- Это Жан-Клод. Я сказал ему, что ты говорила с Арлекином, и что они в церкви.
Я взяла мобильник и заговорила. Жан-Клод внимательно слушал, время от времени задавая вопросы. Может, он почувствовал по тону моего голоса, что дело не терпит отлагательств, а может, он просто провел слишком много веков, имея дело с такого типа дерьмом.
- Ты позовешь человеческую полицию?
- Я приведу Эдуарда и Олафа, а насчет остальных не знаю. Я пока не могу доказать, что они нарушили человеческие законы.
- Оставляю на твое усмотрение, воспользуешься ты своим преимуществом или нет.
- Ты имеешь в виду ордер? Даже если я не уверена в том, что она это сделала?
- На кону твоя честь, не моя. Я призову оборотней и вампиров. Будь осторожна, ma petite.
- Ты тоже. - Он повесил трубку.
Я остановилась. Пульс внезапно забился в горле, внутри нарастала паника. Я была уверена, нет, убеждена в том, что из-за меня всех убьют. Если приведу копов, они умрут. Если не приглашу копов, умрут мои друзья. Я не знала, что делать.
Обернувшись к Мике, я бросила на него растерянный взгляд.
- Может сложиться ситуация, что они возьмут заложников, а я к этому не готова. У них там несколько сотен людей; что, если их убьют? Что, если я приму неверное решение?
Мика изучающе посмотрел на меня.
- Во-первых, тебе нужно поставить сильные щиты, потому что подобные колебания не в твоем духе. Во-вторых, ей невыгодно их убивать. Она хочет взять с них клятву крови, то есть, ей они нужны целехонькими.
- Ты прав, - кивнула я. - Ты прав. - Паническая дрожь в животе еще не стихла. Мика был чертовски прав. На мое сознание прежде воздействовало немало вампиров, но сила Мерсии - одна из самых кошмарных. Потому что она усиливала твои собственные эмоции до тех пор, пока ты просто не ломался. Полагаю, я бы предпочла старомодную попытку взять контроль над моими мыслями, чем это эмоциональное изнасилование.
- Почему это не действует на тебя? - спросила я его.
- Возможно, она пока не наметила меня мишенью.
- Но она наметила Грэхема. Откуда ей было знать, кого метить?
- Скорее всего, для нее шпионила Солидат, - предположил Мика, и я кивнула.
- Точно, точно.
К нам подошел Натаниэль.
- Куда ушел Зебровски? - спросила я.
- Я завел с ним речь о вечеринке у него дома. Спросил, что его жена хочет, чтобы мы принесли из еды. Наверное, он больше озабочен тем, как бы затащить нас обоих на эту вечеринку, чем признается, потому что это даже отвлекло его от твоего сверхсекретного телефонного разговора. Так что происходит?
И я пересказала ему услышанное.
- Боюсь, что каких бы копов я туда не послала, она задурит им мозги. Это ведь почти незаметно, она просто усиливает ваши собственные чувства. И, судя по всему, на это воздействие почти не реагируют освященные предметы.
- Потому что она не добавляет ничего от себя, - предположил Натаниэль.
- Что? - переспросила я, и мы дружно на него уставились.
- Она не подменяет ничего своей силой, она просто усиливает то, что у тебя уже есть. Может, поэтому освященные предметы и не реагируют?
Я улыбнулась ему.
- И когда ты успел стать таким умником?
Натаниэль пожал плечами, но выглядел при этом довольным.
- Что если вызвать Мобильный Резерв, пока она будет трахать их мозги? Я не могу гарантировать, что она не повернет их друг против друга, или, скорее, натравит на них паству, и как только я позову их, они окажутся в ее власти. И тогда ситуация выйдет из-под моего контроля.
- Я не считаю, что сейчас ты контролируешь ситуацию, - заметил Мика.
- Вот спасибо, - ехидно поблагодарила я.
Он нежно коснулся моего плеча.
- Анита, сейчас ты на самом деле пытаешься решить, будет ли в подкреплении полиция либо вампиры Жан-Клода и наши оборотни?
- Ты прав, - кивнула я. - Ты абсолютно прав. Именно это я и пытаюсь решить.
- А Зебровски и остальные ничего не заподозрят, если ты вдруг выскочишь отсюда, как ошпаренная? - спросил Натаниэль.
- На исполнение любого ордера я имею полную свободу действий. Я не обязана вмешивать в это дело полицию. Но Арлекин устроил все так, что ордер не имеет необходимой силы.
- Очень жаль, что ты не можешь послать гражданских представителей, как в старых кинофильмах, - заметил Натаниэль. Я даже постаралась выглядеть смущенной.
- Меня это тоже слегка расстроило. Это было бы так удобно.
- Что бы ты не решила, это нужно сделать сейчас, - произнес Мика.
Я застыла. Я не могла решиться. В экстренных случаях я обычно веду себя по другому. Я отошла от них так, чтобы не прикасаться к ним. Сделала глубокий, успокаивающий вздох, затем еще один. Все, о чем я могла думать, это о том, что из-за меня едва не погиб Питер. В свои шестнадцать он вполне мог стать ликантропом. Убьют ли из-за меня Малькольма? Мне не хотелось больше никем рисковать. Я не могла допустить мысли о том, чтобы сообщить семье Зебровски о его смерти. Я не могла…
Меня обхватили чьи-то руки, и в следующее мгновение я смотрела в лицо Натаниэлю.
- Я чувствую это, - сказал он. - Она вселяет в тебя неуверенность.
Его руки крепко ухватили меня за запястье, на лице застыло решительное выражение. Я внезапно почувствовала уверенность. Уверенность, построенную на нерушимой вере. Он верил в меня. Верил абсолютно и безоговорочно. Я попыталась было испугаться того, что кто-то мог настолько в меня верить, но этот страх тут же смыло волной его веры. Он просто знал, что все, что бы я ни сделала, будет правильно. Он знал, что я спасу Малькольма. Знал, что я накажу плохих и спасу хороших. Он просто верил в это. И то было одно из самых успокаивающих ощущений, какие я когда-либо испытывала. Меньшая часть меня вопила на заднем плане: «Он верит не в бога, а в тебя». Я снова попыталась испугаться, или попытаться с этим бороться, но не смогла. Я чувствовала его уверенность, и в ней не было места сомнению.
Я подняла на него взгляд и улыбнулась.
- Спасибо, - поблагодарила я его.
Он улыбнулся мне той улыбкой, что могла бы быть у него, кабы не тяжелая жизнь. Эта улыбка появилась у него всего несколько месяцев назад. Я помогла ему обрести эту улыбку. Я и Мика.
Мика подошел и встал рядом с нами, но не сделал движения, чтобы прикоснуться.
- Сила исходит от вас волнами. Нечто похожее иногда происходит, когда ты дотрагиваешься до Дамиана.
Я кивнула и снова посмотрела на Натаниэля. Я никогда не задумывалась, что получила от Натаниэля, когда тот стал зверем моего зова. Дамиан, как вампир-слуга, делился со мной своим самоконтролем, выработанным за века, в течение которых он находился в зависимости от самого жуткого мастера-садиста, о каких я только слышала, и то, что я слышала, было ужасно. Я никогда не спрашивала Жан-Клода, что он получил от Ричарда. От меня он получил определенную беспощадность; мы вроде как удвоили присущую нам обоим практичность. Когда мы переживем эту ночь, обязательно спрошу, что дал ему Ричард. Но сейчас я просто поцеловала мужчину в своих объятьях.