— Вы его нашли? Пожалуйста, Картер, с Расти все в порядке? Если нет… — Линда отпустила его руку. — Если нет, говори тише, дети во дворе, и я не хочу, чтобы они еще больше расстроились.
Картер прошел мимо нее на кухню и выглянул в окно над раковиной:
— А что делает здесь этот хипповый доктор?
— Он привел детей, за которыми присматривает. Вчера вечером Каро взяла их на собрание, и… ты знаешь, что с ней случилось.
Меньше всего Картер ожидал услышать такую болтовню. Может, она действительно ничего не знала. А может, пыталась сбить его с толку. Нанести… как это называется… упреждающий удар. Вполне возможно, ума ей хватало. Это сразу бросалось в глаза. Еще и красотка, для телки ее возраста.
— Вы его нашли? Барбара… — Голос дрогнул так естественно. — Барбара не причинил ему вреда? Не оставил где-нибудь изувеченным? Ты можешь сказать мне правду.
Он повернулся к ней, чуть улыбаясь в блеклом свете, падающем через окно.
— Ты первая.
— Что?
— Я сказал, ты первая. Ты скажи мне правду.
— Я знаю только одно: в тюрьме его больше нет. — Ее плечи поникли. — И ты, выходит, не знаешь, где он. Я вижу, что не знаешь. А если Барбара его убьет? Или уже у…
Картер схватил Линду, развернул спиной к себе, словно собирался закрутить в деревенском танце, и стал заламывать ей руку, пока не начал трещать ее плечевой сустав. И проделал все это невероятно быстро: она и охнуть не успела.
Он знает! Он знает и собирается причинить мне боль! Будет мучить меня, пока я не…
Дыхание Картера обожгло ей ухо. Его щетина колола Линде щеку. Всю ее затрясло от отвращения.
— Не пудри мне мозги, мамашка. — Чуть громче шепота. — Вы с Уэттингтон всегда стояли плечом к плечу, сиська к сиське. И ты говоришь мне, что не знала о ее намерениях — вытащить из тюрьмы твоего мужа? Это ты мне говоришь?
Он еще выше задрал руку, и Линде пришлось закусить губу, чтобы подавить крик. Дети находились совсем рядом. Джанни просила Терса раскачать их сильнее. Если бы они услышали донесшийся из дома крик…
— Если б она сказала мне, я бы сказала Рэндолфу. — Линда хватала ртом воздух. — Ты думаешь, я рискну жизнью Расти, если он ни в чем не виновен?
— Он виновен. Угрожал не давать лекарство боссу, если тот не уйдет в отставку. Это же гребаный шантаж. Я сам все слышал. — Он заломил руку сильнее. С губ Линды сорвался стон. — Есть что сказать на эту тему, мамашка?
— Я не видела Расти и не говорила с ним, так что откуда мне знать? Но в городе никто не разбирается лучше его в медицине. Ренни никогда не расстреляет Расти. Барбару, возможно, но не Расти. Я это знаю, и ты наверняка знаешь. А теперь отпусти меня.
И Картер едва не отпустил. Действительно, она все говорила правильно. Потом ему в голову пришла идея получше, и он повел Линду к раковине.
— Наклоняйся, мамашка.
— Нет!
Он вновь дернул за руку. Она почувствовала, как головка плечевой кости выходит из суставной впадины.
— Наклоняйся. Словно хочешь вымыть свои красивые светлые волосы.
— Линда! — позвал Терстон. — Как ты там?
Господи Иисусе, пусть только не спрашивает про консервы. Пожалуйста.
И тут же в голову пришла другая мысль: где вещи детей? Каждая девочка собрала по небольшой сумке. Вдруг они в гостиной?
— Скажи ему, что все у тебя хорошо, — прошептал Картер. — Мы же не хотим впутывать сюда хиппи. Или детей. Не хотим?
Господи, нет. Но где их сумки?
— Отлично! — откликнулась Линда.
— Почти закончила? — задал Терс следующий вопрос.
Ох, Терс, заткнись!
— Мне нужно еще пять минут.
Терстон вроде бы хотел задать еще вопрос, но передумал и вернулся к качелям — раскачивать девочек.
— Хорошая работа. — Теперь он прижимался к ней, и у него встал. Она чувствовала его напрягшийся член своим обтянутым джинсами задом. Большущий, как разводной ключ. Потом Тибодо отстранился. — Почти закончила — что?
Линда чуть не сказала «готовить завтрак», но увидела в раковине грязную посуду. На мгновение в голове царила пустота, и она даже пожелала, чтобы он вновь приставил к ней свой член. Потому что если мужчин занимает их маленькая головка, большая голова переходит в фазу покоя.
Но Картер вновь дернул ее руку:
— Говори, мамашка. Доставь папочке удовольствие.
— Булочки, — выдохнула она. — Я пообещала сделать булочки. Дети попросили!
— Булочки без электричества, — хмыкнул он. — Лучшая шутка недели.
— Те, что не надо печь! Загляни в кладовую, сукин сын! — Если бы заглянул, то нашел бы на полке пакет смеси для булочек из овсяной муки, не требующих выпечки. Но разумеется, если б Картер посмотрел вниз, то увидел бы две запакованные сумки. А если бы пригляделся, обнаружил бы, что полки кладовой наполовину пусты.
— Ты не знаешь, где он? — Его член вновь прижался к ней. Но рука так болела, что она едва это чувствовала. — Ты уверена?
— Да. Я думала, ты знаешь. Я думала, ты пришел, чтобы сказать мне, ранен он или…
— Я думаю: ты лживая аппетитная задница. — Руку он заломил еще сильнее, боль стала непереносимой, Линда едва сдержалась, чтобы не закричать, но сдержалась. — Я думаю, тебе много чего известно, мамашка. И если ты мне не скажешь, я вырву твою руку из сустава. Последний шанс. Где он?
Линда смирилась с тем, что перелома руки или плеча не избежать. Может, и того и другого. Вопрос заключался в одном: удастся ли ей не закричать? Потому что на крик прибежали бы и Терстон, и дети. С опущенной головой, с волосами в раковине, она ответила:
— У меня в заднице. Почему бы тебе не поцеловать ее, ублюдок? Может, он высунется и поздоровается с тобой.
Вместо того чтобы сломать ей руку, Картер рассмеялся. Действительно, ответила хорошо. И он ей поверил. Она бы не решилась так говорить с ним, если б лгала. Оставалось только сожалеть, что она в джинсах. Трахнуть скорее всего не получилось бы, но, будь она в юбке, он бы завел более близкое знакомство с некоторыми частями ее тела. Впрочем, подрочить о женский зад — не самое плохое начало Дня встреч, даже если его обтягивают жесткие джинсы, а не мягкие трусики.
— Стой тихо и держи рот на замке, — предупредил Картер. — В этом случае, возможно, останешься целой и невредимой.
Линда почувствовала, как он расстегнул пряжку и молнию, а потом начал тереться о нее, только теперь их разделяло меньше слоев материи. Линда порадовалась тому, что надела практически новые джинсы, и могла надеяться, что он сотрет свой член до крови.
Только бы девочки не вошли и не увидели меня в таком виде.