Не в силах заснуть после нескольких часов работы с официальными документами, неугомонный Тахир стал бродить по коридорам дворца. И вот он оказался в апартаментах женщины, которая официально является гостьей его матери.
И теперь он стоял около ее кровати и смотрел на крепко спящую Аннализу. На ней простая белая ночная рубашка. И все же она выглядит очень соблазнительно…
Тахир снова прижал ладонь к лицу. Человек чести не вошел бы в ее апартаменты. Но Тахир забыл о чести много лет назад…
Он скривил губы в гримасе отвращения. На языке его народа «Тахир» означает «Чистый». Но начиная с отрочества перестали быть чистыми и его помыслы, и слова, и поступки. Зачем он пришел в комнату порядочной и доверчивой женщины?
– Кто здесь? – едва слышным шепотом спросила Аннализа.
Тахир шагнул вперед под лунный свет.
– Всего лишь я. – Он усмехнулся.
– Чего ты хочешь? – Она приподнялась и подтянула простыню к подбородку.
Ее оборонительный жест изумил и рассердил его. Чего она боится? Он не станет домогаться женщины против ее воли!
– Увидеть тебя, – правдиво произнес он.
В полутьме Тахир увидел, как воинственно она вздернула подбородок:
– Тебе не следует здесь находиться.
– Твой полет отменен, – сказал он. – Деньги будут возвращены на твой счет.
– Ты не имел на это права. – Аннализа села, прилаживая подушку позади себя, и он увидел ее округлые груди, обтянутые тонкой тканью. И тут же почувствовал возбуждение.
– Нам нужно обсудить наши дела. Мы не сможем этого сделать, если ты будешь в Скандинавии.
Она скрестила руки на груди:
– И все равно ты не властен!
Тахир подошел ближе:
– Я устроил тебе встречу с акушеркой.
– Я сама могу этим заняться. Ты не имеешь права управлять моей судьбой, удерживая меня здесь.
– Для всех ты гостья моей матери. Что может быть более приятным? – Тахир умолк, понимая, что удерживает Аннализу во дворце из-за своего желания, а не от необходимости. – Теперь все улажено, можешь поверить, что все в порядке.
– Ты по-прежнему не веришь, что я беременна?
Он покачал головой. Узнав о новости, Тахир подумал о самом плохом. Он вспомнил вереницы женщин, которые следовали за ним ради его внимания и денег. Но затем он понял, что Аннализа не блефует. Женщины, с которыми он обычно общался, ей в подметки не годились.
Именно поэтому он постоянно вспоминал их ночь, проведенную вместе…
– Я верю тебе, Аннализа.
– Хорошо, – напряженно бросила она. – А теперь уходи.
– Не хочешь, чтобы я остался и убаюкал тебя? – Он присел на ее кровать. Если протянуть руку…
– Нет! – задыхаясь, ответила она, пробуждая в нем дьявола.
– Возможно, мне следует убедить тебя. – Тахир умолк и вздохнул. Его дыхание почему-то стало прерывистым. – Я умею, ты знаешь…
– Ты за этим пришел? Хочется разнообразия после гламурных любовниц? – В ее тоне слышалось презрение.
Она не подозревала, насколько права. Тахира влекло к ней, как ни к одной соблазнительной красотке. Он не помнил, когда еще так жаждал женщину.
Проведя пальцем по ее обнаженной руке, он почувствовал, как она вздрогнула, но не отдернула руку. Тахир замер.
– Сколько их у тебя было, Тахир? Десятки, сотни?
– Я не святой, – протянул он.
– Это я поняла, – тихо сказала она. – Я искала о тебе информацию в Интернете. Значит, это правда, что ты встречался со всеми финалистками прошлогоднего Карибского конкурса красоты в перерывах между самыми серьезными деловыми сделками? – Она замерла под простыней, а он вообразил, что обнимает ее.
– Журналисты преувеличивают, – пробормотал он. Немного.
– Так есть шанс, что ты наградишь меня чем-то еще, помимо ребенка?
Сначала он не понял, о чем она говорит. Потом откинул голову назад:
– Ты настоящая дочь доктора!
К его раздражению примешивалось невольное восхищение ее безрассудством. Никто не разговаривал с ним в таком тоне!
– У меня отличное здоровье.
– Рада за нашего ребенка.
Наш ребенок.
При упоминании о ребенке Тахир мгновенно пришел в себя, поднялся и отошел от ее кровати. Прошедшие полчаса он совсем не вспоминал об этом. Намного легче сосредоточиться на прелестях Аннализы, чем предстать перед реальностью, – перед ним его готовая семья.
Но Тахир не хотел семейных отношений.
Он одиночка. Так было всю его взрослую жизнь. Он ничего не может предложить ребенку или подружке, пусть и постоянной. Такое отношение к семейной жизни и родительским обязанностям он, скорее всего, унаследовал от отца. При мысли об этом Тахир содрогнулся. Никогда, ни с одним ребенком он не станет вести себя как его отец!
Повернувшись, Тахир прошагал к двери:
– Поговорим позже.
– Но не здесь, – быстро произнесла Аннализа. – Я не хочу, чтобы ты когда-нибудь приходил в мою комнату.
Тахир помедлил, затем спокойно произнес:
– Как пожелаете, мисс Хансен. Я не войду в вашу комнату без приглашения.
Аннализа смотрела ему вслед. Она даже прижала руку к губам, чтобы не окликнуть его.
Она не хочет видеть Тахира у себя? Тогда чего она ждала, дрожа от предвкушения? Она жаждала его ласк, но им не следует быть вместе. Она – простолюдинка, он – король.
Вероятно, Тахир отправился на встречу с какой-нибудь гламурной красоткой, которая уже лежит в постели в ожидании этого аристократа.
Информация из Интернета сорвала шоры с ее глаз. Если хотя бы четверть написанного о нем правда, то Аннализа отказывается его понимать. Талантливый финансист, отчаянный игрок, обладатель скандальной репутации. По меньшей мере на трех континентах Тахир аль-Рамис бойко перемещался из танцевальных залов в залы заседаний, а затем и в женские спальни. И везде получал желаемое. Бесчисленные истории о нем были объединены одним – одиночка Тахир никогда не заводил продолжительных романов, близких друзей, держался сдержанно с деловыми партнерами. Ему никто не был нужен.
Что же за мужчина был с ней в пустыне? Притворщик. Он затащил ее в постель только из желания новизны.
Аннализа свернулась клубочком.
Она полагала, что столь беспечным поведением Тахир хочет скрыть нечто ужасное. Разве его ночные кошмары в пустыне не доказательство тому? Ей хотелось понять его и поверить, что она ему не безразлична.
Аннализа покачала головой. Она ищет ему оправдания там, где его и быть не может.
– Сюда, пожалуйста. – Лакей поклонился, и Аннализа замялась на пороге своих апартаментов, которые несколько дней служили ей приютом. Она старалась свыкнуться со своим положением.