— А местоположение? По соседству с твоим домом находится притон для наркодилеров и проституток.
Алессандро не удосужился скрыть свое неодобрение. Если бы на Кэрис не было плотного пальто, его свирепый взгляд, вероятно, содрал бы с нее кожу.
— Ты преувеличиваешь, — солгала она, не желая признавать, что он подтверждает ее собственные страхи. Всего несколько дней назад в парке обнаружили массу использованных шприцев, а на улице произошла очередная драка. Хотя Кэрис и обзавелась здесь друзьями, она все же решила подыскивать более пригодное для жилья место.
— Как скажешь, — со скукой протянул он.
Кэрис была озадачена. Алессандро мог воспользоваться шансом и объявить ее неспособной позаботиться о Лео, однако он выглядит совершенно незаинтересованным.
Может быть, она неверно его поняла? В душе молодой женщины затеплилась надежда.
Но если он приехал сюда не ради малыша, что же ему от нее нужно?
Алессандро унял ярость, которая одолевала его с тех пор, как он получил утренний отчет. Он злился на Кэрис, поселившуюся в неблагополучном районе, связавшуюся с мужчиной, который, судя по всему, отказывается позаботиться о ней и ребенке.
Он обзывал себя дураком. Ведь Кэрис бросила его, значит, ему следует поступить так же. Того требует чувство собственного достоинства и гордость.
«Я так и сделаю, — поклялся Алессандро, — как только выясню, что произошло за те месяцы, которые я забыл».
Однако, несмотря на антипатию к Кэрис и наличие ребенка от другого мужчины, Алессандро испытывал к ней собственнические чувства.
Никогда еще он не ощущал подобных эмоций.
Мужчина сжал кулаки, виски его пульсировали. Ему хотелось ненавидеть Кэрис Уэллс, но тут его внимание привлекли фиолетовые круги под ее глазами, говорившие о том, что она провела не одну бессонную ночь.
У него сдавило живот, когда он заметил, как бледна молодая женщина, насколько изношено ее пальто.
Ее уязвимость пробудила в нем совесть. Не следовало ему поддаваться животному желанию вчера вечером.
— Где твой парень? Почему он тебе не помогает? — рявкнул Алессандро.
Она настороженно посмотрела на него. Ее взгляд потемнел, и он инстинктивно понял, что женщина что-то скрывает.
Кэрис моргнула и отвела взгляд:
— У меня все отлично. Мне не нужен никто, чтобы…
— Конечно, нужен. Ты не должна жить с ребенком в таком опасном районе. Он должен вам помогать.
Кэрис молчала, поджав губы.
Алессандро вдруг захотелось устроить скандал, что было для него совсем не характерно. Эта женщина лишала его покоя. Последние сутки он испытывал неведомые прежде чувства. Его привычная сдержанность исчезла без следа.
— Кто он, Кэрис? Почему ты его защищаешь?
Неужели она любит того парня? Алессандро поджал губы. Это его не касается, и все же он не в состоянии успокоиться.
— Я никого не защищаю, — тихо пробормотала Кэрис. — Нет у меня парня. То, что я тебе рассказала…
— Ты сказала, что вы поссорились. Но он бросил своего ребенка и его мать. Нельзя прощать такое!
Она молча смотрела на него со странным выражением лица.
— Он твой сослуживец? — процедил он, заскрежетав зубами.
Кэрис покачала головой:
— Что за нелепость!
Выругавшись про себя, Алессандро спросил:
— Он женат?
Кэрис смотрела на негодующего Алессандро и пыталась разобраться в ситуации. Он выглядел озадаченным. Вокруг рта залегли глубокие морщины.
Кэрис тряхнула головой. Неужели она не ослышалась?
— У меня нет мужчины. — Женщина помедлила, лихорадочно придумывая, как скрыть правду. — Я солгала, чтобы ты отстал от меня.
Алессандро неодобрительно нахмурился, сдвинув черные брови. И все же он оставался самым красивым мужчиной на свете.
— Не отрицай очевидного. Мужчина у тебя определенно имеется.
— Ты считаешь, я вру?
Его отказ принять ее объяснение разбередил рану, которую так и не удалось залечить. Алессандро Маттани не верил ей прежде. С какой стати он поверит сейчас?
— Только не нужно изображать из себя невинное создание, — зло произнес он. — Ты не могла забеременеть сама по себе. Или это было непорочное зачатие?
— Ты ублюдок! — Кэрис, почувствовав, как ее охватила ярость, залепила ему пощечину.
Ее ладонь покалывало, рука дрожала. Она тяжело дышала. Прищуренные глаза Алессандро блеснули, и он придвинулся к ней.
И вдруг до Кэрис дошел смысл его слов. Ее охватило облегчение. Дрожа, она откинулась на сиденье.
Алессандро приехал не для того, чтобы забрать Лео.
Значит, Алессандро не нужен сынишка. Он с самого начала не оставил у Кэрис сомнений в том, что она и ее ребенок не слишком хороши для графа Маттани и его друзей-богачей.
— Ты все-таки неподражаем, Алессандро Маттани. — Голос женщины стал хриплым от переживаний, горло сдавило от боли, словно она наглоталась битого стекла. — Мне следовало знать, что ты не изменился.
— Я не изменился? — удивленно переспросил он.
— Да, ты. — Кэрис прижала руку к животу, пытаясь унять тошноту. — Даже спустя столько времени ты отказываешься признать собственного сына!
Кэрис либо сошла с ума, либо провоцирует его. Алессандро был растерян. Понимает ли она, что он схватил ее за запястье после того, как она залепила ему пощечину, и до сих пор удерживает руку?
Казалось, Кэрис, охваченная яростью, не замечала ничего.
Его щека горела от удара, а гордость требовала мгновенного возмездия. Никто, ни мужчина, ни женщина, никогда не наносил подобного оскорбления Алессандро Маттани.
И все же мужчина держал себя в руках. С женщиной он жесток не будет.
Более того, ему нужно узнать, чего хочет добиться эта сумасшедшая кошка с роскошными глазами.
— Что за чушь! У меня нет ребенка. — Это было единственное, о чем он никогда не забыл бы, вне зависимости от того, насколько серьезны были ранения. Кроме того, он всегда заботился о предохранении.
— Хватит притворяться, Алессандро, — прошипела Кэрис. — Меня, в отличие от других, ты не обманешь. Я перестала обманываться в тот день, когда ушла от тебя.
Он нахмурился, почувствовав, как она дрожит и как участился ее пульс.
— Ты злишься потому, что наши отношения закончились?
Женщинам никогда не нравилось узнавать о том, что они всего лишь его любовницы. Слишком много было желающих стать графиней Маттани. Однако Алессандро не питал иллюзий по поводу брака. Для него женитьба означала только одно: обязанность произвести наследника.