- Моя львица никогда не хотела тебя, Джозеф. Ты когда-нибудь задумывался, почему? Почему она не захотела сильнейшего льва из тех, что удалось найти? Ведь именно на это она запрограммирована. - Тут я почувствовала, как зашевелилась во мне львица. Я постаралась мысленно ее успокоить, и та послушалась. Я даже удивилась тому, что это сработало. Мысленно вознеся благодарственную молитву, я вернула внимание к стоящему передо мной льву.

- Я думал, ты не настаивала из уважения к моей жене.

Я озадаченно на него уставилась. С ним, вроде бы, все в порядке. Достаточно хорош, разве что более мужественной красотой, чем мне нравится, и все же меня никогда к нему не тянуло. Моя львица не испытывала к нему ничего.

- Моя львица реагировала на твоего льва точно так же, как и на других, но ее никогда к тебе не тянуло, как тянуло к нескольким чикагским.

- Тебя к ним тянуло, потому что ты с ними спала. И с их мастером тоже.

- Так вот что об этом говорят? - спросила я. Джозеф выглядел озадаченным.

- Но ведь это правда.

- Это только часть правды. С Огюстином - да, но с его львами я была очень осторожна. Потому что не хотела подгадить твоим львам. Его львов я и пальцем не тронула, потому что беспокоилась за тебя и твой прайд.

- Я знал, что ты отослала их обратно в Чикаго, но думал… Я очень признателен, что ты отказала им ради нас.

Про себя я могла признаться, что сделала это не только для Джозефа и его людей. Просто лев, к которому меня со страшной силой потянуло, был весьма неоднозначной личностью, причем в отрицательном смысле.

- Я так поступила, потому что вы были моими союзниками, и считала, что если другие львы придут и захватят твой прайд, в этом будет моя вина. Сейчас-то я уже знаю, что Огюстин планировал захват вашего прайда. Он знал, что ты и твои львы слишком слабы, чтобы защищаться, как знали это и все остальные львы-оборотни.

- Я защищал своих львов, - сказал он.

- Нет, их защищала я. Их защищал Жан-Клод. И Ричард их защищал. Крысы отдали свои жизни, защищая ваш город. Леопарды едва не потеряли свою королеву. Лебеди вообще рисковали всем. А где были львы, когда все остальные истекали кровью и погибали?

- Если бы ты попросила, мы сражались бы на вашей стороне.

- Как это могло бы нам помочь, Джозеф? Вы же слишком слабы. Вы ни на что не годитесь ни в рукопашной, ни в перестрелке. Ну да, вы львы-оборотни, так что с того? Мы все оборотни, но можем предложить больше, чем просто клыки и когти. А что могут предложить нам львы, Джозеф? - Злость зашевелилась внутри меня, и мне пришлось прикрыть глаза, медленно дыша и считая про себя. Львица снова утихомирилась. Два раза подряд зверь послушался меня, моего мысленного приказа. Может, я, наконец, обретаю контроль?

- Мы львы, - сказал он, но голос его звучал неуверенно.

- Вы слабы, - ответила я, тоже тихо. Тихо, потому что не могла позволить себе злиться. Джозеф протянул ко мне руки.

- Не позволяй им убить нас.

- Я что, ваш Рекс? Или Регина?

- Нет, - произнес он, и руки его стали опускаться.

- Тогда почему ты обращаешься ко мне за помощью?

- Потому что мне больше не к кому обратиться.

- И кто в этом виноват, Джозеф? Кто виноват в том, что после всех этих лет твой прайд так слаб, что тебе приходится обращаться за защитой к людям и вампирам, а также другим группам оборотней?

Его руки к этому моменту лежали на коленях.

- Моя, - произнес он.

- Нет, не только твоя. Могу поспорить, что твоя женушка также приложила к этому руку. Каждый раз, когда на горизонте появлялся кто-то, примерно равный по силе тебе и твоему брату, она говорила «нет», я права? Она говорила, что вам они не нужны, верно я говорю?

- Да, - просто ответил он.

- Прими ты в свой прайд кого-то сильного, то быстро научился бы быть лучшим королем.

- Или они убили бы меня, захватили прайд и взяли…

- Твою жену, - закончила я. Джозеф кивнул. - Я слыхала, что некоторые из львиных переворотов совершались именно так. И вижу, чего опасалась твоя жена.

- Тогда ты понимаешь.

Я покачала головой.

- Я не могу позволить себе понимание, Джозеф. Не могу позволить тебе и дальше прятаться за моей юбкой. Мика вышвырнул вас из союза. - Я бросила взгляд на Грэхема, стоявшего у двери. - Грэхем, а остальные группы, помимо леопардов, принимали участие в голосовании?

- Они сказали примерно то же самое, что и ты, что все они потеряли людей или получили раны, а львы только пользовались благами коалиции, и ничего не делали взамен.

- Я предоставил на выбор Аните всех наших свободных молодых людей. Я выставил их перед ней, словно на рабских торгах.

До этого заявления я все еще не могла до конца смириться с предстоящим решением.

- Рабские торга? Так вот как это тебе видится?

- Ты выбираешь мужчин, с которыми собираешься спать. Если у тебя нет выбора, значит ты просто раб.

- Я не трахала никого из твоих молодых львов.

Он посмотрел на меня так, словно не поверил услышанному.

- Ты что, ни разу не спрашивал, в чем заключались их обязанности?

- Нам не нравилось то, что мы отдавали их тебе. И не хотели слышать подробностей.

- Ты самодур и болван. Я ни с кем из них не спала, потому что они по большей части девственники, или недалеко от них ушли. Развращение малолетних не по мне.

В этот момент в дверь постучали. И кто это мог быть на сей раз? Грэхем открыл дверь, и в проеме нарисовался худший кошмар Джозефа, а также причина, по которой я и отослала чикагских львов обратно. В комнату вошел Хэвен, он же Куки-Монстр.

Глава 38

Он был высоким и, на мой вкус, излишне стройным, но кожаный плащ, в который он был одет, показывал больше мышечной массы, чем мне помнилось. Его короткие, торчащие шипами волосы все еще были небесно-голубых оттенков, делая его похожим на того Куки-Монстра. Глаза голубые и насмешливые. Он был все так же красив. И так же опасен.

Джозеф поднялся на ноги, и Истина с Нечестивцем тут же опустили руки на его плечи. Тот даже не стал сопротивляться. Все уставились на вошедшего, загораживая его от меня. Я была не против. Чем меньше я его вижу, тем лучше.

- Держать его для меня не по правилам. - Голос Хэвена был приятным, словно он спрашивал о погоде. Наверняка к приятному голосу прилагалось и приятное выражение лица. Он мог выглядеть милым и приятным вплоть до того момента, когда причинит вам боль. Хэвен был профессиональным головорезом всю свою сознательную жизнь, главарем бандитов и львом-оборотнем. Опасен, без вариантов.