Держа Робин в своих объятьях, он забыл о том, что может войти ее отец, он забыл все - где он и зачем!
Робин попробовала пошутить:
- Я хочу, чтобы вы оба разошлись по своим углам и только после свистка возобновили бой!
Чарлз Ингрэм не обратил внимания на эту жалкую попытку. Он пристально смотрел на Чезаре.
Молчаливое сражение, чья воля сильней, подумал Чезаре, вопреки собственному желанию испытывая уважение к этому человеку, отцу Робин.
Но Чарлз был и отцом Симона Ингрэма - человека, которого Чезаре считал виновным в гибели сестры.
- Похоже, ваш отец не оценил ваш юмор, Робин, - скупо выговорил Чезаре.
- А вы оценили мой юмор, Чезаре? - Робин хотелось ослабить напряжение.
Чезаре, прищурившись, еще некоторое время не отводил взгляда от Чарлза, потом повернулся к Робин, намеренно смягчив выражение лица. Он улыбнулся ей.
- Я ценю все, что исходит от вас, Робин, - шутливо сказал он.
Девушка заметно покраснела.
- Ну да, конечно, - сухо ответила она. - Пап, Чезаре пришел сегодня сюда, чтобы спокойно обсудить наши планы и все вопросы, связанные с нашей свадьбой. Когда предполагается свадьба, Чезаре?
Чезаре видел, как нахмурился Чарлз Ингрэм. Вопреки прежним договоренностям Робин усилила напряженность между двумя мужчинами. Чезаре это не слишком беспокоило, но он не понимал, что он такого сделал. Она чуть не раскрыла несогласия между ними, хотя намеревалась держать это в секрете от отца...
- Вам решать, Робин, - спокойно и вежливо произнес Чезаре.
- Разве? - насмешливо и с тем же непонятным безрассудством произнесла она.
Губы Чезаре сжались.
- В ближайшие несколько недель.
- Несколько недель? - воскликнул Чарлз Ингрэм и недоуменно взглянул на дочь.
Чезаре кивнул.
Для Робин это стало новостью. Но, собственно, почему? Чезаре сказал же ей утром, что устал ждать...
Мысли о таком скором браке повергли Робин во власть противоречивых эмоций. Все свои надежды на счастье она связывала с Марко, эта была очень светлая сторона предстоящего события... Но одновременно она станет женой Чезаре, женой, к которой он не чувствует ничего, кроме презрения.
Хотя... Это, пожалуй, не вполне так. Чезаре, несомненно, желает ее.
Как и она желает его.
Но сейчас она была зла на него за то, что он так возбудил ее в тот момент, когда должен был войти отец. Она полагала, Чезаре сделал это вполне сознательно. Он использовал ее физическое влечение к нему против нее самой.
- Это нелепо! - воскликнул ее отец. - Вы же знакомы всего несколько дней...
- Иногда больше и не требуется, - спокойно ответил Чезаре.
- Робин... - взволнованно повернулся к ней отец.
У нее заболело сердце при виде явного недоумения на его лице. Она понимала его беспокойство. Но что она могла сказать ему, чтобы его успокоить? Только не правду.
- Иногда больше и не нужно, пап, - грустно повторила она слова Чезаре.
- Но...
- Я понимаю ваше замешательство, Чарлз, - очень учтиво сказал Чезаре, - но Робин взрослая женщина, достаточно взрослая, чтобы принимать решения о своем будущем.
- И делать свои собственные ошибки, - нетерпеливо вставил отец.
У Робин перехватило дыхание, когда она увидела, как Чезаре смотрит на ее отца в своей заносчивой, самоуверенной манере. Это заставило ее вспомнить, что он лишь играет роль ради нее. На самом деле ему глубоко безразличны ее чувства и уж тем более чувства ее отца.
- Мое замужество не будет ошибкой на этот раз, пап, поверь мне, - она подошла к Чезаре и встала рядом с ним, не касаясь его. - Мы любим друг друга. Мы хотим пожениться как можно скорее. И мы... Я прошу твоего благословения, - она смотрела на отца таким же умоляющим взглядом, каким несколько секунд назад смотрел на нее он.
- С вашим благословением или без него мы намерены пожениться, - решительно заявил Чезаре.
Мельком взглянув на него, Робин поняла - он вот-вот потеряет контроль над собой, что ему совсем не свойственно.
Возможно, ему не нравилось ее поведение. Но ей в свою очередь не нравилось, когда ею манипулируют!
Чезаре только тем и занимался, что манипулировал ею - с того самого момента, когда он появился в этом доме два дня назад и огласил свои требования.
- Если так, то у меня нет выбора, не так ли? - устало сказал Чарлз. - Если ты, Робин, действительно хочешь этого, я желаю вам счастья.
Робин было стыдно и больно лгать отцу, но выбора действительно не было. Известие о том, что Симон проиграл свою долю в «Ингрэм паблишинг», ранило бы Чарлза куда больнее, чем этот импульсивный брак его дочери.
- Да, я хочу за него замуж, пап, - спокойно произнесла она.
Слушая разговор отца и дочери, Чезаре неожиданно для себя впал в задумчивость.
Он не мог понять, почему его так взволновала эта сцена. Разве он не использовал глубокую любовь между отцом и дочерью для того, чтобы принудить Робин к браку?
- Я позвоню Камерону, чтобы принес шампанское...
- Боюсь, мы с Робин должны уйти, у нас еще кое-что запланировано, - Чезаре чувствовал на себе удивленный взгляд Робин, но продолжал неотрывно смотреть на Чарлза. - Нам еще очень многое надо обсудить, - смягчая тон, добавил он.
- Да, конечно, - с усилием согласился Чарлз. - Я... Ты вернешься сегодня домой, Робин? - вежливо спросил он.
- Я...
- Нет, не вернется, - твердо сказал Чезаре.
- Понимаю, - лицо Чарлза стало еще грустнее. - В таком случае я поговорю с тобой завтра, Робин, - ласково сказал он дочери.
У Чезаре не было никаких сомнений относительно того, о чем Чарлз собирается говорить с Робин.
- Непременно надо было быть таким... таким неуступчивым? - спросила Робин, как только они уселись в спортивный автомобиль Чезаре - раньше такими машинами Робин могла полюбоваться только в очень дорогих автосалонах.
- Я не видел особого смысла создавать у Чарлза впечатление, что у нас есть какие-то неясности касательно сроков свадьбы, - неопределенно пожал плечами Чезаре.
Возможно, и так. Но бедный папа, он выглядел таким растерянным, когда они уходили. Конечно, его ошеломила поспешность, с которой они приняли решение прожить оставшуюся им жизнь вместе.
О боже...
Ее сердце упало, ладони стали влажными от одной мысли об этом замужестве, не говоря уже о том, чтобы провести с Чезаре всю, всю жизнь до самого конца. Он абсолютно не похож на Джила. У того были безупречные манеры и предупредительность, доходившая до того, что он спрашивал согласия Робин, прежде чем заняться с ней любовью. Довольно раздражающая особенность, но будь у Чезаре поменьше самоуверенности и напора - было бы очень славно.