К огромному облегчению Джейн, она не видела герцога Сторбриджа после постыдного происшествия на конюшне, он постоянно был занят делами поместья.
Все, что касалось времени, проведенного с ним наедине, смущало Джейн. Ее смущала распутность ее ответной реакции. Очевидность этой ответной реакции, когда она заметила, что чуть не оторвала пуговицу на рубашке герцога в отчаянном желании добраться до его тела. А когда она увидела, что сама раздета едва ли не догола, и осознала, насколько интимными были ласки герцога, то пришла в ужас. Она была так сильно оскоблена и унижена тем, что позволила герцогу зайти слишком далеко, что в тот момент была способна лишь запахнуть лиф расстегнутого платья и вылететь из конюшни с такой скоростью, будто сам дьявол несся за ней по пятам.
Не герцог, нет. Он не был дьяволом, преследующим ее. Джейн преследовало доказательство собственной распущенности.
Видимо, герцог тоже был шокирован ее поведением. В последующие дни он даже не обедал с дамами.
Стремясь оградить себя от общения с Джейн, Хок с еще более неиссякаемой энергией занялся хозяйственными делами: ходил по округе, проверял скот или урожай в полях вместе со своим управляющим, нимало не заботясь о состоянии одежды и обуви. Как и о состоянии Долтона, в которое он мог впасть при виде барского платья. Однажды вечером Джейн стала свидетелем последнего — Долтон с несчастным видом вышел из покоев герцога, удрученно разглядывая хозяйский жакет и сапоги, все в пятнах грязи.
К счастью, по долгим отлучкам брата леди Арабелла вскоре поняла, что Джейн ему нисколько не ближе, чем она сама, и стала сперва неохотно, а потом со все большим удовольствием проводить время с Джейн. Единственным неприятным моментом для Джейн было то, что теперь сбежать из Малберри-Холл и продолжить путешествие в Сомерсет представлялось теперь затруднительным.
Иногда ей приходило в голову, не специально ли леди Арабелла почти не оставляет Джейн свободного времени. Может быть, герцог, заподозрив что-то неладное из-за ее походов на конюшню, велел сестре присматривать за ней? Но поскольку Арабелла обращалась в льдинку при упоминании имени герцога, Джейн пришла к выводу, что ошибается.
Единственное распоряжение брата, которое Арабелла приняла всей душой и с энтузиазмом, — это покупка нового наряда для Джейн. Чтобы осуществить эту покупку, девушки посетили ближайший городок, а на следующее утро отправились туда повторно, чтобы подогнать платье по фигуре.
— Разве я не говорила тебе, что кремовый шелк с более бледным кружевом идеально тебе подойдет? — с удовлетворением констатировала Арабелла.
Да, Арабелла уверяла ее в этом. А поскольку опыт выбора ткани и фасона у самой Джейн совершенно отсутствовал, она с радостью отдалась на волю Арабеллы.
Одного взгляда в зеркало Джейн хватило, чтобы понять — она полностью преобразилась. Кремовое, шелковое платье с завышенной талией, приспущенными плечами и рукавами-фонариками, казалось, обволакивает стройную фигурку Джейн. Прическу с модными кудряшками и свободно падающими на шею локонами сегодня вечером ей делала камеристка Арабеллы.
Трудно поверить, что она видит перед собой ту же девушку, которая сидела за праздничным столом в «Маркхам-парке» в чудовищном желтом платье, думала Джейн, глядя на свое отражение. А ведь прошло всего несколько суток!
— Интересно, что скажет Хок, увидев тебя? — весело проворковала Арабелла.
Джейн и сама об этом думала, хотя, возможно, по другим причинам!
Сегодня она выглядела элегантно — даже мило, наряд делал ее статной и стильной, придавал зрелости, которой до сих пор не наблюдалось. Полная противоположность желтому чудищу, в котором она походила на кусок неаппетитного фрукта!
Настроение портила лишь терзавшая ее мысль о том, что, несмотря на все ее протесты, герцог решил сам оплатить ее новый наряд.
Но могло ли быть иначе, ведь у Джейн почти не было денег? Сэр Барнаби положил ей небольшое содержание, и Джейн удалось скопить кое-что, но она не была уверена, хватит ли ей этого даже на проезд до Сомерсета, не говоря уже о приобретении дорогого платья и перчаток.
Заверения Арабеллы, что герцог не заметит этой покупки среди ее собственных колоссальных расходов, не принесло Джейн облегчения, ведь она принимала этот дар из рук мужчины, который был о ней не слишком хорошего мнения.
— Я чем-то расстроила тебя, дорогая? Почему ты хмуришься? — Арабелла взяла руки Джейн в свои и с тревогой заглянула в зеленые глаза. — Или несчастной тебя делает упоминание о моем высокородном братце?
— Скорее всего, ответом на последний вопрос будет «да», Арабелла, — внезапно прозвучало у них за спиной. Девушки обернулись и увидели герцога — Арабелла удивилась, у Джейн упало сердце. — Ну и ну! — протянул он, стоя на пороге. — Я не уверен, что Малберри-Холл или его гости достойны присутствия двух таких очаровательных леди.
Щечки Джейн зарделись, ее бросило в жар, когда золотые глаза принялись разглядывать ее. К ее счастью, Арабелла подошла к брату и с победоносным видом улыбнулась ему, тем самым, избавив Джейн от необходимости отвечать на насмешливое высказывание герцога.
— Разве я не расстаралась, Хок? — сияла Арабелла. — Разве Джейн не красавица?
— Ты очень хорошо потрудилась, Арабелла, — сухо признал он.
По правде говоря, он был более чем потрясен красотой Джейн, он был убит наповал. Кремовое платье с изысканным кружевом наполняло ее нежную кожу внутренним сиянием, глаза сверкали незамутненным зеленым светом, а кремовая лента в волосах еще сильнее разжигала рыжий огонь.
Он заметил, что в последние два дня Джейн избегала встреч с ним, отводила глаза и тихо покидала комнату, стоило ему появиться. Хок знал, что получает по заслугам. Знал и скрывался от ее холодности в библиотеке, когда не работал в поместье.
К несчастью для него, сегодня вечером Джейн выглядела красивой и уверенной в себе юной леди. Такой красивой, что Хок не мог оторвать от нее взгляда.
Он прокашлялся.
— Я принес кое-что для Джейн.
Он протянул жемчужное ожерелье и серьги, надеясь, что они послужат им знаком примирения.
Похоже, в последние дни Арабелла была слишком занята организацией приема и нарядом Джейн, чтобы заметить холодность, сквозившую между ним и Джейн. Но как только мероприятие останется позади, сестра непременно осознает это, Хок даже не сомневался в этом.
Он уныло улыбнулся:
— Но теперь, когда я увидел, насколько Джейн прекрасна, я подумал: не будет ли это излишним, как позолота на лилии?..
— О нет, Хок! Жемчуг — идеальный выбор! — радостно захлопала в ладоши Арабелла. — Ты согласна со мной, Джейн?
Джейн стояла и смотрела на ожерелье и серьги, такие восхитительные и хрупкие в больших, но изящных руках герцога.
Откуда, интересно, эти украшения? — подумала она. Герцог ведь не купил их специально для нее?.. Если это так, принять драгоценности от него было бы неприлично.