Люсьен вскинул брови.
— Может, ты позволишь мне ответить на первый вопрос, перед тем как задавать второй?
Грейс презрительно фыркнула:
— Тогда отвечай!
Люсьен медленно вдохнул.
— Нет абсолютно никаких доказательств того, что на Френсиса напали…
— Полагаю, огромная шишка на его голове не в счет?
Он пожал плечами.
— Это доказывает, что его чем-то ударили… будем считать, что это сук, — уступил он, когда увидел вспышки протеста в глазах Грейс. — А налетел он на этот сук или его кто-то ударил, уже совсем другое дело.
— Потом ты мне скажешь, что Френсис сам ударил себя по голове!
Люсьен поджал губы.
— Нет, Грейс, я такого не скажу.
— Разумеется. — Подол обрисовывал ее стройные ноги, когда она беспокойно ходила по комнате, — Люсьен, я знаю, что вы с Дариусом дружите уже много лет… — ее тон смягчился, — но ты же должен понимать, что версия случившегося, в которую он пытается заставить нас поверить, далека от истины?
Люсьен отпил бренди, перед тем как ответить ей.
— Не помню, чтобы я говорил, будто Дариус именно так объяснил травму Френсиса…
Грейс с раздражением покачала головой:
— Тогда какое же объяснение он дал?
Она думала, что может положиться хотя бы на Люсьена, чтобы выяснить, существует ли возможность того, что Дариус Уинтер мог — просто мог— стоять за нападением на Френсиса. В конце концов, как только Дариус вынудил герцогиню переехать в Дауэр-Хаус, следующим его шагом было бы избавиться от Френсиса. Разумеется, не в буквальном смысле. Но такого случая, как этим утром, было достаточно, чтобы заставить Френсиса покинуть Уинтон-Холл.
Это было единственное объяснение, имевшее смысл для Грейс.
Френсис был слишком откровенным в своих замечаниях по поводу Дариуса.
Братья снова поссорились вчера после ужина. А сегодня утром на Френсиса напали. Неужели Люсьен не видит связи между этими двумя событиями?
Люсьен успокаивающе посмотрел на нее.
— Нельзя требовать объяснений от герцога, Грейс.
— Может, тебе и нельзя, — раздраженно признала Грейс. — Но я так и сделаю…
— Нет, Грейс, ты этого не сделаешь. Не сделаешь, — твердо повторил Люсьен, когда ее глаза расширились от негодования. — Дариусу сейчас принадлежит древний и благородный титул.
— Но может быть, он повел себя неблагородно.
Люсьен встал.
— Такое предположение — для сплетников и скандалистов, Грейс. Кем ты, я искренне надеюсь, не являешься.
Ее щеки вспыхнули от этого замечания.
— Я говорю с тобой об этом по секрету, Люсьен!
— Советую тебе позаботиться о том, чтобы все так и осталось, — надменно склонил голову он.
— Как ты можешь позволять такой несправедливости продолжаться? Я думала, ты человек убеждения. Человек действия! — разочарованно покачала головой Грейс.
Люсьен иронично скривился.
— Но дело вот в чем, Грейс. Меня совершенно не убедили твои обвинения, которые ты выдвигаешь против Дариуса. К тому же я не собираюсь оставаться здесь и, как ты говоришь, «просто стоять», — мягко добавил он.
Грейс прекратила ходить по комнате и пристально посмотрела на него:
— Не понимаю…
— Я получил днем письмо от Хока о том, что мой племянник, новый маркиз Малбери, родился вчера вечером.
— Но это же замечательная новость! — Щеки Грейс покрылись румянцем, глаза загорелись от удовольствия. — Должно быть, твой брат так рад. Надеюсь, герцогиня и маркиз в порядке?
Интересно, поймет ли Люсьен когда-нибудь женщин. В частности, эту женщину; Секунду назад Грейс ругала его за то, что он не предпринимает никаких действий по отношению к Дариусу, теперь все ее внимание было направлено на рождение его племянника.
— Да, — сухо ответил он. — При таких обстоятельствах я собираюсь поехать в Малбери-Холл в Глостершир завтра, чтобы лично поздравить Хока и Джейн.
— Как замечательно! — засветилась от удовольствия Грейс. — Разумеется, ты должен ехать.
— Мы должны поехать вдвоем, Грейс, — мягко уточнил он.
Она выглядела озадаченной.
— Вдвоем?
Он кивнул:
— Дариус разрешил тебе и твоей служанке сопровождать меня.
— Дариус? — С лица Грейс исчезло удовольствие, на нем появилось подозрение. — Но я не могу уехать сейчас!
— Почему?
— Потому что… Нужно позаботиться о моей тете. Я не могу оставить ее одну.
— Думаю, мы помогли сделать Дауэр-Хаус подходящим для жизни, и твоя тетя собирается переехать туда как раз завтра.
— Существует несколько причин, почему я не могу уехать сейчас.
— Ты поедешь завтра со мной в Малбери-Холл, Грейс, — тоном, не терпящим возражений, произнес Люсьен.
На это Грейс предпочла не обращать внимания.
— Я этого не сделаю. Я рада за твоего брата и герцогиню, и, разумеется, тебе следует навестить их, но я должна остаться здесь. С моей тетей.
— Герцогиня Карлайн уже дала свое разрешение сопровождать меня завтра.
Грейс пристально посмотрела на Люсьена.
— Я не оставлю ее здесь одну, — упрямо повторила она.
Люсьен улыбнулся:
— Что, по-твоему, может произойди в твое отсутствие? Думаешь, Дариус воспользуется возможностью навсегда избавиться от герцогини и Френсиса?
Такое объяснение звучало нелепо, с раздражением согласилась Грейс. Она высоко подняла подбородок.
— Не думаю, что эта тема для насмешки, Люсьен.
Он фыркнул:
— А я не думаю, что мне следует всерьез воспринимать эту тему.
Грейс покачала головой:
— Это потому, что ты не видишь правды из-за долгих лет дружбы с Дариусом.
— Единственное, что меня ослепляет в данный момент, Грейс, — это мысль провести с тобой наедине несколько часов в карете!
— Моя служанка будет с нами, — напомнила ему она.
Он кивнул:
— И я уверен, ей понравится ехать вместе с кучером.
Грейс сглотнула от мысли о тех часах, что она может провести с ним в карете. Целуя его. Прикасаясь к нему. Чувствуя в ответ его поцелуи и прикосновения. Воплощая в реальность то, что он сказал этим утром. Идея была заманчивой…
Она знала что на этот раз покачивание ее головы неубедительно.
— Я нужна моей тете…
— А мне ты нужна больше, Грейс.