— Сможешь ты мне помочь или нет?
— Смогу. Но если ты думаешь, что будет легко, не обольщайся. Во-первых, у тебя… — На мгновение он увидел Джанни, ее всю трясло, она что-то бормотала о Большой Тыкве. — У тебя начнутся судороги.
Она то ли не поняла, то ли пропустила мимо ушей.
— Как долго?
— Чтобы снять физическую зависимость? Две недели. Может, и три. — И то при благоприятном раскладе, подумал он, но оставил эту мысль при себе.
Она схватила его за руку ледяными пальцами.
— Слишком долго.
Крайне неприятная мысль сверкнула в голове Расти. Возможно, из-за постоянного стресса у него возникла паранойя, но логике бытия мысль эта не противоречила.
— Андреа, тебя кто-нибудь шантажирует?
— Ты шутишь? Все знают, что я принимаю эти таблетки, городок-то маленький. — Но по мнению Расти, она ушла от ответа на его вопрос. — А какой максимально быстрый срок?
— С уколами витамина В 12 , плюс тиамин и другие витамины, возможно, хватит и десяти дней. Но для тебя это будут ужасные дни. Ты практически не сможешь спать. Конечности, особенно ноги, будут постоянно дергаться в конвульсиях. Причем сильных. Не зря это называется «дать пинка зависимости». И тебе нужен человек, который будет постоянно снижать дозу. Человек, который будет держать таблетки при себе и не давать тебе лишнего, как бы ты ни просила. Потому что просить ты станешь.
— Десять дней? — с надеждой переспросила Андреа. — К тому времени и с этим все закончится, так? С Куполом?
— Может, уже и сегодня. На это мы все надеемся.
— Десять дней, — повторила она.
— Десять дней, — кивнул он.
Но желание принимать эти чертовы таблетки останется у тебя до конца твоих дней. Но Расти не озвучил эту мысль.
В понедельник с утра народ валил в «Эглантерию», как никогда раньше… но, разумеется, в истории города еще не было такого понедельника. Однако многие посетители без особых протестов разошлись, когда Роуз объявила, что гриль закрыт и не откроется до пяти вечера.
— И к тому времени, возможно, вы сможете добраться до «Моксис» в Касл-Роке и поесть там! — закончила она.
Ее слова вызвали аплодисменты, пусть даже та забегаловка славилась отвратительным качеством еды и грязью на столиках.
— Никакого ленча? — спросил Эрни Кэлверт.
Роуз посмотрела на Барби, тот поднял руки, как бы говоря: «Меня не спрашивай».
— Сандвичи, — ответила Роуз. — Пока они не закончатся.
Вновь раздались аплодисменты. В это утро люди излучали оптимизм: повсюду слышались смех и добродушные шутки. Возможно, самым точным показателем улучшения духовного состояния города служил базарный стол в глубине ресторана: там возобновилась привычная дискуссия.
В немалой степени способствовал тому и работавший над стойкой телевизор, настроенный на канал Си-эн-эн. Говорящие головы распространяли по большей части слухи, но они обнадеживали. Несколько ученых, у которых взяли интервью, заявляли, что у крылатой ракеты большие шансы пробить Купол и положить конец кризису. Один рассчитал, что шансы на успех «выше восьмидесяти процентов». Но разумеется, он из кембриджского МТИ, [94] подумал Барбара. Там можно позволить себе оптимизм.
Когда он отчищал гриль, в дверь постучали. Барби оглянулся и увидел Джулию Шамуэй в окружении троих подростков. В такой компании она выглядела школьной учительницей на экскурсии. Барби направился к двери, вытирая руки о фартук.
— Если мы будем кормить всех, кто хочет есть, то очень скоро останемся без продуктов, — раздраженно бросил Энсон, вытирая столы. Роуз вновь отправилась в «Мир еды», чтобы купить мясо.
— Не думаю, что она хочет есть, — ответил Барби и не ошибся.
— Доброе утро, полковник Барбара. — На губах Джулии играла улыбка Моны Лизы. — Правда, мне хочется называть тебя майор Барбара. Как в…
— …в пьесе, [95] я знаю. — Барбаре и прежде доводилось слышать эту фразу несколько раз. Порядка десяти тысяч. — Это твоя команда?
Команду составляли один очень уж высокий, очень уж тощий подросток с копной каштановых волос, один коренастый паренек в мешковатых шортах и вылинявшей футболке с надписью «50 Центов» [96] и одна симпатичная миниатюрная девушка с молнией на щеке. Не татуировка — переводная картинка, молния тем не менее придавала ей бесшабашности. Барбара подумал, что девушка не поняла бы, о ком речь, если бы он ей сказал, что она напоминает ему Джоан Джетт, [97] какой та была в старшей школе.
— Норри Кэлверт. — Джулия коснулась плеча девушки. — Бенни Дрейк. А этот верзила — Джозеф Макклэтчи. Вчерашняя демонстрация протеста — его идея.
— Но я представить себе не мог, что кто-то получит травму.
— Если кто-то и получил, твоей вины в этом нет, — заверил его Барби. — Так что расслабься.
— Вы действительно Главный? — спросил Бенни, окинув Барбару взглядом.
Тот засмеялся:
— Нет. Я даже и пытаться не буду стать Главным без крайней на то необходимости.
— Но вы знаете солдат, которые там стоят? — спросила Норри.
— Лично — нет. Во-первых, они — морпехи. Я служил в армии.
— Ты по-прежнему в армии, если верить полковнику Коксу, — поправила его Джулия. Губы изгибала холодная улыбка, но глаза возбужденно поблескивали. — Можем мы поговорить с тобой? У юного мистера Макклэтчи есть идея, и я думаю, что она — совершенно блестящая. Если ее удастся реализовать.
— Удастся, — уверенно заявил Джо. — Когда речь идет о компьютерной хре… о компьютерах, я — Главный.
— Прошу в мой кабинет. — И Барби повел их к стойке.
Идея действительно оказалась блестящей, но до половины одиннадцатого оставалось совсем ничего, и если они хотели ее реализовать, то следовало поторопиться.
Барбара повернулся к Джулии:
— Мобильник при…
Джулия припечатала мобильник к его ладони, прежде чем он успел закончить фразу.
— Телефон Кокса в записной книжке.
— Отлично. Если б я знал, как добраться до записной книжки.