— Мы — друзья?
Блейн многозначительно склонил голову.
— По крайней мере.
Девушка не могла ничего сказать и просто кивнула, с надеждой протягивая к нему руки. Без колебаний он поднялся на ноги и подошел к ней. Остановившись у кровати, он заключил ее в свои объятия. Даника была благодарна теплу, исходившему от его тела. Каждая ее клеточка впитывала его, развеивая холод, засевший глубоко внутри, слушая оглушающее биение его сердца.
Через минуту он отодвинулся, но не для того, чтобы уйти. Блейн лег на кровать и, прижимая ее к себе, укрыл одеялом.
— Мне холодно, — прошептала она, снова задрожав и стуча зубами.
— Это шок. — Он колебался. — Я сожалею, что мы не смогли защитить тебя от этого.
Возможно, они просто хотели сохранить свою тайну. Нельзя отрицать, что ими было сделано все, не считая, конечно, того, что никто не сказал ей, в чём именно опасность, и не объяснил, почему ее охраняют без видимых на то причин.
Неожиданно в голову пришла мысль, что они специально напоили ее той ночью, таким образом, не давая пойти в лес. Может быть, это из-за того, что они просто исчерпали все свои способы ее защиты? Поэтому, парни пытались держать ее ближе к себе: не отпуская ни на шаг, издеваясь над ней, приказывая оставаться в лагере, пока она упрямо хотела закончить свою работу.
Фактически, теперь у нее вообще не было работы, поняла она. Ее послали сюда для изучения волков, которых здесь вообще нет. Теперь девушка даже не знала, были ли здесь другие вулфен, за исключением «квинтета байкеров», как она их называла. И все же, именно ей удалось найти логово стаи отступников, которое парни также разыскивали.
Даника задрожала от воспоминаний о кровавой бойне, развернувшейся перед ее глазами.
Блейн стал нежно поглаживать ее спину рукой. Движение рук успокаивало ее, согревало, и дрожь стала уходить. Мало-помалу, девушка задремала, немного расслабившись от сильного перенапряжения и эмоционального истощения, навалившихся на нее после того, как начал проходить шок. Парень отодвинулся немного от ее тела, чтобы заглянуть в лицо. Почувствовав его взгляд, девушка сразу открыла глаза.
Ей действительно не хотелось смотреть ему в глаза — любому из них. От этого она чувствовала себя неловко с Блейном. Но, и его отчужденность также ее расстраивала. Данике казалось, что его можно назвать просто красивым парнем — не классическим красавчиком, но и не по-мальчишески красивым. Черты его лица были самими симметричными и правильно сформированными из всех, которые она когда-либо видела в природе или в идеалах, к которым стремились художники.
Возможно, это пугало ее еще больше, чем его отчужденность? Конечно, да.
Ведь, она была такой простой, невзрачной по сравнению с ним. Ей так хотелось скрыть свои недостатки. Однако, Даника видела одобрение в его глазах — на неё никогда так не смотрели прежде, поняла девушка, удивившись. И ему нравилось то, что он видел.
Рука, ритмично поглаживающая затылок и ее спину, легла на шею. Даника почувствовала легкую дрожь в его теле, как будто он забирал ее собственную дрожь, отдавая тепло своего тела. Медленно он наклонился ближе к ней, словно боялся, что напугает ее. Сначала, девушка сомневалась, но наклонила лицо так, чтобы ему было удобнее. Она услышала, как он сглотнул, а затем его лицо оказалось так близко к ней, что она могла ощущать прерывистое дыхание, чувствовать его на себе, вдыхать аромат. Волнение забурлило в ее венах еще до того, как их губы нежно соприкоснулись.
Он очень осторожно изучал ее губы своими. Ее голову заполняли образы: Блейн-человек, затем — Блейн-животное. Прокручивая это в голове, она почувствовала, как он стал отдаляться — Даника знала, что делать. Она хотела его, последовала за ним, как цветок, ищущий солнце, изучая его губы так же, как он изучал ее. Они были упругими, твердыми, как и весь он, непреклонными. На вкус он был…неземной.
Блейн отклонился, заглядывая ей в глаза, в надежде увидеть там согласие на его прикосновения. И он нашел то, что искал.
— Дани, — прерывисто шепнул он, прильнув к ней снова, укладывая ее на спину, накрывая своими губами ее рот в голодном нетерпении, послав разряд, порождающий тепло — сначала тонкими нитями, а затем перерастающее в горящее пламя. Ее разум окутало чувственной дымкой, которая, казалось, совсем завладела ею. И в то же время она четко осознавала все, что происходит с ее телом, чувствуя, как его стало заполнять восхитительными, невообразимыми ощущениями.
Она могла чувствовать жар, исходивший от Блейна, его приятную тяжесть, рельефы тела, непреклонную силу мышц. Ее рот и руки не были ограничены, свободно прикасаясь к его телу, они все ощущали — и тепло и вкус: то, как он исследовал ее губы, нетерпеливо совершая набеги языком, прохладу шелковистых волос под ее руками, теплую кожу плеч и спины.
Резко поднявшись, Блейн нетерпеливо скинул с себя джинсы. А затем, потянул ее к себе, поднимая с кровати, чтобы снять с нее рубашку, отбрасывая ее, и хватая за застежку джинсов, поспешно стянул трусики вместе со штанами. Его пристальный взгляд прошелся по ее телу, и казалось, охватывал все сразу, и не было времени обдумывать это. Он повернулся к ней, закидывая ее ноги на себя, придерживая рукой за спину, чтобы их тела соприкасались от бедер до груди. За одно мгновение на нее нахлынуло столько ощущений, словно ударная волна прошлась по каждому нервному окончанию ее тела так, что мозг не мог вобрать все сразу.
Она окунулась в эту волну, теряя власть над своим телом. Прикосновения наполнили ее безудержной радостью, пробуждая в ней чувство, противоречащее с чувственным восхищением плотского возбуждения, и в то же время восторженного наплыва ощущений, сплетенные воедино, неотделимые друг от друга.
Даника не понимала этого, просто не могла. Разум оставил ее. Она полностью погрязла в своих инстинктах, и смаковала потерю контроля вместе с ликующими чувствами. Жесткие волосы на мужской груди и в паху, разделяющие его туловище пополам, возбуждали каждый нерв, когда прикасались к ее гладкой коже. Прохладные металлические кольца, шершавые и жесткие, в его сосках томили ложными надеждами, когда, двигаясь вперед и назад, цепляли мягкие округлости ее груди.
Его член, почти такой же твердый как сталь, казалось, живший собственной жизнью, продолжал спокойный ритм движений, который нашел отклик в ее столь влажном лоне.
Даника смутно понимала, что при каждом вздохе шептала его имя, произнося его бесчисленное количество раз, как магическое заклинание, которое могло принести то, чего она так отчаянно требовала, но это не помогало.
Блейн покрывал ее поцелуями, словно преклонялся перед ней, как будто пытался насытить свой голод. Он нежно приветствовал ее рот, постепенно перемещаясь вниз к ее горлу губами, языком, зубами. Тогда парень опустился еще ниже, заставляя ее потерять остатки здравомыслия, зарывшись лицом в ее грудь, пробуя каждый ее сосок по очереди бесконечно долго, и все равно недостаточно. Затем, Блейн втянул кусочек ее плоти на изгибе груди, прямо над сердцем.