона, если бы знала, что он возбуждается всякий раз, когда начинает к ней внимательнее присматриваться?
Что произошло, кстати, и сейчас...
Он прищурился и медленно направился в ее сторону:
— Вы действительно так обо мне думаете? По-вашему, я не способен испытывать чувства?
Джой сделала несколько шагов назад — Гидеон вдруг стал похож на хищника, преследующего свою добычу. И она поняла, пусть и слишком поздно, что его холодность — всего лишь жесткий контроль над эмоциями и чувствами, а не их отсутствие. Прямо сейчас он не предпринимал никаких усилий, чтобы скрыть свои переживания.
Она резко остановилась, поскольку уперлась в оконный проем, и поняла, что оказалась в ловушке между холодным оконным стеклом и разгоряченным телом Гидеона, который остановился в нескольких дюймах от нее.
Джой нервно облизнулась:
— Может быть, я немного поспешила со своими радикальными заявлениями...
— Может быть? — мягко протянул он, загипнотизировав ее взглядом.
У Джой перехватило дыхание, когда от близости к Гидеону у нее напряглись соски, а по телу разлилась волнующая дрожь. Джой округлила глаза.
— Ты по-прежнему думаешь, что мне не хватает чувств? — хрипло спросил Гидеон. Одной рукой он схватил ее за руки и поднял их над головой, прижимая к окну, а другой рукой потянулся к пуговицам на ее блузке.
— Я... Ты что делаешь? — пискнула Джой.
Гидеон медленно расстегивал пуговицы на ее блузке, затем распахнул ее, открывая взору черный кружевной бюстгальтер.
— Я думаю, что это очевидно, — тихо и с издевкой произнес Гидеон, намеренно глядя в испуганные глаза Джой. Затем его взгляд упал на ее возбужденную грудь.
— Я... Ну... Да... Но...
— Никаких но, Джой, — сказал он сердито и наконец опустил голову и провел губами по ее шее, коснувшись языком пульсирующей венки у основания горла.
Она тихонько простонала, когда он припал губами к ее груди. Обняв Джой за обнаженную спину, он притянул ее ближе к себе. У нее подкосились колени, когда Гидеон стал ритмично ласкать языком ее сосок.
Джой ужаснулась тому наплыву ощущений, которые пробудились в ее теле от прикосновений Гидеона. Она почувствовала себя дезориентированной и покинутой, когда Гидеон резко отстранился от ее возбужденного тела и посмотрел на нее свысока загадочными карими глазами. Затем, повернувшись на каблуках, он отошел от нее в противоположный угол офиса.
Вне себя от смущения, Джой быстро запахнула блузку. Ее щеки пылали, когда дрожащими пальцами она принялась застегивать пуговицы.
Джой знала, почему Гидеон так себя повел. Он хотел проучить ее за замечание о том, что ему не хватает чувств и эмоций. Но как она могла позволить ему зайти так далеко?
— Доказательство убедительно?
Услышав это, Джой резко подняла глаза на Гидеона. Она обрадовалась тому, что пуговицы на ее блузке были снова застегнуты. Гидеон посмотрел на нее насмешливо, и Джой с трудом сглотнула, прежде чем ответить:
— Мы узнали, что ты по крайней мере способен на физическую реакцию, если ты это имел в виду. — Она молча поздравила себя за то, что ей удалось спокойно выдержать его взгляд в упор.
Гидеон не мог не восхищаться тем, как быстро Джой вернула самообладание в такой опасной для них обоих ситуации. Опасность, существование которой он по-прежнему осознавал, видя раскрасневшееся лицо Джой и вспоминая вкус ее губ.
Он сжал губы, борясь с этими воспоминаниями, а потом холодно произнес:
— И очевидно, ты тоже.
Она покраснела еще больше:
— Я думаю, что моя способность испытывать чувства никогда не ставилась под сомнение!
— Ну, больше не ставится, — протянул Гидеон, понимая, что ведет себя отвратительно, но зная, что обязан снова установить между ними дистанцию. — К сожалению, ничто из этого не поможет нам узнать, каким образом у меня оказались спущенными два колеса автомобиля.