– А, мам, это ты! У тебя постоянно занято. Я уже устала набирать твой номер. Целую вечность не могу дозвониться! – затараторила Кати, не давая Абби возможности выяснить, почему весь город говорит только о ней. – Мы со Стюартом собираемся посмотреть дом еще раз и хотим, чтобы вы поехали с нами. Окна кухни выходят на темную сторону, я предлагаю Стюарту переделать ее. Правда, он сомневается, не слишком ли дорого это обойдется. Но знаешь, там такой домик, если его довести до ума, он будет просто загляденье!
Прислушиваясь к счастливому голосу дочери, Абби вдруг почувствовала, что ей совершенно все равно, о чем будут судачить словоохотливые кумушки, лишь бы Кати было хорошо. В конце концов, любые новости со временем устаревают, и есть надежда, что забудется и эта.
– Подожди, не тарахти. Конечно, я с удовольствием присоединюсь к вам, только немного попозже, ладно? У меня еще кое-какие дела дома. Давай встретимся прямо на месте, а?
– Ну конечно, какие проблемы. Отлично! Мы поедем пораньше, нам нужно встретиться с агентом и забрать ключи. А оттуда я позвоню, и вы подъедете.
– Вот и славно. До встречи!
* * *
Ничего страшного не произошло, подумаешь, просто болтушка дочка не удержалась, чтобы не разнести счастливую весть. Ладно, в конце концов, скоро страсти поутихнут, а слышать счастливые нотки в ее голосе – это самое главное. Так думала Абби десять минут спустя, стоя под душем и намыливаясь душистым мылом.
Потом она вышла из душа и стала вытираться большим махровым полотенцем. Неожиданно она услышала звук открываемой на кухню двери.
– Заходи, – крикнула она. – Я почти готова.
Быстро вытерлась насухо, отбросила полотенце, открыла шкаф, достала нижнее белье и надела трусики. Что-то насторожило ее. Кати никогда не стучит, но с другой стороны, она выросла и живет своей жизнью.
– Заходи, дорогая, стучаться не надо.
Но только это была не Кати. Человек, открывший дверь, был ни кто иной, как Сэм.
Абби явно не предполагала его увидеть и попыталась прикрыть наготу. Она покраснела и растерянно спросила:
– Что ты здесь делаешь? Где Кати?
– Она и Стюарт собирались поехать смотреть дом. Попросили заехать за тобой. Родители Стюарта могут приехать раньше, и им не хотелось заставлять их ждать.
У Абби сразу упало настроение: она-то надеялась, что, кроме Кати и Стюарта, там никого не будет.
– Кати ничего не сказала, что там будет еще кто-то… – запротестовала Абби, – я думала…
Абби не договорила, она уже видела по глазам Сэма, что тот собирается сказать. Он никогда не умел скрывать свои мысли. Он догадался, что Абби жестоко уязвлена тем, что опять все узнает самой последней.
– Она так и задумывала вначале, – примирительно сказал Сэм. – Но ты же знаешь, только свистни, и все сбегутся.
– Пожалуй, – с горечью согласилась Абби. – Не надо на меня так смотреть, мне не нужна твоя жалость, Сэм, – бросила она раздраженно. – Мои планы изменились. Пожалуйста, передай Кати, что я посмотрю дом в другой раз. Впрочем, не надо. Я сама ей перезвоню, и мы обо всем договоримся.
– Нет.
– Нет? – повторила за ним Абби и подумала о его нежелании передавать ее сообщение, отчего пришла в ярость.
– Ты не можешь не пойти, – мягко пояснил Сэм. – Кати хочет, чтобы ты там была, посмотрела дом. Ей это нужно, как ты не понимаешь?
– Смотрите, какой заботливый отец! – насмешливо огрызнулась Абби. – И как ты догадался? Кати сказала?
– Ей ничего не нужно было говорить, – терпеливо отвечал Сэм. – Для меня очевиден тот факт, что ты ей нужна.
– Да? А для меня не очевиден. Ах да, я и забыла, появился папочка Кати, и теперь он решает, как ей думать и чувствовать…
Еще не договорив тираду, Абби поняла, что сболтнула лишнее: глаза Сэма сверкнули, и он спросил:
– Что случилось? Зачем ты так говоришь?
Она прикусила язык, но было уже поздно.
Сэм подошел к ней и взял за плечи. Ничем не прикрытые. Абби попыталась оттолкнуть его руки, но не успела. И вот уже она ощущает тепло его тела, окунаясь в орбиту его чувственного притяжения.
Мороз пошел по коже Абби. Она извивалась, стараясь высвободиться, но он только крепче прижимал ее к себе. Какого черта она так на него реагирует? Почему ее тело так жаждет его? Словно в нем есть что-то особенное, волшебное, сродни редкому сокровищу? В то время как мозг снова и снова повторяет – это просто похоть!
«Я всегда подозревала, что в глубине души ты не переставала любить его», – звучали в ушах слова Френ. А какой ужас ей пришлось пережить сегодня утром, когда она обнаружила в своей постели Сэма! Она помнила прикосновение его рук и знала, знала, как трудно убедить себя в том, что это просто физическая реакция. Как она могла до сих пор любить Сэма? После всего того, что он ей сделал, как растоптал ее любовь? Наверное, у нее нет гордости. Она просто тряпка! А может, люди меняются? Может, и он не такой негодяй, каким она рисовала его в своем воображении все эти годы? Простить его? Продолжать любить? Нет, невозможно, чтобы она до сих пор его любила. Между ними просто секс, твердила про себя Абби, не хочет она его любить, потому что, если…
Ее охватило глубокое волнение. Руки Сэма заставляли ее забыть о внутреннем разладе. Но можно ли забыть предательство? Он оставил ее одну с ребенком на руках! Нет, никогда!
– Абби… Абби, ты вся дрожишь, – услышала она испуганный голос Сэма.
Он подвинулся к ней еще ближе, как будто хотел защитить, поддержать ее. Неужели ему так важно заботиться о ней? Да нет же, это просто невозможно, с ожесточением напомнила сама себе Абби, собирая в кулак всю свою волю.
– Я понимаю все твои переживания, мысли, – успокаивал ее Сэм. – Без сомнения, ты чувствуешь раздражение из-за того, что, как тебе кажется, мама Стюарта оказывает большее влияние на Кати. Но ты ошибаешься, полагая, что Кати перестала в тебе нуждаться… перестала ценить.
Да, Кати – единственное слабое место в борьбе с ним, призналась себе Абби. К счастью, он не знает, как действует на нее, а она на него вообще никак не влияет, разве иначе он был бы так спокоен, когда держит ее, почти голую, в своих руках.
Она слабо улыбнулась, подумав, что, если следовать ее фантазии, он давно должен был запустить руки ей под трусики… Они стали бы еще ближе друг к другу и, наверное, еще долго не вылезали бы из постели.
Она встряхнула головой, отгоняя свои мысли прочь и возвращаясь к реальности.
– Ты так думаешь? – спросила она, глядя ему прямо в глаза. – Действительно ли она меня ценит, Сэм? Как ты думаешь, будет ли она продолжать меня ценить, если узнает правду, что произошло между нами?
– Не беспокойся об этом, – отвечал Сэм. – Что было между нами… – он отвел глаза.