Они не заметили, что за ними ненавязчиво последовал человек в надвинутой на лоб шляпе, сером плаще и с черной повязкой СС на рукаве.
Вонючий механизм под названием "поезд метро" грохотал и раскачивался на ходу. Очень скоро Биллу стало нехорошо. Чтобы отвлечься от процессов, происходящих в желудке, он откинулся на спинку сиденья и принялся читать объявления, написанные на потолке вагона: "Дядюшка Адольф любит тебя!", "Курите сигареты "Броне Страйк"!", "Пей баварское!" Поезд подходил к Квинсу. Понемногу все пассажиры вышли, и в вагоне остались только Билл, Эллиот да еще незнакомец в сером пальто и шляпе, который сидел в другом конце вагона.
Вагон сильно дернуло. Мигнули лампы. В животе у Билла что-то глухо ухнуло. Эллиот с озабоченным видом нажимал кнопки счетчика Времени.
- Опять не сходится, - огорченно бормотал он, качая головой. - Каждое следствие должно иметь причину.., но в данном случае я никак не могу отыскать ее в потоке Времени.
Все это настроило ум Билла на то, что у других людей называется "философский лад".
Здесь, в вагоне подземки, несущейся под Нью-Йорком, в фашистской Америке, в далеком 1939 году, все казалось чужим, постылым. И это было плохо. А что всего хуже, сквозь легкую тошноту уже прорастало чувство голода - не ели они уже давно. Черное покрывало беспросветной тоски опускалось на Билла.
Такого с ним никогда раньше не случалось. Обычно солдатская пища была так нашпигована транквилизаторами, а военные марши настолько заряжены гипноблоками, что те, кто не погибал в первом же бою, редко занимались самокопанием, а уж в депрессию не впадали никогда. К слову сказать, психопрограммирование достигло таких высот, что на поле боя часто можно было видеть солдатские трупы с блаженными улыбками на лицах.
Билл твердо знал, что любые комплексы зараз излечиваются алкоголем.
Обычно, если у солдата возникали психологические проблемы, он мог обратиться к военному капеллану или психиатру, который выпускал ему пары, делал невромассаж или лечил психошоком. А если это не помогало, врачи прибегали к мозготомии, хотя это средство считается излишне радикальным даже для солдат. Обычно лечение состояло в том, что психиатры совали в руку больного пару кредиток и наказывали выпить за здоровье Императора и за его счет.
Но сейчас Билл ощущал определенный дискомфорт от долгого отсутствия успокаивающих средств, которые регулярно получал любой слуга Императора. Сидя в металлическом гробу, несущемся под землей в неведомый Квинс, с жалобно бурлящим животом, он испытывал настоящий стресс образца двадцатого века.
"Что есть жизнь, в конце концов?" - думал Билл. Мозг его содрогался под шквалом сомнений. Желудок отвечал глухим урчанием.
Вдруг Билла охватила лютая тоска. Ох, как он скучал по Фигеринадону-2! Ох, как он скучал по маме! Хотя и не мог вспомнить ее лица. А больше всего он скучал по своему робомулу! Начисто забыв о желудке, Билл принялся напевать колыбельную, которую так часто напевал робомулу в детстве.
Билл не понимал, что значат слова, но мелодия ему нравилась, и он пел ее каждый вечер, когда после работы в поле чистил и смазывал робомула, прежде чем поставить его на ночь в стойло. Робомулу - звали его Нед - песенка, похоже, тоже очень нравилась, поэтому он никогда не ломался.
Скупая скорбная слеза пробежала по щеке Билла.
- Где ты, Нед? - простонал он. - Мне так тебя недостает, дружище!
- Ты часом не рехнулся? - всполошился Эллиот. - Что случилось?
Билл сглотнул, утирая кулаком глаза.
- Похоже, что-то в глаз попало.
- Неудивительно. На редкость грязный вид транспорта. Только тут Билл заметил, что человек в плаще, сидевший в другом конце вагона, незаметно подошел и теперь стоял прямо перед ними. У него было жесткое и злое лицо.
- Так, - произнес он, протянув Биллу носовой платок, - я вишу, вам что-то попал в глаз.
- Спасибо, - ответил Билл. Он взял платок и промокнул глаза. - Спасибо.
- Bitte schon.
Человек взглянул, как бы проверяя, не следит ли за ними кто-нибудь. Затем вытащил из кармана отвратительный на вид "люгер".
- Как вам нравится мой маленький schusser? Его зовут Отто. Отто хочет, чтобы вы рассказали, кто вы такие и откуда!
- Билл... - Эллиот даже запнулся. - Это же нацист! Неожиданно Эллиот отважно бросился на человека в плаще - но "люгер" успел рявкнуть три раза. Первая пуля разбила счетчик Времени, вторая впилась Эллиоту в горло, а третья пробила сердце, выбросив из спины целый фонтан крови. Эллиот захрипел и рухнул на пол вагона.
Билл очумело смотрел на убитого. Теперь он остался совсем один в нацистском Нью-Йорке, в 1939 году. Он сидел в вагоне электрички, и в лицо ему смотрел "люгер". Биллу приходилось бывать и в худших переделках, просто не хотелось сейчас вспоминать.
- Может, теперь ты мне сказать, кто ты и откуда прибыл? - повторил вопрос нацистский агент. Теперь стало ясно, что это за фрукт. - Говори, schweinhund? Отвечай мне. Как твой имя? Вильгельм?
- Билл. С двумя "л".
- Ja. Ты из полиции Времени?
- Нет, это мой напарник оттуда, Эллиот. А я простой солдат. Я вообще попал сюда по ошибке. Мое дело с чинджерами воевать, а не с нацистами. Так что не волнуйтесь.
Нацистский агент хохотнул.
- Хорошо, не буду. А теперь ты скажешь мне все о своем друге из полиции Времени и скажешь, как вы попасть сюда из будущего. А еще ты, может быть, скажешь мне биржевую информацию?
- Биржа... Нет, мистер наци. Вы не поняли. Я из далекого, очень далекого будущего. Я даже не знаю, что такое биржа. У нас вообще нет никаких бирж, потому что все принадлежит Императору.
- Очень интересно. Теперь.., правду мне говорить! Зачем вы у нас шпионить? Что вы говорить с Макс Перкинс? Куда вы ехать.., и когда Берлин Панцерблитцен побеждать в чемпионате мира по бейсболу?
- Я.., я правда ничего не знаю! - лопотал Билл. - Значит, я... Эллиот и я.., мы только пытались предотвратить изменение истории, и все. Понимаете, здесь не должно быть никаких наци. Произошла какая-то ужасная ошибка. Отдали бы вы мне свой пистолет и шли бы себе спокойно...
- Информация! - гаркнул нацист. - Я хотеть информация!
Билл понял, что влип крепко. Но разве он не солдат Императора? Разве его не учили драться? Так что же он медлит? Как там надо правильно выбивать пистолет из руки? Он медленно поднялся и стал отступать от грозного нациста, который угрожающе размахивал пистолетом.
Билл отступил еще на шаг - и попал в лужу крови. И поскользнулся. Нога сама вылетела вперед и выбила пистолет из руки противника. Билл грохнулся на пол.
Нацистский агент вскрикнул и отпрянул.
Билл, не мешкая, прыгнул на врага.