Клинт зевнул и потянулся, положив руку на поясницу. В этот момент стук повторился. И действительно, доносился он из-за зачерненной стены Купола.

К стуку присоединился голос. Слабый, эфемерный голос призрака. По телу Эймса побежали мурашки.

— Есть кто-нибудь? Кто-нибудь слышит меня? Пожалуйста… я умираю.

Боже, он уже раньше слышал этот голос! Это же голос…

Эймс бросил пластиковый мешок и побежал к Куполу. Положил руки на почерневшую, еще теплую поверхность.

— Ковбойчик? Это ты?

Я схожу с ума. Быть такого не может. Никто не мог бы выжить в этом огненном смерче.

— Эймс! — гаркнул сержант Гро. — Какого черта ты там стоишь?

Он уже собирался ответить, когда из-за черной поверхности вновь послышался голос:

— Это я. Не… — Надсадный, лающий кашель. — Не уходи. Если ты здесь, рядовой Эймс, не уходи.

Теперь появилась рука. Такая же призрачная, как и голос, с измазанными сажей пальцами. Она протирала окошко на внутренней, закопченной поверхности Купола. Мгновением позже показалось лицо. Сначала Эймс и не узнал ковбойчика. Потом понял, что подросток в кислородной маске.

— У меня заканчивается воздух, — просипел ковбойчик. — Стрелка в красной зоне… последние полчаса.

Эймс смотрел в полные ужаса глаза ковбойчика, а тот смотрел на Эймса. В голове рядового осталась только одна мысль: не дать ковбойчику умереть. После того, что он пережил… хотя Эймс не мог понять, как ковбойчик это пережил.

— Послушай меня. Опустись на колени и…

— Эймс, гребаный бездельник! — Сержант Гро большими шагами направлялся к нему. — Прекращай сачковать и принимайся за дело! Мое терпение лопнуло, козел вонючий!

Рядовой Эймс игнорировал его крики. Не отрывал глаз от лица, которое смотрело на него сквозь, казалось бы, грязное стекло.

— Ложись на землю и сотри снизу копоть. Сделай это, парень, немедленно.

Лицо исчезло, оставив Эймса надеяться, что ковбойчик исполняет его просьбу, а не лишился чувств.

Рука сержанта Гро легла ему на плечо:

— Ты оглох? Я велел тебе…

— Тащите сюда вентиляторы, сержант! Нам нужны вентиляторы!

— Что ты не…

— Здесь кто-то выжил! — проорал Эймс в ошарашенное лицо сержанта Гро.

7

Только один кислородный баллон остался в красном возке к тому времени, когда Сэм Бухло прибыл в лагерь беженцев у Купола, и стрелка манометра лишь самую малость не дошла до нуля. Он не возражал, когда Расти взял его маску и приложил ее к лицу Эрни Кэлверта, только подполз к Куполу рядом с тем местом, где сидели Барби и Джулия. Вновь прибывший опустился на четвереньки и глубоко вдохнул. Корги Горас, сидевший около Джулии, с интересом на него посмотрел.

Сэм перекатился на спину:

— Не так чтобы хорошо, но лучше, чем было. Остатки в этих баллонах всегда хуже, чем то, что наверху.

А потом — невероятно — он закурил.

— Затушите сигарету, вы что, с ума сошли?! — крикнула Джулия.

— До смерти хотелось покурить. — Сэм глубоко затянулся. — С кислородом не покуришь, вы понимаете. Внутри все взорвется. Хотя есть люди, которые это делают.

— Да пусть курит, — заметил Ромми. — Едва ли табачный дым хуже того дерьма, которым мы дышим. Насколько мы знаем, смола и никотин в его легких только предохраняют от еще более вредной гадости.

Расти подошел, сел.

— Этому баллону капут, но Эрни успел несколько раз вдохнуть. Ему, похоже, стало легче. Спасибо, Сэм.

Тот отмахнулся:

— Мой воздух — твой воздух, док. По крайней мере был. Слушай, а ты не можешь сделать больше с помощью какой-то штуковины в твоей «скорой»? Парни, которые привозят мне баллоны — привозили, до того как все накрылось медным тазом, — могли его делать прямо в своем грузовичке. Как-то они называли эту штуковину, вроде бы какой-то насос.

— Кислородный экстрактор, — кивнул Расти, — и ты прав, он у нас есть. К сожалению, он сломался. — Блеснули его зубы, возможно, в усмешке. — Уже три месяца как сломался.

— Четыре, — поправил его подошедший Твитч. Он смотрел на сигарету Сэма: — Слушай, а еще у тебя нет?

— Даже не думай! — воскликнула Джинни.

— Боишься загрязнить этот тропический рай вторичным дымом, дорогая? — усмехнулся Твитч, но, когда Сэм достал мятую пачку сигарет «Американ игле», покачал головой.

— Я подал заявку на замену кислородного экстрактора совету больницы, — продолжил Расти. — Мне сказали, что бюджет выбран полностью, но, возможно, удастся получить помощь от города. Поэтому я послал заявку в совет городского управления.

— Ренни, — вставила Пайпер Либби.

— Ренни, — кивнул Расти. — Получил официальный ответ, в котором указывалось, что заявка будет рассматриваться на заседании по бюджету в ноябре. Тогда и посмотрим: выделят деньги на экстрактор или нет. — Он вскинул руки к небу и рассмеялся.

Остальные собирались вокруг, с любопытством глядя на Сэма. И с ужасом — на его сигарету.

— Как вы сюда добрались? — спросил его Барби.

Сэм только порадовался возможности рассказать свою историю. Начал с того, что в результате диагноза «эмфизема» и стал регулярно получать баллоны с кислородом — спасибо «МЕДИКЭЛ», — которые у него иногда накапливались. Рассказал о том, как услышал взрыв, и о том, что увидел, выйдя из лачуги.

— Я понял, что произойдет, как только увидел, какой силы взрыв. — Его аудитория включала теперь и военных, стоявших по другую сторону Купола, в том числе и Кокса, в шортах и майке цвета хаки. — Мне уже доводилось видеть большие пожары, когда я работал в лесу. Пару раз нам приходилось бросать все и обгонять их, и, если бы один из тех грузовиков «Харвестер интернейшнл», которые мы использовали, сломался, мы бы пожар не обогнали. Самые страшные — верховые пожары, потому что они сами создают ветер. Я сразу понял, что то же произойдет и с этим пожаром. Взорвалось что-то большое. Что именно?

— Пропан, — ответила Роуз.

Сэм почесал заросший седой щетиной подбородок.

— Да, но не только пропан. Еще какие-то химикаты, потому что языки пламени были зеленые. Если бы огонь сразу пошел в мою сторону, со мной все было бы кончено. Так же, как и с вами. Но огонь поначалу пошел южнее. Может, этому способствовал рельеф местности, точно сказать не могу. Ну и русло реки. Короче, я понял, что произойдет, вытащил баллоны из кислородного бара…

— Откуда? — переспросил Барби.

Сэм последний раз затянулся, бросил окурок на землю.

— Я так называл пристройку, где хранились баллоны с кислородом. У меня там стояли пять полных.